Аня Сокол - На неведомых тропинках. Шаг в темноту
— А что беременная? — перебила я.
— Ира?
— Она сразу поверила? Прониклась? Побежала за деньгами?
— Она… она… молчала, в основном. Не подумайте чего, я видела, что она волнуется, — Мила потерла лицо, — она же еще не родила и не видела малыша. Сами знаете, со слов других — это одно, а когда случается с тобой — совсем другое. Она ведь купила медальон, — воскликнула девушка, — значит, он ей нужен.
— Хорошо, — согласилась я. — Сколько раз вы встречались?
— Три. Первый в парке, — Мила стиснула руки, — второй и третий в кафе. Сначала передавали деньги и кровь. Последний, когда получали артефакты, к тому времени я не спала уже сорок часов.
— Когда обнаружили деньги?
— Меня банк через месяц после рождения Светы известил, требовалось перезаключение договора, — ответила Катя. — Я чувствовала себя в фантастическом фильме, ведь в реальной жизни такого не бывает? Просыпаешься в один прекрасный день, а у тебя на счету миллионы. Я до сих пор думаю, что это мне снится или что банк обнаружит ошибку, и мне придется возвращать то, что успела потратить, — Катя закрыла глаза. — Вера сказала, что эти деньги мои, но я все равно боюсь.
— Твои. Можешь тратить, — процедил Веник. — Неплохой гонорар за девять месяцев «работы», всем бы так.
Катя собиралась ответить гробокопателю наверняка что-нибудь в давешнем стиле про «уродов», но что-то в его взгляде ее остановило.
— Мне через полтора месяца после рождения адвокат Тимура позвонил. Если бы не Катя, я бы деньги сразу Вере отнесла, и плевать, даже если это банковская ошибка. Главное, медальон оплачен, — ответила Мила, с тревогой посматривая то на Веника, то на подругу.
— Постарайтесь вспомнить, деньги вам перевели до или после встречи с Верой?
— До, — уверенно ответила Катя.
— После. — Мила снова встала.
— Давайте подведем итоги. — Я поднялась. — Вы поняли, что ваши дети отличаются от остальных, так? Так. Вы ищете выход, пусть и не очень умными способами, на чатах, в блогах, форумах, но ничего не находите, кроме бредней. И тут появляется Вера — вестник, которая на удивление здраво и правдоподобно просвещает вас по поводу природы ваших детей и в качестве доказательства демонстрирует своего. Одновременно с этим вы обнаруживаете, что на ваши имена в банках положена крупная сумма денег, по сравнению с которой двести тысяч рублей — копейки, и решаете рискнуть — купить непонятный артефакт у непонятной женщины в надежде, что настанут лучшие времена. Правильно?
— Ну, — Катя смутилась, — не совсем так, но…
— Да, — у Милы не было сомнений.
— Отлично, — я отряхнула джинсы, — а что Ира?
— Ира?
— Да, она участвовала в сделке. Деньги при вас передавала?
— Я не знаю, — Катя задумалась, — я ее вообще ни разу не видела. В кафе мы встречались втроем: я, Мила и Вера.
— Образцов крови она не передавала, сами понимаете, ребенок еще не родился, — заступилась за третью участницу сделки Мила, — но амулет заказывала, она мне звонила, извинялась, что на встречу не придет, тяжело ей. Вера сама к ней ездила деньги забирать и потом, когда медальон отвозила.
— Это Ира тебе сама сказала или Вера? — уточнила я.
— Ира. Она либо звонила, либо писала в чате, — Мила повернулась к Кате, ища поддержки, но та лишь пожала плечами, говорить за девушку, которую ни разу не видела, она не собиралась.
— И последний вопрос. Человека по имени Сергей вы не знаете? Вера упоминала его в связи с медальонами?
— Нет.
— Точно нет, — Катя покачала головой, — про ведьмака, который продает и настраивает артефакты, говорила, но имени не называла.
Порывшись в сумке, я достала телефон и посмотрела на падальщика. Мужчина пожал плечами, ему было все равно, как разрешится ситуация.
Ведьмак взял трубку после третьего гудка, судя по тону, настроение у него не улучшилось.
— Нашла? — спросил он вместо приветствия.
— Да. Кулон и гребень.
— Вези.
— Есть предложение, — выпалила я, понимая, что он в любой момент повесит трубку, — повторно продать медальоны.
— Покупатель, надо полагать, тот же, — иронично сказал старик. — Нет. У него был шанс.
— Их обманули, — добавила я, втайне ненавидя себя за просительные интонации, что появляются в голосе в такие моменты. — Покупателей тоже представлял посредник. Именно она, скорее всего, ударила Сергея и присвоила деньги. Они ничего не знали до сегодняшнего дня, Веник может подтвердить.
— Их посредник — их проблемы.
— Они это понимают и признают вину, — Катя вскочила, я сделала страшные глаза, и Мила, понявшая, что к чему, схватила подругу за руку. — Они готовы оплатить стоимость артефактов повторно с десятипроцентной наценкой в качестве извинений.
Семеныч замолчал, явно взвешивая все «за» и «против».
— Плюс они сдадут нам посредника и выведут на третьего покупателя. Кольцо мы пока не нашли.
— Дай Веника, — распорядился староста.
Я протянула телефон соседу. Девушки по-прежнему стояли в стороне, глаза Милы горели безумной иррациональной надеждой. Если она так же смотрела на Веру, у той не возникло с ней никаких проблем. Странное какое-то одностороннее мошенничество. Деньги посредница присвоила, а амулеты привезла настоящие. Можно было сделать все намного проще, вообще без участия ведьмака, мало ли продается всяких грошовых безделушек под старину, девчонки бы ничего и не поняли.
— Слушаю, — обозначил свое присутствие у аппарата гробокопатель, — да. Нет. Уверен. Глупые девки, умудрившиеся залететь от кого-то из наших. Нет, на большее мозгов не хватит. — Он посмотрел на подруг и скривился. — Да. Понял. Ольга, — он вернул трубку обратно.
— Хорошо, — старик кашлянул, — меня устроили ваши объяснения. С наличкой связываться больше не будем. Сейчас скину номер счета, деньги должны быть к вечеру, и никаких больше разговоров, отсрочек и тому подобного, извинения не принимаются, форс-мажор не учитывается. Полная стоимость плюс двадцать процентов сверху, десять мне, десять Сергею. Вытрясите из них все и найдите кольцо.
— А посредницу?
— Не твоя забота. — Семеныч повысил голос, и что-то у него там с грохотом упало. — Веник с тобой, пока не найдете кольцо. И поторопитесь, — последнее было сказано с укоризной, словно мы тут нарочно задержались.
Я повернулась к молодым мамам и подняла большой палец. Девчонки обнялись, Мила заплакала, на этот раз с улыбкой облегчения. Веник отвернулся, счастливые финалы не в его вкусе.
Через полчаса я сидела на жестких сиденьях парома, задумчиво вглядываясь в темную воду за бортом. Мы возвращались в город. Машина осталась на обочине дороги, ведущей к монастырю. Падальщик сидел напротив, никак не выказывая своего отношения к моему решению. Старик сказал: «Веник с тобой, пока не найдете кольцо», — на деле получалось наоборот, я с ним.
