Лиш МакБрайд - Некромант, держи меня ближе (ЛП)
— Ты собираешься нас впустить? — спросил я.
Хейли кривовато улыбнулась мне и отступила в сторону, насмешливо поклоняясь в то же время. Я проигнорировал ее и вошел внутрь.
Моя мама готовила чай, когда я зашел на кухню. Я всегда поражался тому, как мои мама с сестрой были настолько похожи, но в то же время были совершенно разными. Они были примерно одного роста, у них у обеих были веснушки, но на этом их сходство заканчивалось. Моя мама была спокойной, стройной и голубоглазой блондинкой, свои волосы она обычно заплетала в косу. Моя сестра была стройной, но с округлостями, у нее были черные волосы, стальные глаза, и она без тени раскаяния лезла в ваши дела. Но, все же, глядя на них, не возникало никаких сомнений, что они мать и дочь. Обе были уверенными в себе и умными, преданными, но моя мама может заставить вас делать то, что она хочет, и представить все так, будто это была ваша идея. Хитрость, но не грубость.
— Привет, милый, хочешь чаю? — спросила она. Мама никогда не удивлялась, когда я появлялся вот так неожиданно. Не знаю, как ей это удается. Я всегда считал, что это была какая-то суперспособность мам, либо она установила на моем автомобиле отслеживающее устройство. Теперь же мне стало интересно, стояло ли за этим что-то большее.
— Что случилось? — она заколебалась, но затем протянула руку к моей щеке.
Я покачал головой.
— Драка, но я не об этом хотел поговорить. Вообще-то я здесь не для приятной светской беседы.
Она отвернулась от меня и достала еще одну чашку на всякий случай.
— Тогда ты здесь для злой светской беседы. Я сделаю нам горячего шоколада.
Мама считала, что горячий шоколад имеет универсальные целебные свойства, особенно, если рана эмоционального типа.
Я открыл, было, рот, чтобы возразить, но мама заговорила раньше меня.
— Ты хочешь, Рамон? У меня есть настоящие взбитые сливки.
Она налила молоко в кастрюлю, чтобы хватило и Рамону. Мама знала, что он согласится. Как только она отставила молоко, она достала свои ингредиенты, одним из которых был кайенский перец. Я знаю, звучит странно, но это вкусно.
— Да, пожалуйста, — сказал Рамон, появившись в дверном проеме. Он поцеловал ее в щеку и поставил сумку Брук на стол.
Я нахмурился, глядя на него, пытаясь напомнить ему, что мы злимся на нее. Рамон проигнорировал меня.
— Как дела у твоей мамы?
Одной рукой мама достала и поставила несочетающиеся чашки, а другой - перемешивала молоко.
— Отлично, — сказал он. — Она попросила меня поблагодарить вас за ту мазь, что Вы передали ей. Она сказала, что мазь помогла.
Мама улыбнулась и кивнула, добавляя шоколад в молоко.
— Мам, перестань, нам нужно поговорить.
Она нахмурилась.
— Это так важно, что мы не можем быть цивилизованными людьми?
Я скрестил руки на груди и прислонился плечом к двери кладовой, пытаясь расслабить спину. От езды в автомобиле она разболелась. Я кивнул Рамону.
— Просто открой сумку.
Рамон потянулся к сумке, но, когда зашла Хейли, остановился. Он перевел вопросительный взгляд с нее на меня.
Часть меня думала, что я должен держать Хейли подальше от этого. Она была еще маленькой, а все происходящее слишком опасно. Но в то же время, хранение секретов не сильно помогло мне, и что-то подсказывало мне, что чем больше Хейли знает, тем она в большей безопасности. В любом случае, она скоро все поймет.
— Давай же, — сказал я. — Никаких семейных тайн.
Краем глаза я заметил, как резко мама посмотрела на меня, но я не оглянулся. Я не отводил глаз с сумки. Рамон потянул за змейку.
— Ох, слава Богу, — сказала Брук. — Здесь начало сильно вонять потными ногами.
Я пристально смотрел на маму с Хейли. Хейли на секунду испугалась, но быстро пришла в себя и при этом казалась не такой потрясенной и взволнованной, как я ожидал.
Хейли слегка присела и заглянула в сумку. Она лучезарно улыбнулась.
— О, привет, Брук. Мне жаль, что все так произошло, ну, ты знаешь.
Она быстро провела пальцем по горлу.
— Спасибо, — Брук улыбнулась моей сестре. — Как дела в школе?
— Нормально. Знаешь, все как обычно. Эй, каково это?
Я продолжал следить за мамой и заметил, что она немного побледнела.
— Хейли, почему бы тебе не отвести Рамона и Брук в гостиную? Нам с твоим братом нужно поговорить.
Несмотря на ее очевидный стресс, маме удалось налить горячий шоколад в чашки, покрыть их взбитыми сливками и присыпать кайенским перцем, добавив также палочку корицы. Она была мастером-джедаем в готовке горячего шоколада.
Хейли пожала плечами, а Рамон взял сумку Брук. Когда сестра вела Рамона в гостиную с чашкой в руке, она бросила на меня взгляд, в котором ясно читалось, что мне бы лучше рассказать ей обо всем попозже.
Мама села за стол и отпила горячего шоколада, оставляя на столешнице полную чашку для меня. Я остался стоять. Она прикрыла глаза.
— Ох, Сэм, как ты мог? — прошептала она.
Так. Это не те слова, которые я ожидал услышать.
— Что ты имеешь в виду? — сказал я, повышая голос. — Думаешь, это сделал я?
Она уставилась на меня.
— Дорогой, ты принес мне голову своей подруги в сумке. Что ты ожидал, я подумаю?
— Я ожидал, что ты знаешь, что я не убийца, — сказал я сквозь сжатые зубы. Видите? Я не кричу.
— Я не подумала об этом, — она поерзала на своем месте. — Не совсем. Это ведь был несчастный случай? — она подняла на меня взгляд.
— Ага, я резал помидоры и нечаянно отрезал голову моей подруге. Мам, прошу тебя. Я не убивал Брук, — уверено сказал я.
— Хорошо, — сказала она, — но ты все еще должен объяснить, почему воскресил ее. Голова Брук — это улика. Не говоря уже о травме, которую получила бедная девочка, —она покачала головой. — Было бы лучше, если бы ты оставил ее... в покое.
Маме было очень неудобно разговаривать на эту тему.
Я прикрыл глаза и снова прислонился к двери кладовой.
— Я не воскрешал ее. Кто-то другой сделал это. Я не имею никакого отношения к тому, что произошло с Брук.
Я отвернулся и перевел взгляд на плиту. Глядя на маму, я начинал злиться, а я должен избавиться от этого. Время, данное мне Дугласом, потихоньку утекало, поэтому у меня не было времени на крики и ссоры. Когда переживу все это, тогда и буду злиться.
Я смягчил голос.
— Но ты, наверное, хочешь объяснить мне, почему ты сразу предположила, что я как-то связан с воскрешением Брук, — я бросил свой защитный мешочек на стол. — И ты можешь начать с объяснения, что такого в этом мешочке и кто связал меня.
Плечи мамы резко поникли, как будто я выбил из нее весь воздух. Часть меня обрадовалась этому, радуясь, что я немного отомстил. Но большая часть меня чувствовала себя дерьмово. Ни одному сыну не понравится видеть такое выражение лица у своей мамы и знать, что он спровоцировал это. Я присоединился к ней за столом, захватив по пути свой горячий шоколад.
