Оксана Панкеева - Люди и призраки
Мафей никогда специально не учился рисовать. Он просто однажды увидел, как работает маэстро Ферро, и ему «тоже захотелось», как он сам это объяснил. Его работы всегда были исключительно черно-белыми, углем или карандашом, часто грубоваты, набросочны и схематичны. Но было в них нечто особенное, не оставлявшее сомнения в том, что это рисовал маг. Портреты часто были совершенно непохожи на оригинал, но тем не менее всегда узнаваемы. Если же кто-то указывал Мафею на внешнее несходство, он просто пояснял: «А я так вижу». К примеру, король на его рисунках всегда выглядел намного симпатичнее, чем в жизни, и изображался непременно с очень добрыми и грустными глазами. Элмар всегда был то полуголый, то в каком-то варварском наряде, хотя Мафей его в таком наряде никогда не видел и видеть не мог. Жак всегда получался разным. То улыбающимся очень-очень хитро, то невероятно печальным, а однажды Мафей и вовсе изобразил его в странном шлеме без забрала, с каким-то оружием в руках, похожим на автомат, с жестоким холодным лицом и совершенно пустыми глазами. Этот рисунок был спрятан у Жака в кабинете и показал он его Терезе только недавно, после того, как рассказал о себе. «Мафей нарисовал это год назад, – сказал он тогда. – Как он увидел? Уму непостижимо. Я ведь ему ничего не рассказывал…» Сама Тереза на рисунках юного эльфа всегда была похожа то на мадонну, то на строгую учительницу. Ольге он вечно пририсовывал невообразимые прически, отчего она ахала и говорила, что-нибудь вроде: «Ну что ты выдумываешь, сроду я под панка не стриглась!». А также дикий макияж и странные украшения. Впрочем, Ольге шло. Вот и мэтра Альберто он почему-то изобразил в шляпе… Только двух людей Мафей никогда не изображал, или просто никому не показывал. Своего наставника и несравненную Азиль.
Тереза не спеша пролистывала папку, останавливаясь на новых работах, чтобы рассмотреть их получше. Вот он мэтр Альберто, который почему-то так заинтересовал Жака. Тоже не совсем похож на себя. У него кроткие добрые глаза, а у этого взгляд твердый, жесткий. Воинский. Да еще эта шляпа… А вот он Диего, как же мог Мафей обойти такую достопримечательность. А вот этот как раз очень похож… вернее, для чужого человека, может, тоже показался бы непохожим, но Тереза-то видела его в качестве мага, и ей было ничуть не удивительно видеть его таким – с отстраненным взглядом, устремленным в неведомое, и с маленькими эльфами, танцующими на его раскрытой ладони. Вот наш вчерашний знакомец, бесстыжий Хоулиан, точно такой, как в жизни, без малейших искажений. А это кто? Неужели у Мафея есть еще один знакомый эльф? Впрочем, у этого вполне человеческое лицо, так что, это может быть и человек, которого юный художник просто «так видит». С эльфийскими глазами и ушами. Хотя узнать его Тереза все же не смогла, как ни старалась. Увлеченная размышлениями о странном портрете, она, так же, как и Элмар, не заметила приближения господина Флавиуса.
– Доброе утро, – неожиданно услышала она у себя за спиной. – Могу я видеть его величество?
– Доброе утро, господин Флавиус, – охотно откликнулась девушка, оборачиваясь. – Вы всегда так тихо подходите, испугаться можно. Его величество вышел в парк, поговорить с Ольгой о чем-то важном и секретном. Сказал, что через полчасика вернется и пойдет к мэтру Истрану, а затем – либо к себе, либо к Эльвире, если ее величество до тех пор не вернется.
– Благодарю вас, – вежливо ответил Флавиус и мельком заглянул в раскрытую папку. – Знакомое лицо. Кто это?
– Не знаю, – пожала плечами Тереза. – Мне оно не кажется знакомым. А у вас что, есть знакомые эльфы?
– Вовсе нет, видимо, я где-то видел похожего человека… А его величество действительно здесь был?
– Конечно, – слегка удивилась Тереза, не понимая его сомнений, и снова вернулась к портрету. – Кто же это такой? Должен быть кто-то знакомый, раз вы его видели… Хотя я все равно не припоминаю…
Глава департамента подошел ближе, присмотрелся пристальнее, затем протянул руку и прикрыл ладонью ухо загадочного эльфа.
– А, – небрежно сказал он, – вспомнил. На небезызвестного господина Пассионарио смахивает. Вот почему он мне показался знакомым, а вам нет.
– А вы что, с ним знакомы? – удивилась девушка.
– Лично – нет. Но на портрете видел.
– А с него уже портреты пишут?
Флавиус терпеливо пояснил:
– Для этого в моем департаменте имеется специальный отдел художников. Жаль, что у нас нет фотографии, о которой так часто упоминают переселенцы, как проще бы все было… Так с его величеством действительно все в порядке?
– В полнейшем, – заверила его Тереза. – Он совершенно здоров и в хорошем настроении… и, как всегда, говорит такие вещи, что не знаешь, как на это реагировать.
– Например?
– Например, он сказал, что собирает коллекцию гробов. Собственных. Как вам такое невинное хобби?
– Да, – как-то невпопад ответил Флавиус и попрощался.
* * *Ольга оглянулась на окна дворца и с усмешкой сказала:
– Представляете, как на нас сейчас будут пялиться? Мы тут с вами торчим посреди поляны, как…
– Пусть себе пялятся, – пожал плечами король, усаживаясь на скамейку. – Лишь бы не слышали.
– Так ведь моментально пойдут трепать, будто вы с первого же дня неверны вашей королеве.
– А, пусть. Пережил же я как-то, когда трепали о нашей страстной любви с Жаком. Не бойся, неужели ты думаешь, что Кира настолько глупа, что поверит?
– Нет, что вы, Кира умница. У меня мало было таких подруг. Обычно, выйдя замуж за моих друзей, они начинали страшно нервничать, когда я общалась с их мужьями. Я очень надеюсь, что Кира этим не страдает. Хотя все равно как-то грустно, когда твои друзья женятся. Они после этого отдаляются, уходят в семью, а потом начинаются дети… И у них просто не остается времени. Даже Васька с Люськой, когда поженились, стали не такими, как до того. Я все равно была у них вроде фамильного привидения и постоянно торчала у них в гостях, но все же заметно было, что я там лишняя.
– Оставь эти глупые мысли, – утешил ее король. – Ты никогда не будешь лишней для нас. Хотя бы потому, что короли не тратят столько времени на семью, детей, и заботы о том, где взять средства для содержания этой семьи и как прокормить этих детей.
– Да ведь дело не в том… – вздохнула Ольга. – Да ладно, не обращайте внимания, это я просто, как говорит Диего, ною и жалуюсь. Что вы мне хотели сказать?
– Во-первых… – король слегка призадумался, формулируя мысль. – Видел я вчера, что с тобой творилось, и пришел в ужас от этого зрелища.
– А вы все это помните? – тут же перебила его Ольга. – Что с вами было, когда вы были призраком?
– Помню. Не перебивай, пожалуйста. Видишь ли, Ольга… Все мы смертны. И зачастую смертны намного раньше срока, поскольку живем в жестоком мире. И это следует принимать, как закон природы, и воспринимать… проще, что ли. Более философски. Разве можно так убиваться, пусть даже мы очень и очень хорошие друзья? Мне страшно подумать, что с тобой будет, если твой возлюбленный однажды сложит голову где-нибудь в битве или на виселице, что весьма вероятно при его роде занятий.
