Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище) (СИ) - Жнец Анна

— Ну что же вы не присаживаетесь, леди? — Мужчина в нарядном мундире наконец соизволил обернуться. Лицо у него было крысиное, с острым, выдающимся подбородком, чуть раздвоенном на конце, с маленькими узкими глазками серого цвета, с впалыми щеками и резкими скулами. Волосы тонкими сальными прядями падали на лоб, похожие на ошметки паутины.

Под пристальным взглядом прокурора я опустилась на стул и услышала, как за спиной затворилась дверь: мой провожатый покинул комнату.

— Зачем я здесь?

Стул подо мной слегка шатался. Одна ножка явно была короче другой. Оттого в напряженной тишине то и дело раздавался глухой стук — это я ерзала на сиденье, пытаясь устроиться удобнее, и невольно стучала короткой ножкой по каменному полу. Но удобнее усесться не получалось. Чертов стул будто специально подобрали так, чтобы усилить моральный дискомфорт физическим.

Тем временем прокурор неспеша обогнул стол и оперся на него ладонями.

— Ваша бывшая хозяйка, леди Дельфина, дама, у которой вы несколько лет работали служанкой, обвиняет вас в краже своего имущества. Она утверждает, что вы тайно присвоили себе полторы тысячи золотых монет. Эти деньги она получила в качестве компенсации за смерть падчерицы, принесенной в жертву блэквудскому чудовищу.

— Что? Это какой-то бред. Я и есть ее падчерица. Я — Мэри Клоди. Это меня принесли в жертву чудовищу. Это мои деньги.

В лицо будто плеснули кипятком. Стало жарко. Так жарко, будто у меня подскочила температура.

— То есть вы подтверждаете, что взяли эти деньги? — Своими маленькими хищными глазками прокурор вцепился в меня, как удав в добычу.

— Нет, я… Я утверждаю, что я и есть Мэри Клоди, падчерица леди Дельфины.

— В таком случае предъявите грамоту, удостоверяющую личность.

Грамота. Письменное свидетельство, которое выдавалось при рождении и в котором были указаны собственное имя, имена родителей и дворянский титул. В Ниене этот документ служил аналогом паспорта.

Я едва не застонала от досады: память подсказала, что грамота Мэри всегда хранилась у мачехи в верхнем ящике секретера, под замком.

— Послушайте, у меня нет с собой грамоты, но мистер Годар, — я обернулась к бородачу, краем глаза успев заметить, как он дернулся, — мистер Годар… он лично отвозил меня в замок на холме и может подтвердить мою личность. Мы вместе ехали в Блэквуд, а до этого заглянули в банк, чтобы открыть счет на мое имя.

— Как интересно, — мерзким тоном протянул прокурор. — Мистер Годар? Это правда? Эту женщину вы забрали из дома леди Дельфины, чтобы сопроводить к чудовищу?

В ожидании ответа я задержала дыхание.

Плечи советника напряглись. Он упрямо смотрел в пол.

— Нет, — пробормотал себе под нос мистер Годар. — В Блэквуд я отвез Мэри Клоди, а эту девушку я вижу впервые в жизни.

Что? Как же так?

Я не верила своим ушам. Просто не верила.

— Почему вы врете? — закричала я, вскочив со стула. — Как вам не стыдно! За что вы так со мной? Это ложь! Наглая ложь!

Рыжий подлец покраснел и сильнее скрестил руки на груди, словно пытаясь закрыться от моего гнева. Он так и не поднял на меня взгляда.

— Скажите же ему! Это я. Я — Мэри Клоди. Вы сами отдали мне это золото. Прямо в руки. Мы вместе отнесли его в банк. Немедленно скажите правду.

— Успокойтесь, дамочка, — жесткие ладони надавили на мои плечи, заставив опуститься на стул. — Вы чудесная актриса, право слово, но служителей закона не обманешь.

Крысиное лицо прокурора лучилось удовлетворением.

Я чувствовала себя беззащитной, потерявшей опору под ногами, беспомощно барахтающейся в невесомости. Я будто спала и видела абсурдный сон. Внутри все клокотало от творящейся несправедливости.

— Так или иначе, — сказала я, пытаясь отдышаться, — золото в банке. Я его не трогала.

