Софья Ролдугина - Тонкий мир
– Звучит зловеще… – пробормотал Ками. Я снова почувствовала укол совести. Тут настоящие проблемы, а у меня в планах дурацкая месть… наверное, с ней стоит повременить. Или вообще отказаться от этого неблагодарного дела.
– Как звучит, так звучит, – я пожала плечами и начала разуваться. – Ты, кстати, пойдешь со мной и будешь в подробностях рассказывать мне, что произошло с тех пор, как я убежала. Кстати, какое сегодня число?
На лице Ками отразилось легкое удивление.
– Двадцать второе… А что?
– Ничего, – вздохнула я. Два дня! Два дня проспала! Что со мной сделал Аксай? – Так где, говоришь, пострадавшие?
Следующие три часа слились в одно сплошное пятно, полное тоски и чувства вины. А еще – утомительной работы. Нельзя сказать, что ноги Шинтара были в таком уж страшном состоянии – да, много переломов и, что хуже, осколков, застрявших в мягких тканях. Человеку пришлось бы делать ампутацию. Но у эльфа определенно оставался шанс – при вмешательстве целителя. Вероятно, мне следовало просто дождаться пробуждения Дэйра, но я не могла сидеть на месте, когда кто-то нуждался в помощи. И поэтому – погрузилась в транс и начала потихоньку выстраивать осколки в подобие целой кости. На моем уровне зрения это выглядело, как разматывание спутанной лески. Через некоторое время кончики пальцев начали зудеть от напряжения.
А Ками сидел рядом и говорил. И я не знаю, успокаивал ли меня его рассказ или наоборот, заставлял чувствовать еще большую вину.
…Когда я исчезла, и Ксиль это понял, то в нашем городе едва не стало одним сумасшедшим больше. Застывший взгляд и эмоциональный фон приговоренного к казни… Ситуацию спасла Корделия, посвященная в план князя. Она же и объяснила, почему Максимилиан так вел себя в последнее время. Услышав о «наживке», Этна едва не убила его… а князь и не думал сопротивляться.
Но потом Феникс сказала «Она жива», а пророчица молча кивнула – и это подействовало, как ведро холодной воды на голову. Бодряще.
В пиццерии, где терялись мои следы, Корделия обнаружила письмо с угрозами и требованием прибыть в определенное место до полуночи. Медлить не стали – отправились по адресу сразу же, как поняли, куда идти. «Местом» оказалась ни много ни мало, база инквизиции. Неплохо оборудованная – на том и погорел наш отряд.
Незаметно проникнуть не удалось. Завязался бой. Долгий – почти сутки не удавалось выбить смотрителей из укреплений. Слишком умелым оказался маг.
А потом случилось нечто . С той стороны произошла заминка, потом послышались крики… и кто-то впустил Ксиля, открыв проход изнутри.
Мага нашли мертвым. Точнее, нашли фрагменты его тела, ровным слоем размазанные по стенам, полу и потолку. «Бездна» была разбита. Оставшиеся без руководства смотрители не смогли долго оказывать сопротивление…
– Короче, в итоге добро победило зло, поставило на колени и зверски убило, – Ками слегка охрип от долгого рассказа. У меня перед глазами стояли кровавые подробности боя… Выдуманные или реальные – не знаю. И я подозревала, что случилось с магом Томасом Штайном по прозвищу Спектр. Точнее, кто случился. – Так что мы битые, но гордые – типа зарубили очередной отряд. А вообще все живы, так что надо радоваться. Делия вон намекнула, что на той базе были данные о другой группе… А вот тебя мы не нашли. Ну, и как только вернулись и раненых сгрузили, Ксиль смылся.
Я медленно выдохнула и выпрямила затекшую спину. Последний осколок кости в левой ноге Шинтара встал на место. Правая была уже «собрана» и надежно зафиксирована. Осталось только дождаться, пока проснется Дариэль.
Мне хотелось спросить, как там Максимилиан – успокоился ли? Взял себя в руки? Но вместо этого я устало провела руками по лицу:
– Пойдем на кухню, Ками. Немного чая мне сейчас не повредит.
– А что случилось с тобой? – глаза лисенка в полумраке казались черными и блестели, как стекло. – Расскажешь?
– Потом. Когда все соберутся.
Выйдя в коридор, я осторожно прикрыла за собой дверь и прислонилась к холодной стене. Головная боль вернулась с новой силой. Внимание было слегка рассеянным, и, наверное, поэтому я не сразу заметила того, кто сидел в дальнем конце коридора, обнимая свои колени и неотрывно глядя синими-синими глазами в сторону «лазарета».
В первое мгновение мне хотелось броситься к нему, обнять, прижаться щекой к его щеке и зашептать на ухо, что ничего страшного не произошло, что мы все равно будем вместе – на веки вечные, что я не злюсь и наоборот прошу прощения за глупости, которые натворила… Но слова будто поперек горла встали. Как сухой хлеб – ни проглотить, ни прокашляться.
Я отвела глаза и молча прошла на кухню…
Но там и шагу сделать не успела – сразу попала в крепкие объятия.
– Дэйри… – улыбнулась я, утыкаясь лицом в надежное плечо. Ткань рубашки была слегка влажной. Пахло гелем для душа с цитрусом. Эх, Дэйри-Дэйри… Надо же, забыл где-то все свои масла и стащил гель у Феникс. – Давно проснулся?
– Давно, – Дариэль бережно погладил меня по волосам. Будь у человека такие холодные руки, я бы решила, что он озяб. Но для шакаи-ар это означало всего лишь приглушенное чувство голода. – Проснулся, решил не отрывать тебя от пациента… и отправился на охоту, – подтвердил целитель мои догадки. – Ирсэ в стабильном состоянии. Кирот поправляется быстрее сестры, хотя досталось ему больше… Нэй, ты в порядке?
Я зажмурилась. В глаза как песка насыпали.
– Ага. В полном. Ты собираешься заняться сейчас лечением?
– Да, начну с самого сложного, с Ирсэ. А перелом Шинтара лучше на десерт оставить, там ничего страшного нет, – пальцы его мягко надавили мне на плечи в хорошо знакомые точки, заставляя напряженные мышцы расслабиться. – Хочешь присоединиться? Мне ассистент не помешает, а тебе практика. Особенно такая – редко выпадает возможность понаблюдать за восстановлением работоспособности центральной нервной системы.
– С удовольствием присоединюсь, Дэйр. Только передохну, чаю глотну…
Несмотря на то, что руки его были прохладными, от осторожных касаний разливалось тепло. Но не сонное, не вялое – нет, напротив, какое-то энергичное, как во время бега или катания на коньках. Я отстранилась неохотно и сразу поймала взгляд целителя, уверенный и светлый.
– Замечательно. Пожалуй, немного чаю и мне не повредит… – улыбнулся Дариэль. – Заварю на двоих. Сюда бы трав из моих запасов, да, Нэй?
Я только пожала плечами.
Солнце уже село. На кухне горела только подсветка над плитой и столом для готовки. Над чашками поднимался ароматный пар, внизу, на улице, подростки эмоционально спорили, кто-то смеялся. Оранжевый свет фонарей выхватывал кусок мокрого асфальта, тонкие черные ветки рябины и ржавый сегмент в ограде палисадника.
