Джеффри Конвиц - Страж
«Хотя вначале мы пришли к выводу, что здесь налицо самоубийство, — сказал Лазерман, — недавно обнаруженные факты и противоречивые показания свидетелей заставили нас изменить мнение и принять во внимание возможность убийства».
Капитан полиции Томас Гатц, непосредственно ведущий расследование, подтвердил заявление своего начальника, но отказался пояснить свои слова о том, что муж убитой — юрист Майкл Фармер — главный подозреваемый. Любопытно, что Лазерман в более раннем выступлении допустил возможность того, что Фармер имеет отношение к смерти жены. Как показало последующее расследование, он находился в любовной связи с Другой женщиной — фотомоделью Элисон Паркер, и, судя по всему, мисс Паркер не подозревала о том, что Фармер женат.
Было также установлено, что за Две недели до так называемого самоубийства Майкл Фармер попросил у жены развода. Согласно показаниям их общих, друзей, миссис Фармер в ответ рассмеялась и заявила, что никогда не даст ему развода и ему, чтобы от нее избавиться, остается лишь убить ее.
У мистера Фармера вначале было железное алиби, но в нем обнаружились некоторые изъяны, по крайней мере так считает детектив Гатц. Он сказал также, что любовница Фармера Элисон Паркер, которая находилась в отъезде, полностью свободна от подозрений.
Майкл Фармер — адвокат. До того как заняться частной практикой, он был в течение нескольких лет всеми уважаемым сотрудником прокуратуры Манхеттена. Небезынтересны отношения между детективом Гатцем и мистером Фармером. Фармер заявил, что между ними существует давняя вражда — со времени его работы в окружной прокуратуре, и что детектив мстит ему. До сих пор ни одно из этих обвинений не подкреплено доказательствами.
Шеф полиции Лазерман и детектив Гатц обещали, что черва несколько дней будут сделаны новые заявления по этому делу. Какова будет суть этих заявлений, остается неясным, ибо точки зрения двух полицейских чинов не совпадают.
Элисон еще раз перечитала статью, затем сложила вырезку вдвое и спрятала обратно в шкаф.
Глава 15
Кабинет был крошечным, с зарешеченным окном и доской объявлений на стене. Рядом стоял старый обшарпанный письменный стол. Кроме телефона на краю стола, готового в любой момент свалиться, старого сломанного стула и вешалки для одежды, ничего примечательного в комнате не было.
— Дальше, — велел Гатц. Он сидел за столом, не отрывая взгляда от экрана, на котором сменялись слайды. Изо рта у него свисала неизменная сигара. — Дальше В руках он держал длинный проволочный крюк, который отломал от вешалки у входа. Гатц поднес его к стоявшей на столе раскрытой мышеловке и ловко выхватил оттуда кусочек сыра, так, что ее челюсти не успели Защелкнуться. Снял сыр с крючка, положил его обратно и подготовил мышеловку к очередной попытке.
— Вернитесь к фотографии гостиной, — он щелкнул пальцами.
На экране появилось изображение.
— Нет, перед этим. Вот оно! — Гатц взял список и просмотрел его. — И то, что перед этим, — сказал он, листая страницы.
Слайды сменяли один другой.
— Как, по-вашему, похоже на то, что в этих комнатах кто-то живет?
Человек, стоявший у проектора, обернулся.
— Нет, — ответил он уверенно.
— Интересно, — бормотал Гатц, — в доме развал и запустение, но все-таки во всем этом что-то есть. — Он порылся в своих записях. — Увеличьте этот снимок.
При ближайшем рассмотрении ничего нового не обнаружилось. Гатц, развалясь на стуле, размышлял, покручивая проволочный крюк между пальцами. Затем открыл лежащую на столе папку и достал протокол Быстро просмотрел его, так как уже раньше ознакомился с ним в деталях. Взглянул на человека у проектора, который молча сидел, ожидая дальнейших указаний.
— Как вас зовут? — спросил он.
— Хоган.
— Давно служите?
— Год.
Гатц испытующе смотрел на него.
— Когда я поступал в полицию, нам не позволяли носить усы и длинные волосы.
Хоган непроизвольно пощупал пышную растительность у себя под носом.
Гатц пожевал сигару.
— Ночью в участок доставили женщину, которая заявила, что убила своего отца после того, как обнаружила его в кровати с двумя голыми женщинами, и он пытался задушить ее. Все это якобы произошло в одной из квартир дома, где она проживает. Но там не оказалось никаких следов борьбы. Никакого трупа. И нам известно, что к моменту означенного «убийства» отец этой женщины уже три недели как скончался. Нам также известно, что у нее есть склонность к самоубийству, она дважды пыталась покончить с собой. — Гатц взял со стола протокол. — И мы выяснили, что семь лет назад эта женщина застала своего отца в спальне с двумя женщинами — аналогичная ситуация — и он пытался задушить ее.
Хоган увлеченно слушал.
— Что же произошло на самом деле — вот в чем вопрос.
Гатц приподнял бровь, ожидая ответа.
— Может, это был сон или галлюцинация? Гатц кивнул.
— Или она зарезала кого-то другого, приняв его за отца. Возможно, это было подстроено.
— Возможно.
Хоган в раздумье потер рукой лоб.
Гатц улыбнулся.
— Или она выдумала всю эту историю по каким-то неизвестным нам причинам.
— Да.
— Может быть… — мрачно произнес Гатц, качая головой.
Несколько минут в комнате царила тишина. Гатц изучал протоколы и свои записи, время от времени и посматривая на увеличенный вид гостиной квартиры 4-А.
— Черт с ним совсем! — наконец заявил он, швыряя документы на стол. — Хватит. Я позову вас, если понадобитесь.
— — Оставить аппарат здесь?
— Да.
Хоган кивнул и вышел.
Гатц откинулся на спинку стула и курил, задумчиво покачивая головой. В дверь постучали.
— Кто там еще? — недовольно спросил он.
— Риццо, — ответил глубокий баритон.
— Входи.
Дверь растворилась, вошел детектив, держа в руках несколько листков бумаги и фотоснимок. Он прикрыл дверь и встал по стойке «смирно».
— Ну? — буркнул Гатц.
Риццо сделал шаг вперед и протянул Гатцу бумаги и фото. Затем снова отступил назад, приглаживая свою редеющую черную шевелюру.
— Значит, на Чейзена ничего нет? — спросил Гатц, просматривая бумаги.
— Абсолютно.
Гатц вернул Риццо документы, но фотографию оставил.
— Ты искал эту физиономию в архивах?
— Да. Но там тоже ничего нет. Я даже подверг анализу саму бумагу, пытаясь установить ее происхождение, но это ничего не дало.
— Черт! А как с остальными?
— То же самое. Ничего. Он помолчал и добавил:
— Тело папаши было эксгумировано.
— И?
— Разлагается, как и положено трупу.
— Вы побеседовали с агентом по сдаче квартир?
— Пытаемся разыскать ее.
