Журнал Если - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №3 2008 г.
А спрос на съемку в темное время суток никуда не делся. И клиентов мало интересовало, где и как мастер берет материалы, по какой технологии обрабатывает изображение – их волновал только результат. За соответствующую цену.
Стараясь не скрипеть паркетом, я прокрался мимо полуприкрытой двери кабинета, на ощупь расстелил кровать, скинул с себя все и нырнул в постельную прохладу. Почему-то вспомнился Дрюха: «Или ты, безмозглая голова, сделаешь из моей сестры царицу Савскую, или…» Тогда он не придумал, что – «или», расхохотался и хлопнул меня по плечу.
На кухне в часах громко цокали копытца времени. Я поймал себя на том, что пытаюсь услышать дыхание Тигры.
То, что она здесь, снова здесь, в соседней комнате, в десяти шагах от меня, не давало уснуть. Слишком долго я строил ограду, отделял себя стеной, работал над тем, чтобы даже случайная мысль не вернула меня к ней.
Три года – это и много, и мало. Все быльем поросло? Вряд ли…
Я незаметно провалился в сон и даже, кажется, успел выспаться. Но волосы щекотали губы, лезли в нос, а когда я попробовал сдуть их, забрались в рот. Я открыл глаза и долго таращился в бесконечно далекий потолок, возвращаясь в себя, ощупывая реальность, восстанавливая, кто я и где я.
Тигра пристроила голову у меня на груди, макушкой к моему подбородку. Левую руку и коленку по-хозяйски разместила на мне. Тугой литой живот упирался в мое бедро. Судя по дыханию, Тигра безмятежно спала. А по моему сердцу можно было изучать регтайм. Да что же это?!
Я осторожно высвободился, сначала из-под ноги, потом из-под руки, затем бережно переложил Тигрину голову на соседнюю подушку. Отодвинулся на самый край, стараясь понять, чего во мне сейчас больше – бешенства или вожделения. Неужели она решила, что можно вот так? Айн-цвай, прыг-прыг, три года в трэш? Унижение, и обиду, и боль – следом?
Тигра хмыкнула во сне, шлепнула ладонью по пустому пространству между нами.
– Сауш, я так соскучилась по твоему плечу! – сказала в никуда, полушепотом, тем голосом, который я больше всего любил.
Мне захотелось ее ударить.
Пять лет назад, когда мы только разглядели друг друга, словно сняв с глаз фильтры, забыв, что мы «настоящие дружбаны», не замечая Дрюхиных нахмуренных бровей, с удивлением обнаруживая перед собой свою судьбу, как казалось тогда… Так вот, Тигра однажды спросила, как меня зовут дома, самые близкие. «Саушка», – смущенно признался я. «Тогда можно я буду иногда звать тебя так? Можно?»
Потом имя затерлось, поюзалось: «Саушка, не забудь ключи!», «Саушка, я сегодня поздно!», «Дурак ты, Саушка!». Да, дурак. Даже когда Тигра съезжала от меня – очень буднично, по-деловому, безо всяких эксцессов, – то приложилась сжатыми губами к моей скуле, и подытожила: «Ты так Саушкой и останешься, а я меняюсь, мне воздуха нужно, чего-то нового, взрослого, сумасшедшего… Другого, понимаешь?» – вынуждая меня кивать и поддакивать, кивать и поддакивать. Кажется, даже утешать – теперь я уже не помнил.
То, что в тот же день Тигра отправится к Карену, мне бы не привиделось и в страшном сне. Я потерял разом любимую и двух лучших друзей.
Теперь сквозь домашнюю тьму я вглядывался в контуры ее тела. Я так и не понял, просыпалась она или нет.
Еще часа два я ворочался, перебирая день за днем нашу жизнь с Тигрой, вороша все самое неприятное и злое. Потом встал, вышел на кухню. Не зажигая света, сварил кофе. Какое тут – спать! Смотрел в окно, пока облака не начали бледнеть на востоке. Черные ломаные контуры крыш, и ни огонька – как в безлюдных горах. Лишь вдалеке едва заметно зеленел островерхий минарет, а за ним белым пятном выделялась колокольня. Ночи всё темнее.
В последние недели работы заметно прибавилось. После того как я сам рассчитал и смастерил вспышку, что по нынешним временам считается задачей нетривиальной, заказы посыпались один за другим. Появление Тигры смешало все планы на день.
Я перебрался в кабинет, включил компьютер, придвинул ближе к себе старенький монохромный монитор. Пять лет назад Дрюха еще удивлялся, почему я его не выкину. А теперь я всерьез подумывал купить брайлевский экран и научиться читать кончиками пальцев.
В наши странные дни это казалось логичным решением. Дни всё темнее.
К девяти утра я разобрал почту и сел считать предстоящие расходы. Отвлек звонок в дверь. Сонный курьер заставил меня расписаться в получении и сунул в руки небольшой плотный конверт.
Внутри обнаружилось письмо и плоский карандашик флэш-карты. Я развернул листок. Дрогнули руки.
ЕСЛИ ЧТО-ТО СЛУЧИТСЯ… – бросился в глаза Дрюхин торопливый почерк. Все буквы заглавные, и не одна к одной, а как рассыпанный горох.
«Если что-то случится, – писал он, – то наше открытие просто больше некому доверить. Извини, Сав, что втягиваю тебя в это.
Последние годы я вел исследования бактерий-люминофоров для биоламп. Похоже, сейчас нас прикрывают. Лаборатория опечатана, компьютерные данные стерты. За мной второй день таскается тип из нашей службы безопасности.
Я знаю, что ты давно не касался специальности, но расчеты – посмотри флэшку! – будут понятны даже старшекласснику. Мы сделали новый источник, Сав!!! Совсем новый – не по форме, а по принципу. Наша новая бактерия просто сияет за счет сжигаемого кислорода. Я собирался назвать это «фотогорением».
Ты бы видел, как работает лампа! На решетку наносится слой культуры, вентилятор обеспечивает подачу свежего воздуха. Ни вакуумных колб, ни высоковольтных разрядов. Новый свет уже у нас в кармане.
А мои боссы – в ужасе. Они считают, что технология настолько проста и дешева, что мы не сможем ее сохранить в своей собственности. Когда я увидел, что «Технопарк» не в восторге, то решился на определенные шаги. Но боюсь попасть под серьезный пресс, поэтому подержи эту флэшку у себя какое-то время. Когда всё устаканится, я заберу ее…»
«Пресс» – это слабо сказано, Дрюха. Я воткнул флэшку в разъем компьютера и быстро просмотрел файлы. Здесь действительно было все – от протоколов генетической обработки материала до схемы сборки конечного изделия. При наличии минимальных навыков в микробиологии и химии биолампу можно было изготовить с нуля за пару недель.
Попади такая штука в общий доступ, самый жесткий и кровавый рынок – рынок света – развалился бы на куски.
Если, Дрюха, все это не вымысел. Хотя за вымысел обычно не убивают. Ты думал, что нашел сундук с сокровищами, и не обратил внимания, что твой клад тикает… А теперь эта бомба у меня в руках. И продолжает тикать.
Мне стало очень неуютно. Я едва заставил себя дочитать письмо.
«Когда всё устаканится, я заберу ее. Наверное, перестраховываюсь, но так мне спокойнее – и за себя, и за Карена, и за Тигру. Особенно за нее – ты же знаешь, как она любит везде совать нос. Атак я хотя бы уверен, что она останется в стороне от этой истории.
