Агата Кристи - Часы
Обзор книги Агата Кристи - Часы
Агата Кристи
Часы
Посвящается моему старому другу Марио со счастливыми воспоминаниями об изысканной пище в «Каприсе»
Пролог
Девятое сентября ничем не отличалось от других дней. Никто из участников событий не мог впоследствии заявить о предчувствии несчастья. (Исключение составляла миссис Пэкер, проживающая на Уилбрэхем-Крезент, 47 и специализирующаяся на предчувствиях, которая потом описывала в мельчайших подробностях одолевавшие ее дурные предзнаменования. Но миссис Пэкер из дома 47 находилась так далеко от дома 19 и имела настолько отдаленное отношение к случившемуся там, что едва ли нуждалась в каких-либо предчувствиях по этому поводу.)
В секретарском и машинописном бюро «Кэвендиш», возглавляемом мисс К. Мартиндейл, девятое сентября началось как обычный, уныло текущий день. Звонил телефон, стучали машинки, количество работы было не большим и не меньшим, чем всегда. Ни одно из дел не представляло особого интереса. Короче говоря, до четырнадцати тридцати пяти девятое сентября протекало точно так же, как прочие дни.
В два тридцать пять раздался звонок телефона, соединявшего кабинет мисс Мартиндейл с наружным офисом. На звонок ответила Эдна Брент, как обычно говоря слегка в нос и передвигая языком ириску вдоль челюсти:
– Да, мисс Мартиндейл?
– Слушайте, Эдна, я ведь вам говорила, что так нельзя разговаривать по телефону. Задерживайте дыхание и четко произносите слова.
– Простите, мисс Мартиндейл.
– Вот теперь лучше. Когда стараетесь, вы можете говорить как надо. Пошлите ко мне Шейлу Уэбб.
– Она еще не вернулась с ленча, мисс Мартиндейл.
– Вот как? – Мисс Мартиндейл бросила взгляд на стоящие на столе часы. – Два тридцать шесть. Опаздывает на шесть минут! В последнее время Шейла Уэбб стала небрежной. Пришлите ее ко мне, как только она вернется.
– Хорошо, мисс Мартиндейл.
Передвинув ириску в середину языка и с удовольствием ее посасывая, Эдна возобновила перепечатку «Обнаженной любви» Арманда Левина. Описанные во всех подробностях эротические сцены оставляли ее равнодушной, как и прочих читателей мистера Левина, несмотря на все его старания. Творчество этого автора являло собой наглядный пример того, что ничего не может быть скучнее унылой порнографии. Невзирая на броские обложки и интригующие названия, его книги продавались с каждым годом все хуже, а последний счет из машинописного бюро посылали ему уже три раза.
Дверь открылась, и вошла слегка запыхавшаяся Шейла Уэбб.
– Рыжая Кошка спрашивала тебя, – сообщила Эдна.
Шейла скорчила гримасу:
– Мне, как всегда, везет. Как раз в тот день, когда я опоздала!
Она пригладила волосы, взяла блокнот и карандаш и постучала в дверь начальницы.
Мисс Мартиндейл оторвала взгляд от стола. Это была женщина лет сорока с лишним, от которой буквально веяло деловитостью. Прическа «помпадур» из рыжеватых волос и имя Кэтрин способствовали награждению ее прозвищем Рыжая Кошка.
– Вы поздновато вернулись, мисс Уэбб.
– Простите, мисс Мартиндейл. Мой автобус попал в ужасную пробку.
– В это время автобусы всегда попадают в пробку. Вам следует это учитывать. – Она взглянула на запись в своем блокноте. – Звонила мисс Пебмарш. Ей нужна стенографистка в три часа. Она просила прислать именно вас. Вы уже работали у нее?
– Не припоминаю, мисс Мартиндейл. Во всяком случае, не в последнее время.
– Ее адрес – Уилбрэхем-Крезент, 19. – Мисс Мартиндейл вопросительно посмотрела на собеседницу, но Шейла Уэбб покачала головой:
– Не помню, чтобы я ходила туда.
Мисс Мартиндейл снова взглянула на часы:
– В три часа. Вы легко сможете успеть. У вас на сегодня есть другие вызовы? Ах да. – Она устремила взгляд на журнал вызовов, лежащий перед ней. – Профессор Перди в отеле «Кроншнеп». В пять часов. Вы должны вернуться до этого времени. Если нет, я могу послать Дженет.
Мисс Мартиндейл кивнула, давая понять, что разговор окончен, и Шейла вышла в соседнюю комнату.
– Что-нибудь интересное, Шейла? – спросила Эдна.
– То же, что всегда. Какая-то старушенция на Уилбрэхем-Крезент. А в пять профессор Перди – снова эти жуткие археологические названия. Как бы мне хотелось, чтобы хоть иногда происходило что-нибудь интересное и захватывающее!
Дверь кабинета мисс Мартиндейл открылась.
