Татьяна Чернявская - Ферзи
— И чего замолкла? Сказать уже нечего? Стыдобища…
Как правило, личности подобные этой сильно нервировали духовника. Хорошо воспитанную ратишанку яркие представители народных масс со своим мировосприятием заставляли пятиться и пренебрежительно отступать перед подавляющим бескультурьем и наглостью. Правду, в этот раз девушка даже особенно не поморщилась. Отсутствие злоумышленников порядком смущало Танкин ум и наводило на мысли куда более мрачные, чем простое стечение обстоятельств под воздействием человеческой подлости. Всколыхнувшаяся подозрительность настойчиво теребила сознание, не давая принять произошедшее как должное, а память уже начала подсовывать предположения о сектантах, пособниках покойной госпожи Шкудрук, воинственных грифонах и бродячих вурдалаках.
— …а мы тут совсем! — продолжала крикливо и громко, как это всегда любили делать женщины её породы, жаловаться торговка, дорвавшаяся до чародейского тела. — Вот глянь-ка! Ты это только глянь! Я же теперь…
Яританна деликатно отодвинула от лица настойчиво тыкаемый торговкой локоть с глубоким, но не особо опасным порезом и демонстративно отвернулась, тщетно надеясь, что энтузиазм женщины когда-нибудь выветрится или на горизонте появится более ценный слушатель.
— … я так думаю! — не замечала очевидного склочная красотка, что в юности, вероятно, была мила и популярна, но ввиду собственной популярности износилась раньше времени. — Во! Тут точно нужно просветить на случай перелома отростка! Я точно знаю! А ещё может быть занесена инфекция, которая…
Тяжело вздохнув, девушка поправила на плечах лямки рюкзака и, полностью игнорируя навязчивую торговку, готовую в дополнение к разбитому локтю продемонстрировать давно ноющее и стреляющее «где-то там», двинулась вслед за травницей, надеясь тихонько затеряться в море её бурной активности.
Травница, верная собственной манере успела развить настоящую акцию спасения, властно и щедро одаривая указаниями всех, кто попадался в поле зрения. Половина из её указов, как ни странно, действительно выполнялись, хотя торговцы то и дело пытались вернуть наёмных рабочих к заботе о именно хозяйских нуждах. Несколько крепких парней уже прилаживали под ствол самодельные рычаги и примерялись к подъёму груза. В радиусе метра были разложены травницкие принадлежности, частично извлечённые из сумок подмастерья, частично реквизированы по округе методом народного клича. Посреди всего этого богатства на коленях стояла Эл и сосредоточенно смешивала в двух технических колбах неизвестное зелье, и танке оставалось только надеяться, что, делая это, травница действительно осознавала себя. В остроте ума и цепкости хватки Валент нельзя было отказать и сейчас, а вот степень адекватности вызывала серьёзные сомнения. Во всяком случае, заклятие диагностики она сплела правильно и очень оперативно, жаль только раскинула его сразу и на пострадавшего, и на дерево, доверительно сообщив собравшимся о наличии сдавления, двух переломов и большой колонии короедов. Зато желающих давать советы и дёргать молодую девушку своими народными методами как-то поубавилось.
— О, Тан! — преувеличенно радостно завопила Алеандр, напрочь разрушая слабую надежду подруги не привлекать к себе внимания. — Ты-то мне и нужна! Эти обалдуи сейчас из моего пациента отбивную сделают! Представь, такую махину хотят какими-то ломанными осями поднимать. Они же ещё и себе ноги переломают. Хи-хи-хи, будет процессия увечных!
«С тобою во главе!» — мрачно подумала духовник, но промолчала, поскольку была сильно рассержена и не хотела бросаться с места в матерщину.
— Ты же у нас землеройка: подкопай болезного маленько!
Яританна сначала хотела всерьёз обидеться и даже применить силу для пресечения дальнейших публичных оскорблений, но только глянула на большие серые глаза всё ещё слегка шалые от дурмана и сжалилась. Желание драться никуда не ушло (она вообще всегда испытывала к одурманенным людям необоснованную агрессию), но энергию пришлось перенаправить в более созидательное русло. Глухо взрыкнув, духовник подошла к вывернутому корневищу, опустилась на колени и потёрла ладони. Толпа праздных зевак, жаждущая зрелищ, и практически переставшая смеяться Эл дружно последовали за ней, окружив ровным полукольцом. Злость на неадекватные выходки компаньонки, отчего-то обострившееся ощущение текущей из раненого силы и чрезвычайно нервирующие лишние зрители сделали своё чёрное дело, прилично раздраконив и без того взвинченную Танку. Девушка запустила в землю пальцы с таким яростным видом, словно собиралась её распороть, пожрать и обессилить. На самом деле она хотела просто вздыбить небольшой участок земли, приподняв тяжёлый ствол и одновременно не слишком подвергнув напряжению собственный резерв. Однако большие, сочащиеся смолой корни неожиданно встрепенулись, словно живые щупальца глубоководного крекена при виде упитанного ныряльщика, и жадно потянулись к вывернутым грудам земли. Послушно следующий за ним ствол с кряхтением стал приподниматься, тяжело взмахивая широкими лапками обвислых веток. Сыпля сухой иглицей, ломаными ветками и старыми птичьими гнёздами злокозненно рухнувшая ель взмыла обратно и ровненько встала на место, ещё и корни для надёжности прикрыв куском выдранного дёрна. В образовавшейся тишине было слышно, как падают с веток сойки, получившие разрыв сердца от такого зрелища.
— Так ты мне помогать собираешься!?! — раненая скандалистка требовательно и грозно встала перед слегка очумелой от результата трудов своих девушкой, размахивая давно переставшей кровоточить рукой.
— Помрёшь — поможет, — меланхолично бросила в её сторону травница, заставив с десяток любопытных нервно отшатнуться, и с искренним восторгом похлопала Яританну по плечу: — Ну, ты, мать, сильна! Горжусь и трепещу!
На этом месте, оставив в полнейшем недоумении торговцев и саму виновницу переполоха, девушка развернулась и бодренькой походочкой направилась к пациенту. Несчастный давно потерял сознание и тем самым упорствовал в лечении, не желая сдаваться на милость целителя, что лишь подзадоривало слегка неадекватную Эл. В более собранном состоянии, вероятно, она и действовала бы по-другому. К примеру, не стала бы у всех на виду выуживать из собственной сумки узелок со «звёздной пылью» и щедрою рукою взвешивать порцию для успокоительного зелья. При виде этого действия Яританну едва натурально не хватил Кондратий, во всяком случае, сердце болезненно сжалось, а эпитафия промелькнула перед глазами. Как только наркотический раствор из «пыли» и конопляного масла был готов и отправлен за щеку бессознательного пациента, Танка спешно изъяла из рук компаньонки травницкие пожитки и запихала подальше, прикрыв для надёжности частью разваленного товара. Она не верила, но очень надеялась, что среди собравшихся будет не так много просвещённых и запрещённый порошок останется не узнанным и не изъятым, а они не прирезанными за крупную и очень дорогостоящую партию.
