Макс Фрай - Ворона на мосту
— Почему это — не должен знать?
Меня заставила возразить любовь к точности, а вовсе не желание блеснуть эрудицией, хотя знать больше, чем положено среднестатистическому представителю твоего поколения, и демонстрировать это при случае подходящему собеседнику, конечно же, чрезвычайно приятно.
— «Божество», — сказал я, — знакомый мне термин. И осмелюсь предположить, что понятный, по крайней мере отчасти. Я читал кое-что о культе Мертвого Бога в Арварохе.[7] Давно, еще в детстве. Идея о наличии сверхмогущественного существа, которое по какой-то причине заинтересовано в контактах с людьми, показалась мне маловероятной, но впечатляющей. Я и потом, повзрослев, много об этом думал. И, по правде говоря, именно в нечто подобное я рассчитывал превратиться, осушив орденские аквариумы. Но получилось совсем иначе.
— Оно, поверь мне, к лучшему, — вздохнул Кеттариец. — И заруби на носу раз и навсегда: я тоже не божество. Удивительное совпадение, не правда ли? Я, что бы ты об этом ни думал, родился когда-то у обычной живой женщины, которая делила кров и постель с беспутным охотником на горных лисиц. А ты имеешь удовольствие наблюдать результат долгих и — это очень важно — радостных усилий. Меня изменила Истинная магия, и тебя изменит, будь покоен, она на всех действует примерно одинаково… Ну а теперь-то ты чего на меня так уставился? Хочешь сказать, впервые слышишь такое словосочетание? Неужели даже в книжках об Истинной магии не читал? Странно, это не та тайна, из которой хоть когда-нибудь делали секрет.
— Читал конечно. И слышал не раз. Проблема в том, что сведения, которыми я обладаю, крайне противоречивы. У нас в ордене вообще считалось, что так называемая Истинная магия — придворная выдумка эпохи Короля Мёнина. Дескать, надо было как-то объяснять народу эксцентричные выходки молодого монарха и тогда пустили слух, будто он занимается каким-то хитроумным, никому больше не доступным колдовством, от которого у практикующего временно мутится разум, а мир вокруг него превращается в хаос.
— Вот, кстати, именно этой версии я не слышал никогда, — оживился мой собеседник. — До чего только не додумаются люди, когда берутся рассуждать о том, чего не знают! Ну-ка, ну-ка, а что ты еще слышал об Истинной магии? За байки буду платить камрой и едой, соглашайся, мой тебе совет.
— Спасибо, от еды не откажусь, но рассказывать мне толком нечего. Разве вот, я читал в одной книге, названия и автора которой не знаю, поскольку у нее была оторвана обложка, будто некоторые безумные маги древности высокомерно отказывались использовать для колдовства силу Сердца Мира, ограничивались собственными внутренними ресурсами, соответственно, очень быстро истощались и умирали молодыми… Это действительно настолько смешно?
Чиффа ржал так, что посуда на столе плясала.
— Да, действительно очень смешно, — успокоившись, сказал он. — Извини. Собственно, я смеюсь не над тобой, а над автором труда, который ты столь любезно цитируешь. С тебя-то какой спрос, читал, что под руку подвернулось. Ладно, если звуки смеха тебе теперь ненавистны, буду вести себя более сдержанно.
— Да нет, вовсе не ненавистны. Просто я так и не понял, что тут смешного.
— А вот что. На самом деле сила практикующего Истинную магию не истощается, а, напротив, возрастает с каждым днем. Интересно все-таки, кто был автором этой твоей книжицы? Просто невежественный дурак, или сбрендивший адепт Истинной магии из начинающих решил схитрить, отпугнуть любопытствующих и сохранить тайну, которая, честно говоря, распрекрасно сама себя бережет, без посторонней помощи, поскольку людей, способных к Истинной магии, раз, два и обчелся… Ну хорошо, не «раз, два», а раз, два, три, четыре, пять, ладно, пусть даже пять дюжин на все Соединенное Королевство — считай, почти никого. Причем, что забавно, основы-то может освоить практически каждый, а вот дальше способны идти только единицы. Хумгат далеко не всякого принимает. Впрочем, неважно. Лучше рассказывай, что еще ты знаешь.
Мне не хотелось продолжать. И так ясно, к чему он ведет. В финале будет сделан следующий вывод: все, что я до сих пор слышал и читал об Истинной магии, не соответствует действительности. Вероятно, так оно и есть. Ну и зачем тратить время на пересказ недостоверных сведений? Поэтому я пожал плечами.
— В сущности, больше ничего интересного. Я бы предпочел послушать, что скажете вы.
— Ну вот, посмотрите на него, каков хитрец! Еду получил, а развлекать меня отказывается, — ухмыльнулся Кеттариец.
Но я, конечно, понял, что ему вовсе не жаль еды, просто такая у человека манера выражаться.
— Кардинальное отличие Истинной магии от традиционной, изучению которой ты посвятил свою жизнь, состоит вот в чем, — охотно принялся объяснять он. — Угуландская Очевидная магия — грубое насилие над реальностью, тогда как Истинная магия — исполнение ее тайных, невысказанных желаний. И вот еще что. В этой твоей безымянной книжице было как минимум одно высказывание, вполне соответствующее реальному положению дел. Практикующий Истинную магию действительно не использует силу Сердца Мира. Мы черпаем ее из иного источника, вернее — отовсюду. Этой силой пронизано все существующее — заметь, не только живое, вернее, не только то, что мы привыкли считать живым. И вот восхитительный парадокс: чем больше ее берешь, тем больше становится, а когда не берешь вовсе — плохо дело. Город, где никто никогда не практиковал Истинную магию, — унылое место. Но таких, хвала магистрам, почти нет. Везде что-нибудь да происходит, хоть изредка, да находятся умельцы. Некоторые мои коллеги, охочие до добрых дел, время от времени совершают путешествия, своего рода паломничества по разным городам Мира, специально, чтобы немного поколдовать, это все равно что распахнуть окно, впустить в дом свежий ветер. Я бы и сам с удовольствием проводил время таким образом, да занят пока… Думаю, кстати, тебе должно очень понравиться, что нам вовсе не обязательно безвылазно сидеть в Ехо. Можно с равным успехом колдовать здесь, в Кеттари, в графстве Хотта, в Куманском халифате, да хоть в Арварохе!
— Да, звучит привлекательно, — согласился я.
Теоретически я бы должен был от радости на потолке плясать: подумать только, самые смелые мои мечты вдруг начали осуществляться. Сперва мне посулили почти бесконечно долгую жизнь, теперь обещают доступ к неограниченному могуществу и причастность к увлекательным тайнам. Но я лишь вполне равнодушно отметил сей факт, а потом задумался над вопросом: исполнение заветного желания после того, как оно утратило остроту и актуальность, — что это, мой частный случай или некое общее правило, которое следует запомнить и взять на вооружение?