– Забыла вас предупредить, Шейла. Если мисс Пебмарш не окажется дома, входите – дверь не будет заперта. Из холла пройдите в комнату направо и ждите там. Можете запомнить или мне все записать?
– Могу, мисс Мартиндейл.
Начальница вернулась в кабинет.
Эдна Брент украдкой пошарила под стулом, вытащила модную туфлю и отвалившийся каблук-шпильку.
– Как же я доберусь домой? – простонала она.
– Не волнуйся – что-нибудь придумаем, – успокоила ее одна из девушек, на момент оторвавшись от работы.
Эдна вздохнула и вставила в машинку чистый лист. «Страсть стиснула его мертвой хваткой. Дрожащими пальцами он сорвал прозрачный шифон с ее груди и повалил ее на соду».
– Черт! – выругалась Эдна и, взяв ластик, стала исправлять в последнем слове «д» на «ф».
Уилбрэхем-Крезент была фантастическим созданием архитектора Викторианской эпохи, возникшим в 1880 году. Она представляла собой полумесяц[1] из сдвоенных домов и садов, расположенных спиной друг к другу. Это создавало значительные трудности для незнакомых с местностью. Те, кто приходил на наружную сторону полумесяца, не мог обнаружить первых номеров, а попавших на внутреннюю сторону сбивало с толку отсутствие последних. Дома были аккуратными, красивыми и с изящными балконами. Все же модернизация коснулась и их. Кухни и ванные первыми испытывали на себе веяние времени.
В доме 19 не было ничего необычного – чистые, опрятные занавески и отполированная до блеска дверная ручка. С каждой стороны дорожки, ведущей к парадному входу, росли традиционные кусты роз.
Шейла Уэбб открыла калитку, подошла к двери и позвонила. Ответа не последовало, поэтому, подождав минуту-две, она решила действовать согласно полученным указаниям и повернула ручку. Дверь открылась, и девушка вошла внутрь. С правой стороны маленького холла дверь была приоткрыта. Шейла постучала, немного помедлила и вошла в уютную гостиную, с точки зрения современных вкусов чересчур обильно меблированную. Бросалось в глаза необычайное множество часов – высокие напольные часы, тикавшие в углу, часы из дрезденского фарфора на каминной полке, серебряные часы в форме кареты на письменном столе, маленькие, причудливые позолоченные часики на этажерке с безделушками у камина и, наконец, дорожные часы в полинявшем кожаном футляре с выцветшей позолоченной надписью «Розмари» в углу.
Шейла Уэбб с некоторым удивлением посмотрела на часы, стоящие на письменном столе. Они показывали чуть больше десяти минут пятого. Ее взгляд переместился на каминную полку. Часы на ней показывали то же самое время.
Услышав шум наверху, Шейла вздрогнула. В висящих на стене деревянных часах открылась маленькая дверца, оттуда выпрыгнула кукушка и произнесла громко и отчетливо: «Ку-ку, ку-ку, ку-ку!» Резкий звук казался почти угрожающим. Кукушка исчезла, и дверца захлопнулась за ней.
Улыбнувшись, Шейла обогнула угол дивана и застыла как вкопанная.
На полу лежал мужчина. Его невидящие глаза были полуоткрыты. На темном костюме расплылось влажное пятно. Почти машинально Шейла наклонилась и притронулась к его щеке, потом к руке – они были холодными как лед. Коснувшись темного пятна, девушка резко отдернула руку и в ужасе посмотрела на нее.
В этот момент Шейла услышала щелчок калитки снаружи. Повернувшись к окну, она увидела женскую фигуру, быстро шагающую по дорожке. Шейла судорожно глотнула – у нее пересохло в горле. Она стояла, будучи не в силах оторвать взгляд от пятна, и не могла ни шевельнуться, ни крикнуть.
Дверь открылась, и вошла высокая пожилая женщина с хозяйственной сумкой в руке. У нее были вьющиеся седые волосы, зачесанные со лба назад, и большие голубые глаза. Их невидящий взгляд был устремлен вверх.
Шейла наконец смогла выдавить из себя слабый квакающий звук. Красивые голубые глаза переместились на нее, и женщина резко осведомилась:
– Здесь есть кто-нибудь?
– Да… я… – Девушка умолкла, так как женщина внезапно двинулась по направлению к ней. – Нет… Не надо!.. – закричала Шейла. – Вы наступите на него… А он мертв!
Глава 1
Рассказывает Колин Лэм
Пользуясь полицейской терминологией, девятого сентября в четырнадцать пятьдесят девять я шел по Уилбрэхем-Крезент в западном направлении. Это было моим первым знакомством с Уилбрэхем-Крезент, и, говоря откровенно, место сбило меня с толку.
Упорство, с которым я следовал своей идее, усиливалось с каждым днем, в то время как шансы на то, что означенная идея себя оправдает, пропорционально уменьшались, но я ничего не мог поделать со своим характером.
