Лиланд Модезитт - Война гармонии
Неожиданно впереди послышался стук копыт, и на дороге появился всадник, одетый в черное. Он стремительно несся им навстречу. Трое с Отшельничьего узнали его — Фирбек.
— Целительница! — закричал моряк, промчавшись мимо фургона и круто осадив коня. — Ты срочно нужна в усадьбе! Несчастный случай! У кого-то из инженеров рука попала под пресс.
Хотя Джастин понимал, что моряк сказал правду, все же что-то в его тоне насторожило Джастина.
— Подвези меня, — Крителла взяла моряка за руку, Гуннар быстро подсадил ее, и лошадь тяжело поскакала вниз по склону.
— А где же остальные целители? — спросил Джастин, отгоняя звеневшего под ухом москита. Он был слишком взволнован, чтобы вспомнить о возможности выставить защитные чары.
— Их попросили срочно прибыть к тирану. Вроде бы у дочери-наследницы завелась какая-то хворь, с которой — во всяком случае, по мнению Ники — наши могут справиться лучше здешних лекарей. В знак дружбы и в интересах всеобщей гармонии Алтара согласилась. Пожалуй, нам стоит поспешить.
Гуннар указал рукой вниз по склону, в направлении усадьбы. Они ускорили шаг.
— Ты ведь тоже что-то почувствовал, правда? — спросил Гуннар.
— Насчет чего?
— Не чего, а кого. Насчет Фирбека. С ним что-то не так. Это не хаос, но...
— Боюсь, при виде Фирбека у меня всегда возникает подобное ощущение, — хрипло рассмеялся Джастин.
— Возможно, на то есть какая-то особенная причина. Однако... — Гуннар пожал плечами. — Во всяком случае, когда мы отправимся к Закатным Отрогам, придется за ним присматривать.
Братья умолкли и скорее зашагали дальше.
27
Джастин потер мышцы сначала над правым коленом, потом над левым, однако, мало чего добившись, выпростал затекшую ногу из стремени и распрямил ее, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить неприятные ощущения. В последнее время ему приходилось подолгу ездить верхом, однако привычки так и не выработалось. Джастин сильно сомневался в том, что из него хоть когда-нибудь получится толковый наездник.
Он бросил взгляд направо и вниз по пологому склону, туда, где среди камней петляла речушка, протекавшая по юго-восточному Сарроннину. Слева от него к небесам вздымались пики Закатных Отрогов, столь высокие, что даже сейчас, летом, их серебрил лед. Даже Великое Изменение не смогло растопить вечные льды на этих заоблачных вершинах. Сарронна лежала позади, почти в пяти днях пути.
И как его только угораздило влипнуть в такую передрягу? Недавно приобретенных и пока еще более чем скромных навыков верховой езды было явно недостаточно для столь длительного путешествия верхом. Серая кляча, уныло следовавшая бесконечным поворотам дороги, — и та притомилась. Что же говорить о бедном инженере! Конечно, Квентил, чья раздробленная рука обретет прежнюю подвижность еще очень нескоро, никуда поехать не мог. Но ему-то какой резон тащиться за вооруженными бойцами, каждый из которых наверняка освоил высокое искусство истребления себе подобных гораздо лучше, чем он может когда-либо рассчитывать?
Свежий ветерок пробежался по каньону и распахнул его расстегнутую куртку. Джастин покачал головой.
— Что, холодно? — спросила, подъехав поближе, черноволосая Йонада.
— Дело не в холоде, — ответил Джастин, повернувшись в седле к женщине-офицеру. — Просто я с непривычки измучился от этой тряски.
Его затянутые в перчатки пальцы коснулись черного лоркена. Тепло гармонии ощущалось даже сквозь кожу перчаток. Оно несколько смягчило головокружение, вызванное не то чтобы лживым, но все же уклончивым ответом Джастина. В последнее время всякого рода недомолвки стали вызывать у него более сильные неприятные ощущения, чем это случалось раньше. О причине приходилось только гадать. Возможно, подобный эффект вызывался близостью Белых.
— Ничего, привычка — дело наживное.
Сзади громко заскрипела подвода, и инженер обернулся, чтобы лишний раз проверить, надежно ли закреплены на ней ракеты и пусковая установка.
Йонада проследила за его взглядом и облизала губы:
— Мне трудно понять, как можно находиться в такой близости от этого жуткого огненного порошка.
— Это вопрос привычки, а привычка дело наживное, — ухмыльнулся Джастин.
— Ты говоришь так, потому что ты инженер. Но мне все равно непонятно, откуда у тебя берется уверенность в том, что какой-нибудь Белый не дотянется до пороха своей магией.
— Уверенности у меня, ясное дело, нет и быть не может. Однако опыт показывает, что с тех пор, как Доррин додумался заключить пороховые заряды в оболочку из черного железа, никому из Мастеров хаоса не удалось подорвать на расстоянии хоть один. Ни разу за века.
Гуннар ехал впереди рядом с отрядным командиром Диессой — женщиной, которая казалась Джастину сделанной из железных прутьев, скрепленных шарнирами. Перед тем как скрыться за очередным крутым поворотом, Диесса улыбнулось Гуннару в ответ на какую-то его фразу.
— Тот чародей... Есть в нем что-то такое... — пробормотала Йонада, тронув поводья. — Диесса, она ведь почти никогда не улыбается.
— Я заметил. А насчет него — здесь ты права. Что-то в нем есть.
— Ты его знаешь? — спросила черноволосая и тут же рассмеялась. — Впрочем, что я говорю! Вы же оба с Отшельничьего.
— Отшельничий — хоть и остров, но не такой уж маленький, — рассмеялся в ответ Джастин. — Чтобы пересечь его из конца в конец по хорошей прямой дороге, потребуется никак не меньше шести дней. Расстояние почти такое же, как от гавани в Рильярте до дворца тирана в Сарронне. Так что у нас на острове живет уйма людей, которых я не знаю и никогда не узнаю. Что же до этого мага, то он мой брат. Его зовут Гуннар.
— Твой брат? Младший?
— Старший, — с усмешкой отозвался Джастин. — Маги Воздушной Стихии обычно выглядят моложе своих лет. А почему, я не знаю.
Бок о бок с Йонадой Джастин приблизился к повороту, за которым уже скрылись ехавшие впереди. Текущая справа речушка, пробив в скальной толще русло в несколько локтей шириной, сразу за поворотом низвергалась в теснину, образованную темными, красноватыми скалами. Дорога постепенно сужалась, пока не сделалась такой тесной, что по ней могла проехать только одна повозка. С одной стороны вверх на сотню локтей вздымалась отвесная каменная стена, а с другой — разверзалось ущелье, по дну которого струился поток. За ущельем, устремляясь в зеленовато-голубое небо и теряясь в туманных белых облаках, высилась другая отвесная скальная стена.
Даже сейчас, в полдень, скалы заслоняли дорогу от палящего солнца и в их тени было прохладно. Хотя порой Джастин ощущал проникающие откуда-то в глубь каньона потоки теплого и влажного воздуха.
