Элейн Каннингем - Эльфийская песнь
Снова Гарнет недобрым словом вспомнила Арфистов, которых считала виновными в ее нынешнем состоянии, а заодно и Хелбена Арунсуна, повинного во всех этих несчастьях. Не стало больше герольдов, странствующих по всему миру глашатаев истории и древних традиций, составлявших когда-то часть организации Арфистов. Много лет назад они откололись, не желая ввязываться в политику. А потом и бардовские школы, бывшие оплоты непревзойденного мастерства, пришли в упадок и остались только в воспоминаниях. Арфисты ничего не предприняли, чтобы исправить положение. Они были заняты на службе у Эльминстера и Арунсуна, затевали войны и прокладывали новые торговые пути.
Да, Арфисты и сейчас еще оставались бардами, но посвящали свое время сбору информации и участию в сражениях, а пели и играли от случая к случаю. Прославленное в былые времена звание барда теперь давалось каждому болвану, способному бренчать в тавернах. Престиж и могущество бардов сошли на нет, и большая часть жителей считали их почти что мошенниками, странствующими по дорогам. Артисты, когда-то дававшие советы королям и королевам, пали до уровня слуг, получавших ужин на кухне между двумя танцами. Гарнет не могла с этим смириться.
Глядя на свои руки, искалеченные в битвах, она не хотела простить Арфистам предательства. Последнюю схватку она пережила во время Великой войны, когда арфисты сражались против созданий из другого мира. Гарнет получила тогда смертельную рану, и ее оставили умирать на поле боя, но престарелый друид подобрал женщину и выходил ее. Как только Гарнет немного оправилась, то сразу же взялась за музыкальные инструменты, и друид распознал ее дар к колдовству. Вот тогда он и познакомил ее с небольшой семьей лесных эльфов. Хоть она и была только наполовину эльфом, лесная семья приняла ее и помогла развить колдовской дар. За две сотни лет, что Гарнет провела в лесу среди эльфов, ее могущество неизмеримо усилилось, а вместе с, ним окрепло и намерение доказать Арфистам, что музыка не такой уж ничтожный дар, чтобы относиться к нему с пренебрежением.
Шорох шелковой ткани нарушил течение мрачных мыслей Гарнет. Она подняла голову. Под увитой лозами аркой стояла леди Тион. В этот вечер на благородной даме было облегающее платье из фиолетового шелка с накинутой на плечи пелериной из вышитого атласа. Волосы поддерживал бархатный шнурок, а изящное спокойное лицо светилось самодовольством.
– Как дела в городе? – резко спросила Гарнет, массируя ноющие пальцы.
– Плохо – благодаря тебе, – весело ответила Люция. – Подвластные твоей музыке чудовища нагнали страху на фермеров и путешественников. Купеческая гильдия, равно как и Лорды Глубоководья, набрали отряды солдат, чтобы их уничтожить. Но даже при таких предосторожностях на празднике Летнего Солнцестояния ожидается слишком мало гостей. И этот печальный факт стал предметом обсуждения и недовольства среди торгового люда и даже крупных купцов. Гибель урожая предвещает тяжелые времена, но для тех, кто способен заплатить большие деньги, все необходимые товары доставляются морем.
– Тяжелые времена? – повторила эльфийская колдунья. – А что же тогда может вызвать катастрофу?
– Развал торговли, – ответила леди Тион после некоторого колебания.
– Ну да, основное занятие Глубоководья, – неприязненно усмехнулась Гарнет. – Что ж, присмотри за этим.
– Следи за своей речью, – напряженно заметила аристократка. – Я не подчиняюсь ничьим приказам, как дешевая шлюха.
– Да нет, подчиняешься. Ты служишь Рыцарям Щита, и они заверили меня, что ты приложишь все усилия, чтобы устранить от власти Хелбена Арунсуна.
– Это ты так говоришь. А откуда мне знать, насколько правдивы твои утверждения? – резко спросила Люция.
Гарнет назвала имя, и леди Тион побледнела. Колдунья упомянула одного из могущественных Рыцарей Щита, обладающего темными силами. Люция подчинялась непосредственно этому человеку.
– Он передавал тебе привет, – равнодушно добавила Гарнет. – Необходимо усилить беспорядки, – продолжала она. – Я смогу в какой-то степени повлиять на местных обитателей моря – ты бы удивилась, узнав, сколько музыки и недовольства скрывает в себе морская пучина. А еще постараемся удалить из города как можно больше Лордов, чтобы повысить ответственность Хелбена и его всесильных союзников. Назови имена трех менее известных Лордов Глубоководья для лорда Хьюна. Хоть его методы и грубоваты, зато в его распоряжении имеются люди, способные действовать очень быстро.
– Хьюн все еще в городе? – спросила Люция, не в силах сдержать свое беспокойство.
Коммерсант из Тезира не скрывал своих амбиций и страстного желания занять в Глубоководье место леди Тион.
Гарнет окинула аристократку пристальным взглядом.
– Ну и что с того? Твой рыцарь-покровитель сказал, что я могу использовать любые средства, имеющиеся в его распоряжении. На своей родин Хьюн добился положения мастера гильдии и отвечает за организацию всей деятельности и привлечение новых членов. Я поручила ему организовать в Глубоководье гильдию воров и наемных убийц. Вряд ли у него что-нибудь получится, но у Лордов появится еще один повод для беспокойства. Ну, какие имена я должна назвать лорду Хьюну?
Без колебаний Люция Тион перечислила имена трех своих конкурентов, ничуть не беспокоясь, имел ли среди них хоть кто-то отношение к Лордам Глубоководья.
– Прекрасно, – удовлетворенно кивнула Гарнет и поднялась со своего места.
В ответ на неслышимый для Люции призыв из дальнего угла сада показалась ее лошадь. Колдунья приторочила арфу к седлу и запрыгнула на спину скакуна.
– Я на несколько дней уеду на север. Там обрету силы для свержения Хелбена Арунсуна, а по пути устраню с дороги еще одного Лорда Глубоководья. Оставляю город в твоих надежных руках и надеюсь, что к моему возвращению все будет как надо.
Белая лошадь стрелой взмыла в небеса, и Люции захватило дух.
– Аспери, – прошептала она, постигая могущество колдуньи.
Внезапно прощальные слова Гарнет показались ей не столько похвалой, сколько предостережением.
* * *
Центральный костер почти догорел, и члены отряда «Калеки и Музыканты» один за другим отходили в сторону, заворачивались в плащи или походные одеяла и устраивались на ночлег. Вскоре установилась тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев, жужжанием насекомых да шорохом листьев – это ночной дозорный карабкался на ближайший дуб. Моргалла тоже осталась на страже, но она тихонько скользнула в темноту между деревьев.
У костра остался один Данила. Он рассеянно бросил в огонь шляпку желудя и постарался отогнать воспоминания о других ночах под открытым небом, проведенных в компании с упрямой, безрассудной, молчаливой женщиной, наполовину эльфийкой, да еще членом гильдии наемных убийц. Те ночи, как сам себе признался юноша, мечтательно улыбнувшись, были лучшими в его жизни.
