Мэри Филлипс - Игры богов
— Разумеется, только тебе решать, как поступить с этой информацией, — сказал он. — Мне бы и в голову не пришло как-то влиять на твое решение.
20
Когда синоптики вновь появились на телеэкране, они вынуждены были извиниться перед зрителями, заявив, что понятия не имеют, откуда взялась эта буря. По их словам, ничто не предвещало того, что в этот, по всем прогнозам, солнечный мартовский день на землю может выпасть годовая норма осадков. Лидер оппозиции призвал провести расследование работы метеорологической службы, и этот призыв был подхвачен рядом газет. Но вскоре все внимание общественности переключилось на другое: разразилась война между двумя малоизвестными до того странами, расположенными к югу от России, и Америка выступила с заявлениями, из которых всем стало ясно, что она собирается вмешаться в этот конфликт.
В эту ночь Нил не сомкнул глаз — он сидел в коридоре под дверью комнаты, в которой спала Элис. Ему очень хотелось войти и обнять ее — не с сексуальными намерениями, а просто защитить от любого зла, как скорлупа орех.
Когда Элис появилась на пороге его квартиры, ее лицо было бледным, как смерть, и было заметно, что она близка к обмороку. До этого она никогда не бывала у него, и об этой минуте Нил всегда мечтал. В его грезах Элис должна была, подобно прекрасной принцессе, на только что спущенном на воду судне проплыть по ничем не примечательным комнатам его квартиры, каждым словом и жестом выражая свое одобрение. Квартира из этой мечты была тщательно убранной, а Элис — счастливо смеющейся. В реальности же Нил едва успел собрать с пола грязную одежду и кое-как помыть посуду — прозвенел звонок, и его жилище посетило прекрасное видение.
Разумеется, Элис не могла не пуститься в пространные извинения непонятно по какому поводу, но Нилу так и не удалось вытащить из нее ни слова относительно того, что с ней произошло. Он усадил ее на кухне и приготовил чай, к которому девушка так и не притронулась, затем провел в гостиную и включил телевизор, который она и не думала смотреть. Потом он принес ей тарелку супа, но Элис есть не стала, а только долго глядела в тарелку с таким отчаянием, что Нил понял, как больно ей отвергать его гостеприимство. Он убрал тарелку.
Затем он провел девушку в спальню — это был еще один эпизод из его мечтаний, который он так часто проигрывал в голове, позволяя — да-да, как стыдно! — нехорошим мыслям завладеть его воображением. Но в реальности он просто дал Элис футболку и шорты, тихо закрыл за ней дверь, опустился на пол и стал ждать. Спустя некоторое время он прислонился к холодной стене коридора и прислушался к окружающей тишине. Чтобы защитить Элис, он хотел отыскать человека, который сделал с ней все это, и отбить ему мозги (Нил был уверен, что этот неведомый злодей — мужчина, мало того, он даже догадывался, кто это такой). Однако он не дрался со времен школы, да и то, что он называл дракой, на самом деле представляло собой нечто другое: Нил спрятался в кустах в углу спортивной площадки, но старшеклассник-обидчик нашел его, схватил за шиворот, подтащил к шкафчику в раздевалке и закрыл там. Пришлось признать, что мысль о том, чтобы совершить героический поступок и одержать победу, была лишь фантазией наподобие той, в которой он приводил Элис к себе домой. Такие фантазии могли довести его до чего-то плохого.
В девять утра в спальне все еще было тихо. Нилу не хотелось будить Элис, но он знал, что ей надо на работу, поэтому он осторожно открыл дверь и заглянул внутрь. Элис лежала на кровати, но уже не спала. Как только Нил открыл дверь, она произнесла:
— Я никуда не иду.
— Хорошо, — согласился Нил.
— Я могу сегодня остаться у тебя? — спросила девушка.
— Ну конечно!
— Ты останешься со мной?
— Элис, что случилось?
— Пожалуйста, останься сегодня дома со мной!
Несколько секунд Нил молча смотрел на Элис. Неподвижно лежащая на кровати, с бледным лицом, она была похожа на труп.
— Конечно, я останусь, — сказал он, — только позвоню сейчас на работу и предупрежу их, что не приду.
С этими словами Нил пошел к двери.
— Нил! — позвала его Элис.
— Да?
— Не закрывай дверь, ладно?
Нил прошел на кухню, позвонил в офис, торопливо надиктовал сообщение на автоответчик, затем налил две чашки чая и отнес их в спальню. Элис безмятежно спала. Он осторожно поставил одну из чашек на тумбочку рядом с кроватью и тихо вышел из комнаты.
Сев за кухонный стол, молодой человек решил заняться работой и разложил чертежи. Вид здания спереди и сбоку, поэтажный план…
Быть может, все дело в их ссоре? Когда Нил вспомнил все то, что он сказал Элис, ему стало плохо. Ничего удивительного, что она так огорчена! Но потом ему пришло в голову, что, если бы причина заключалась в их ссоре, она ни за что не пришла бы к нему. Нет, судя по всему, дело в чем-то другом, происшедшем уже после их расставания. В чем-то еще более ужасном.
Если бы только Элис рассказала ему, что случилось!
Нил открыл кран, смыл карандашную стружку и вернулся к столу. Вид спереди. Что он собирался написать здесь? Ничего, он обязательно все вспомнит. Нил еще раз посмотрел на вид сбоку, затем на поэтажный план. Что-то не так! Сочетание линий и цифр на чертеже, лежавшем на столе, не желало открываться ему, скрывало свой смысл, словно книга на иностранном языке.
Элис сказала, что она боится. Она не злилась, не была обижена — она чего-то боялась. Но что могло ее так напугать? Нил решил, что девушка и сама все ему расскажет, когда будет к этому готова. Или не расскажет?
Он вновь стал рассматривать чертежи и наконец понял, что его смущало: эти чертежи относились к проекту, который он закончил еще прошлым летом.
«Вот дурень! — выругал он себя. — Как можно было все перепутать? Иди и возьми то, что нужно, в сумке. Ну делай же что-нибудь!»
Однако он так и не встал, не отложил ненужные чертежи, а лишь сидел и смотрел на них. Держал в руке карандаш, но ничего не писал.
Спустя некоторое время он услышал, как Элис поднялась с постели и прошла в ванную. Некоторое время спустя она зашла в кухню. Ее мокрые после купания волосы безжизненно свисали вокруг напряженного лица, на ней были ее джинсы и футболка, которую ей дал Нил.
— Извини… — начала она.
— Не стоит, — перебил ее Нил. — Тебе не за что извиняться.
— Спасибо за чай, — произнесла Элис. — И за то, что разрешил мне остаться. Ты настоящий друг! Я тебя недостойна.
— Пожалуйста, не говори так! Ты достойна… ты достойна всего на свете. Всего самого лучшего.
— Неправда, — покачала головой девушка.
