Маргит Сандему - Наказание за любовь
Асбьёрну мы рассказали немного, и, как я уже говорила, я не совсем поверила в историю Габриэла. Так что по пути на север мы все трое несли какую-то чепуху. Габриэл жутко волновался, он хотел успеть вовремя, и ему нравилось, когда Асбьёрн жал на газ и превышал допустимую скорость. Да, там, где было пустынно, мы делали это иногда. До чего же приятно было так рано утром ехать: вся дорога в твоем распоряжении, и можно использовать ее на все сто.
Но однажды меня просто холодный пот прошиб, даже мой муж что-то почувствовал. Это было, когда мы повстречали машину, которая с бешеной скоростью неслась на юг. Габриэл забился в угол на заднем сиденье, и мы слышали, что он тяжело дышит. Я могла бы поклясться, что рядом с ним тогда кто-то сидел и прижимал его к себе. Это чувство было настолько сильным, что я не могла не обернуться. Но там, разумеется, был только Габриэл.
Я поразилась, насколько побледнели его губы. И глаза были широко открыты. Я посмотрела вслед удаляющейся машине и снова обратила внимание на то, что мне отчего-то стало не по себе. А потом машина скрылась за поворотом.
Кого это, интересно, мы повстречали? И кто сидел рядом с мальчиком и держал над ним руку, защищая его?
Пару раз нам довелось пережить по дороге что-то зловещее, причем мы не поняли, что это на самом деле было. В Доврских горах мы видели покореженные останки машин, у сломанной и, вероятно, временной преграды, а края дороги были разбиты, как после настоящего столкновения. Габриэл утверждал, что одна из машин принадлежала Натаниелю. Он был ужасно напуган, потому что, как он сказал, именно в этой машине ехали его друзья.
А на спуске с Доврских гор стоял трейлер, непонятно почему припаркованный у обочины. Неясно было, имел ли он какое-то отношение к друзьям Габриэла, но мальчик, во всяком случае, был очень взволнован. Все непонятное он почему-то связывал с тем, что с ними случилось.
— Тебя зовут Габриэл, — сказала я задумчиво. — И вчера ты упомянул некоторых второстепенных персонажей, которых я знаю очень хорошо.
— Правда? — удивился он.
— Да. Понимаешь, Габриэл, Габриэл — родовое имя в роду моей бабушки со стороны матери, Оксенштернов из Корсхольма и Васы. А ты упомянул…
— Да, но меня же так окрестили именно в их честь, — радостно выпалил он. — В знак благодарности за то, что их род сделал для Людей Льда! И потом оно еще прекрасно вписывалось в те библейские имена, которые носят все в роду Гардов.
— Да, ты говорил. А ты знаешь, когда вы оказались связаны с Оксенштернами?
— О, давно! Был Тарье, который женился на Корнелии Эрбах.
— Эрбах? Это имя есть в моем генеалогическом древе. Граф Георг из Эрбаха и Бройберга. И его дочь Юлиана Эрбах, которая вышла замуж за Георга Лёвенштейна Шарфенека.
— Да, но это же был дедушка Корнелии со стороны отца! Этот Бройберг! А родители ее умерли, так что Юлиане пришлось взять на себя заботы о ней!
— Но Габриэл! Получается, что мы с тобой родственники! Хотя и весьма дальние. А дочерью Юлианы была хорошо известная Марка Кристина, которая вышла замуж за Габриэла Оксенштерна старшего и так попала в Швецию. Габриэл был там маршалом.
— Ну, — проговорил Габриэл, широко раскрыв глаза. — До чего же странно! Марка Кристина воспитывала сына Тарье Микаэла, они стали очень хорошими друзьями. Как и сын Микаэла с сыном Марки Кристины, которого тоже звали Габриэл.
— Ага, — сказала я. — Габриэл младший был камергером, а его сын стал известным генерал-майором — Гёран Оксенштерн. Все они были графы и все — Оксенштерны из Васы.