— Откуда же тогда у вас, простой служанки, столько денег? — прокурор навис надо мной мрачной, подавляющей тенью. — По нашим сведениям в последнее время вы совершили очень много покупок.

— Я работаю управляющей замка. Это деньги Его Сиятельства.

Тонкие бесцветные губы прокурора искривила уродливая пародия на улыбку. При виде этой жуткой гримасы по спине пробежала зябкая дрожь.

— Его Сиятельства Реймона Марцелла? Но всем известно, что граф проклят. Вы намеренно распускаете по городу лживые слухи, будто чудовища не существует. Вы делаете это, чтобы оправдать внезапно свалившееся на вас богатство. Но правда в том, что никакая вы не управляющая блэквудского замка. Вы — воровка, обчистившая благородную леди, однажды давшую вам работу и крышу над головой.

О боже, какая чушь! Какая дикая нелепость! Неужели можно вот так просто взять и лишить человека имени?

Внезапно мне вспомнился наш с мистером Годаром разговор на заснеженной дороге.

«Уезжайте, Мэри, бегите из Ниена. И молчите о том, что узнали. Рассказав правду, вы перейдете дорогу очень влиятельным людям из Совета. Никто! Слышите? Никто не должен узнать, что чудовищу не нужны жертвы».

Дело было не в золоте. Не в несчастном мешке с компенсацией. Не в защите интересов якобы ограбленной леди Дельфины.

Мне хотели заткнуть рот. Тем или иным способом. Запугав или…

Или устранив.

Я зажала между коленями задрожавшие руки.

— Я поделюсь с вами секретом, — мерзавец прокурор принялся неторопливо ходить по комнате, нервируя меня звуком своих шагов. — Знаете ли вы, что при дворе Его Величества есть люди, наделенные особым даром?

— Я могу с кем-нибудь связаться? У меня должно быть право на один зво… на одно письмо. Я могу послать весточку?

Меня словно не слышали.

— И эти люди, — продолжал мужчина, кружа возле меня черным вороном, — снабжают королевство множеством полезных вещей: страшным оружием против врагов государства и волшебными артефактами, помогающими ловить преступников. Показать вам один из таких? — сзади почудилась возня.

— Я имею право написать письмо! — Меня всю трясло.

— Кристаллы Х’аара! — громко воскликнул, почти проорал прокурор и опустил на стол передо мной композицию из нескольких белесых камней, ощеривших острые грани. Они были похожи на ледяную корону. — Коснитесь их. Коснитесь, коснитесь!

Я нерешительно дотронулась до гладкой мерцающей поверхности.

— Нет, не убирайте руки. А теперь ответьте на мой вопрос. Вы брали мешок с золотом, отданный леди Дельфине в качестве компенсации?

— Нет.

Прокурор задумчиво уставился на камень, которого я легонько касалась пальцем. Он словно чего-то ждал. Его высокий лоб собрался гармошкой, затем разгладился.

— Мешок с золотом взял кто-то другой, но по вашей указке?

— Нет.

Кристалл под моим пальцем вдруг налился зловещей краснотой, затем снова побледнел. Острое лицо прокурора просияло торжеством.

— Вы это видели, мистер Годар! — воскликнул мой обвинитель вне себя от радости. — Будете свидетелем.

«Детектор лжи! — догадалась я. — Его местный магический вариант».

Я заметила, что кристалл хотят забрать и вцепилась в него двумя руками, понимая: вот он, мой шанс!

— Я ­ — Мэри Клоди! Я не вру. Я — Мэри Клоди! — заорала я до боли в горле, уверенная, что артефакт останется белым и все увидят, что я говорю правду, а значит, будут вынуждены меня отпустить, но, к моему ужасу, камень снова побагровел.

Он побагровел!

Глаза прокурора округлились, лицо вытянулось.

— Неожиданно, — едва слышно шепнул мужчина, будто обращаясь к собственным мыслям.

О господи.

Сокрушенная внезапной догадкой, я без сил обмякла на стуле.

Кристаллы Х’аара учуяли ложь.

Я ведь и правда не Мэри Клоди.

Громова Мария Львовна.

Только что я сама себя утопила.

Получив неоспоримые доказательства моей вины, прокурор больше не церемонился.

— За решетку! — крикнул он в сторону закрытой двери, и та немедленно распахнулась, будто стоящий в коридоре стражник только и ждал этого крика.