Батчер Джим - Маленькая польза
– Мимо шел, – сказал Саня, и захватил горсть снега. – Я прибыл последним рейсом прежде, чем они закрыли аэропорт. Похоже, что я остаюсь здесь на несколько дней. – Его глаза перешли с моего лица на блокнот, и приятное выражение с его лица, моментально исчезло.
– Кто-то знакомый? – спросил я.
– Тесса, – сказал он. – И Имариэль.
– Вы встречались, а?
Его челюсти сжались снова.
– Тесса … рекрутировала меня. Тесса здесь?
– С друзьями.
Я сделал набросок символа, который я видел на почерневшем Динарии, который лежал в мешочке и показал им.
Саня покачал головой и поглядел на Майкла.
– Акариэль, – сразу сказал Майкл.
Я кивнул.
– Он у нас тут в мешочке в пепельнице.
Майкл заморгал. Саня тоже.
– Я надеюсь, что у вас есть один из тех святых носовых платков. Я отнес бы его Отцу Фортхиллу, но думаю, что они будут за ним наблюдать. Мне нужно тихое место, где можно скрываться.
Саня и Майкл обменялись длинным, тихим взглядом.
Саня нахмурился, разглядывая моего брата.
– Кто этот вампир?
Я почувствовал, как Томас удивленно напрягся. Как правило, даже члены сверхъестественного мира не могут обнаружить вампира Белого Суда, если он не делает в это время чего-то специфически вампирского. Это – естественный камуфляж для его вида, и они полагаются на него так же, как леопард на свои пятна.
Но, видимо, трудно скрыть такие вещи от Рыцаря Креста. Возможно это – часть власти, которая им дарована, или возможно это – только часть индивидуальности мужчин, выбранных для такого дела, я не знаю. У меня нет четкого мнения по проблемам веры и Всемогущего, и я плаваю в этих водах с чрезвычайной осторожностью и так кратко, как только можно. Я только знаю, что плохие парни очень редко могут что-то скрыть от Рыцаря Креста, у Рыцарей есть способность к обнаружению правды.
Я встретил пристальный Санин взгляд и сказал,
– Он со мной. И именно – причина, по которой Акариэль потерял свое помещение.
Саня, казалось, обдумывал это какое-то мгновение. Он поглядел на Майкла, тот кивнул.
Младший Рыцарь в раздумье наморщил губы, его пристальный взгляд переместился на место сзади.
Хендрикс проснулся, но не двигался. Он наблюдал за Саней своими внимательными глазами-бусинками.
– Женщина, – сказал Sanya, хмурясь. – Что с ней?
– Ранена, – сказал я.
Что-то вроде огорчения промелькнуло на его лице.
– Да [34], конечно. Вы не принесли бы ее сюда, если б думали, что она опасна.
– Не тебе или мне, – сказал я. – У Тессы может быть свое особое мнение.
Брови Сани поднялись.
– Так это она ее ранила?
– Нет, она появилась позже.
– В самом деле. – Саня придвинулся, всматриваясь в Гард.
– Ну-ка, назад, – прогрохотал Хендрикс. – Товарищ.
Саня осветился быстрой улыбкой и показал открытые ладони Хендриксу.
Майкл кивнул Томасу.
– Поставь грузовик у задней стены дома. Со всем этим наваленным снегом его не будет видно с улицы.
– Спасибо, Майкл, – сказал я.
Он покачал головой.
– В мастерской есть обогреватель и несколько раскладушек. Я не буду трогать с места детей.
– Я понимаю.
– В самом деле? – спросил Майкл мягко. Он слегка шлепнул по вдавленному капоту грузовика, и манул Томасу, чтоб он въезжал.
Двадцать минут спустя мы все были в тепле, расположившись в мастерской Майкла.
Гард лежит на кушетке и спит, цвет ее лица явно улучшился. Хендрикс сидит спиной к стене около ее раскладушки, по-видимому на часах, но впрочем он начал храпеть в течение нескольких минут. Саня, с помощью Молли и ее братьев, готовит поесть.
Я наблюдал, как Майкл обернул монету Акариэля в чистый белый платок, с вышитым на нем серебряным крестом, бормоча молитву в течение всего времени своих действий. Свернутый платок он уложил в простую деревянную коробку, также украшенную серебряным крестом.
– Извините меня, – сказал он. – Мне нужно сделать это.
– Где они держат эти штуки? – спросил Томас, когда Майкл отбыл.
Я пожал плечами.
– Какой-нибудь большой склад с гажильоном идентичных коробок, вероятно.
Томас фыркнул.
– Даже не думай об этом, – сказал я. – Не стоит оно того.
Томас водил затянутыми в перчатку пальцами по белому шарфу.
– Да?
– Ты же видел, как эти штуки работают. Они бы управляли твоими эмоциями и самообладанием, и с Жюстиной случилось бы что-то плохое. Или они подождали бы, пока ты втянешься, а потом сделали тебя своей марионеткой. И с Жюстиной случилось бы что-то плохое.
Томас пожал плечами.
– У меня уже есть один демон в голове. Что мне еще один?
Я изучил его профиль.
– Да, у тебя уже есть один монстр в голове, – возразил я. – Это ей удалось пережить.
Он застыл на мгновение. Потом хлопнул локтем назад по стене мастерской в жесте чистого расстройства. Древесина раскололась, и в щель потянуло холодным воздухом.
– Наверно, ты прав, – сказал он унылым голосом.
– Святое дерьмо, – сказал я. Новая идея кристаллизовалась в моей голове и холодом спускалась по спинному хребту.
Томас слегка потер свой локоть.
– Что?
– У меня только что появилась действительно неприятная мысль. – Я сделал жест в сторону опустошенных работников Марконе. – Я не думаю, что динарианцы захватили Марконе, чтобы стереть его в порошок в назидание другим.
Мой брат пожал плечами.
– А зачем бы еще им его захватывать?
Я закусил губу, мой живот закрутило неудобными щелчками.
– Может быть, – сказал я, – они хотят взять его на работу.
Глава 15
Томас остался присмотреть за нашими спящими красавицами, а я пошел в дом, чтобы поговорить с Майклом и Саней за кухонным столом Карпентеров.
Я раскрыл все карты. Я уже упоминал о том, что вообще нет смысла лгать Рыцарям Креста, и кроме того, оба они были более чем достойны моего доверия. Весь рассказ занял не так и много времени.
– Поэтому, – сказал я, – я думаю, что нужно действовать быстро, и вырвать Марконе у них прежде, чем они вынудят его присоединиться.
Майкл хмурился, положив свои широкие, травмированные работой руки на стол перед собой.
– Почему ты думаешь, что он собирается сказать им «нет»?
– Марконе мерзавец, – сказал я. – Но он – очень сам по себе мерзавец. Он не будет работать ни на кого.
– Ты уверен? – спросил Саня, задумчиво хмурясь.
– Да, – сказал я. – Я думаю, именно поэтому они хотели захватить Хендрикса и Гард вместо того, чтобы убить их. Таким образом, они могли бы вынудить его взять монету, угрожая, что убьют его людей.