— Ой-ой, — вздохнул Асбьёрн со своего водительского места. — Маргит опять взялась за свою родословную! Теперь ее остановить будет трудно.
— Гёран Оксенштерн?! — воскликнул Габриэл вне себя от радости. — Ведь это же он вместе с Даном Линдом из рода Людей Льда и его сыном Даниелем сыном Ингрид принимал участие в финской кампании и был ранен у Вильманстранда!
— Ранен в руку, да, — сказала я. — И она потеряла подвижность, он уже больше никогда не мог ею пользоваться. Гёран был отцом скальда Юхана Габриэла Оксенштерн…
Габриэл погрустнел:
— Который был хорошим другом Сёльве, до того, как Сёльве переменился, и у него появились черты отмеченного проклятием.
— Но Юхан Габриэл — не мой предок, — сказала я. — Мой предок — его брат Аксель Фредерик.
— У кого была домоправительницей Ингела, сестра Сёльве, — дополнил Габриэл. — Интересно, как же два наших рода связаны друг с другом. Сын Ингелы Ула служил у сына Акселя Фредерика, Эрика Оксенштерн.
— Который и мой предок, да. Эрик был ужасно знатный господин с такой массой титулов, что я забыла большинство из них. А сына Эрика звали Аксель…
— Ага, — кивнул Габриэл. — Анна Мария и Коль были у Акселя и его Лоттен.
— Помогите! — засмеялась я. — От этого даже как-то не по себе становится!
— Но на этом все и кончилось. Потому что на самом деле заботу о четырех детях Лоттен должна была взять на себя Сага, но у нее… у нее была другая судьба.
Он уже рассказывал невероятную историю о Саге и Люцифере. Я не то, чтобы сильно верила в нее, но…
— Жалко, что на этом все кончилось, — пожаловалась я. — Потому что единственная дочь Лоттен, Габриэлла, была моей бабушкой по матери.
— Да ну! — воскликнул Габриэл, все так же воодушевленный. — Даже поверить трудно!
— Ага! Подумай, это надо же было нам встретиться! Но Габриэл, ты упомянул больше имен, которые показались мне знакомыми. Сесилию, которая была няней у детей Кристиана IV и Кирстен Мунк.
— Да, но они такие известные, ничего удивительного, что вы их слышали.
— Да. Но, видишь ли, дело в том, что и король Кристиан, и Кирстен Мунк — мои предки. И их дочь Леонора Кристина…
— Которая нашла убежище у Джессики, жены Танкреда Паладина, верно. Джессика была у них няней. А их дочь Лене сопровождала их дочь Элеонору Софию в Сконе. А дочь Лене, Кристина, была домоправительницей у сына Элеоноры Софии, Корфитца Бека.
— Корфитц Бек — мой предок. У него была довольно-таки знаменитая дочь, Агнета Бек-Фриис. Люди Льда все еще здесь?
— О да! Но мы не должны забывать сына Кристины Венделя Грипа. Ведь именно он был с Корфитцем Беком в русском плену. А потом сын Венделя Эрьян служил Агнете Бек-Фриис. Потом был Арв Грип. Он служил дочери Агнеты, которая была замужем за Арвидом Э.Поссе.
— Хозяином Бергквары, верно. Все по-прежнему сходится, — сказала я. — А я потомок сына Арвида М.Поссе, премьер-министра. Кстати, премьером он был весьма неважным.
— Да, а мы все еще тут! Тула защищала Арвида М. как только могла. А ее любимый сынок, этот сумасброд Кристер, был какое-то время у дочери Шарлотты Поссе и ее мужа Адама Ройтершолла. Они хотели, чтобы дочь Кристера Малин присматривала за их маленьким сыном Акселем Ройтершоллом, но Малин предпочла помочь маленькому Хеннингу Линду заботиться о близнецах Марко и Ульваре. Я задумчиво кивнула.
