Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – ярл
Она ответила с достоинством:
– Если вас это очень интересует, то кожа у меня нежная и шелковистая, но вам ее не увидеть… Брр-р– ратец, а если намекаете на что-то еще, то не пытайтесь преодолеть свое врожденное косноязычие, мы прекрасно понимаем слуг, а вы, как рожденный в лесу и отягощенный своим происхождением…
Она сделала скорбную паузу, я гордо выпрямился, расправил плечи, сказал весело:
– Спасибо, сестренка! Ты права, происхождение у меня что надо! Еще как отягощают эти груды мышц, вот пощупай бицепс!.. да ты пощупай… не стесняйся. Или давай я у тебя пощупаю, чтоб ты поняла, как надо щупать… Жизнь-то хороша, сестренка!
Она топнула ногой.
– Не называйте меня сестренкой!
Я в озадаченности почесал в затылке.
– Да? Ну, тогда мне почудилось, что ты меня назвала братцем. Даже перепугался, что на шею бросишься и обслюнявишь всего. Ага, всего. Так вот смотрю в ваши блестящие глазки, леди Дженифер, и думаю: а ведь правда, не все то золото… гм… ну да, не все, не все. Я тоже хочу хорошо провести время, но, увы, его не проведешь. Даже вы не проведете, хотя, конечно, в этом с вами никому не тягаться.
Она взглянула озадаченно.
– Вы о чем?
– Да кто его знает, – ответил я чистосердечно, – мы ж ведем светскую беседу, не так ли?..
Она сказала с неуверенностью:
– Ну… вроде бы… да.
– Так какая на хрен разница, о чем говорим? И говорим ли?
Я подхватил ее под руку, она тут же выдернула с самым независимым видом, однако послушно вышла со мной на веранду. Я остановился у края парапета, Дженифер прошла чуть дальше, между нами два шага, но все равно ощущение странной близости нарастает с каждой минутой. Дженифер вздрогнула, оглянулась, на лице испуг, брови вскинуты, рот слегка приоткрылся.
Я сказал торопливо:
– У вас прекрасный замок, леди Дженифер!.. Я еще не встречал такого громадного и такого величественного. У него, наверное, своя история, кровавая и трагичная… но и романтичная. В конце концов, это он все столетия спасал все герцогство от натиска степных орд. Не так ли?
– Да, конечно, – проговорила она, несколько сбитая с толку. – По преданию, он построен самим…
Я слушал ее немного сбивчивый рассказ, но вскоре она увлеклась, голосок налился силой и уверенностью, глаза заблестели, а без того прямая спина выпрямилась еще больше. Я невольно отметил, что ее грудь по размерам мало уступает Бабеттиной, но по форме само совершенство, как два крупных и твердых яблока, наполовину вплавленных в грудную клетку. И хотя платье из плотной материи, но грудь вырисовывается четко, словно вырезанная из дерева, а кончики ощутимо натягивают материю, будто там остриями кверху миндальные орешки.
Конечно, я предпочитаю умных и высокоинтеллектуальных женщин, с которыми можно поговорить о музыке, об искусстве или о такой вот древней истории, о строительстве величественных замков, но когда вот такие обалденные сиськи, то как-то не важно, о чем лепечут их обладательницы, да хоть вообще о синусоидных функциях. Мне это мешало в пятнадцать лет, когда отчаянно старался поддерживать умные разговоры, из-за чего вся кровь упорно держалась в черепе, раздувая мозг и не отпуская ни капли в другие места.
Она вдруг умолкла, глаза стали подозрительными, спросила враждебно:
– Что вы так смотрите?
– Да так, – ответил я медленно, – всегда приятно смотреть на красивую девушку. Особенно на очень красивую… Вижу, очень любите свой замок.
– Люблю, – ответила она задиристо. – А что? Вы похвалялись, что у вас тоже есть замок. Каков он?
– Прекрасен, – ответил я. – Вообще у меня много замков.
– Да?
– Можете поверить! Несколько песчаных – на Лазурном Берегу, но особенно красивы мои воздушные замки…
Она фыркнула, отступила на шаг.
– Счастливо оставаться, сэр Ричард!
Отсюда, с северной башни, до южной, как раз по диагонали, самый короткий путь – по прямой, то есть выйти во двор и пройти по мокрым камням под таким зверским дождем. Я зябко передернул плечами, будто холодные струи уже хлынули за воротник и бегут по спине.
К счастью, стены крепости только называются стенами, на самом деле в них на двух уровнях предусмотрены широкие тоннели, да и по верху стены можно проехать, как по Великой Китайской, на колеснице, запряженной четырьмя конями, да еще и разминуться, не сцепившись колесами, с едущей навстречу такой же колесницей.
Сейчас наверху под дождем, думаю, ни человека, самое время захватывать крепость, ибо тот, кто себя слишком бережет, должен уступить место на страницах истории более злым и нетребовательным. Это можно представить, как хлещет там, наверху, а здесь, в верхнем туннеле, сухо, молодцы эти древние строители.
Туннель уходит вдаль, абсолютно ровные стены украшены картинами, барельефами. Факелы равномерно освещают весь коридор, как в моем замке, – масло никогда не кончается, да и не коптят совсем, как обычные факелы. Потолок высокий, я могу спокойно идти со вскинутой рукой. Здесь не прорубывались в камне, а саму стену с туннелем возводили из крупных каменных блоков, предусмотрительно оставляя внутри запланированные и точно рассчитанные пустоты. Я чувствовал себя легко и вольготно, словно очутился в туннеле Третьего транспортного кольца в Москве, если бы по обе стороны не проплывали выступающие из стен по обе стороны морды диковинных зверей.
Ну, такие архитектурные излишества в эту эпоху просто обязательны. Как будут обязательны еще и в эпоху первых пушек и мушкетов, когда стволы будут украшаться сложными композициями из этих же обязательных звериных морд и битв русских с кабардинцами. Или англичан с французами, где русские – англичане, а французы – кабардинцы. Или наоборот…
По тоннелю пронесся странный ветерок, взметнулась пыль. Я насторожился, застыл, не двигая даже пальцем. За вихрем после паузы промчался еще один, я отчетливо видел упорядоченный смерч, колышется на тоненькой ножке, верх ходит по кругу с бешеной скоростью, смерч идет строго посреди коридора, в его движениях пугающая целенаправленность, точность механического зверя.
Смерч задержался на месте, мне почудились беспощадные глаза, что смотрят на меня из этого силового вихря. Руки сразу похолодели, я отступил тихонько и начал оглядываться в поисках бокового прохода или хотя бы ниши.
– Ты кто? – спросил я охрипшим голосом. – Я здесь просто иду мимо…
Смерч двинулся ко мне, я прижался к стене, убегать глупо – догонит, прошептал торопливо:
– Во имя Господа… изыди!
Смерч дрогнул на ходу, его прижало к полу, я чувствовал, как он старается вернуться в прежнюю форму. За тонкой ножкой на камне потянулся огненный след, запахло горящим камнем, багровая полоска похожа на безобразный рубец на месте раны, я задержал дыхание, смерч прямо передо мной… и тут все исчезло с жутким хлопком. Могучая струя воздуха дернула меня вперед, и тут же я наткнулся на встречную тугую, как резина, волну.
