Владимир Мясоедов - Пламя подлинного чародейства (СИ)
Отпихнув умирающего врага в сторону одним пинком пират занес свое тяжелое оружие для новой сокрушительной атаки, но получил в грудь три клинка и один дротик, брошенный оказавшимся дальше всего от заключенных солдатом, решившем не лезть в рукопашную а поддерживать соратников дистанционно. Но, тем не менее, тяжелая кувалда все равно опустилась на чей-то шлем, сплющивая и металл и находящийся под ним череп. Лишь после этого морской разбойник позволил себе упасть, тщетно зажимая руками раны, оставленные лезвиями, наверняка дотянувшимися до сердца или легких.
Я метнул при помощи телекинеза свой кинжал в глазную щель чьего-то шлема. Не попал, вернее, противник в последний момент успел дернуть головой и удар безвредно скользнул по забралу. Вот только он явно не ожидал, что улетевшее вниз оружие на половине пути нырнет ему под кольчужную юбку и вонзится если и не в самое чувствительное для мужчины место, то куда-то рядом.
На поляне закипела схватка, жестокая, быстрая и скоротечная. Заключенных было меньше и выучка у них с ветеранами службы сравниться не могла, но среди нас была Кассандра, для которой преимущество врага в броне и количестве не значили, казалось, ничего. Оставшийся на ногах монах по очереди разрубил от плеча до пояса двух своих противников и встретился с мутанткой, отбросившей в сторону пращу и взявшей в нормальную руку короткий меч. Две человеческих фигуры внезапно почти размазались в воздухе от скорости и остановились, сойдясь вплотную. Наконечник двуручника торчал примерно в полуметре за спиной женщины, а ее клинок сломался о светлую броню.
— Вот и все, — спокойно сказал Тензор своей обидчице, на днях едва не задушившей его. — Никакое искусство не сравнится с мощью Отца Времен, частичку которой он вложил в святые латы капеллана!
— Угу, — согласилась та и, выронив рукоять оружия, прижалась культей к светлому кругу на груди монаха. Уши резанул короткий взвизг, а из спины любителя помахать плетью высунулось сверло из металла синего цвета, спустя пару мгновений убравшееся обратно в идеально ровный обрез руки. В священнике появилась круглая дыра нескольких сантиметров диаметром. — Мне часто так говорили.
— Нет, — прошептал священник, пошатнувшись и проворачивая рукоять своего оружия, вызвав у женщины вопль боли. — Не верю!
С этими словами он и умер, лично отправившись докладывать богу о совершенных при жизни прегрешениях. Или подвигах. Тут уж как посмотреть.
— Вот же ж сука, — тоскливо произнесла Сандра, плюхаясь на травку рядом со мной. Кровь из ее раны текла, но совсем не сильно, а ведь должна бы ручьем хлестать. — Семнадцать лет уже так не дырявили! Не подлечишь? А то дела у наших как-то неважно идут…
— Занят пока, — пробормотал я, изо всех борясь с болью в покалеченной коленке, осколки костей в которой сейчас напоминали пазл. На ногах осталась зажимающая левый бок Кассандра, причем пальцы обеих ее рук были разбиты в кровь видимо пришедшимся плашмя ударом и два наемника, тоже потерявших пару клочков шкуры. Один из бандитов, кажется, пока жив, но потерял сознание от кровопотери. А против них твердо стояли на ногах пятеро легионеров плюс поднимающиеся на ноги священник и маг. Вот только двое последних не знали о том, что все мои усилия сосредоточены на контролере полета крылатых дивесрантов, наконец, пришедших в себя и уже заходящих в атаку. Вокруг мага, к сожалению, оказался еще один слой защиты, не оставивший от хитиновых телец даже пепла, но три осы, забравшиеся в шлем священника, вонзили жала в заранее намеченные для них цели. Оба глаза и левая барабанная перепонка. Последнюю насекомому отыскать было сложнее всего, ибо монах на одних инстинктах начал мотать головой внутри своей железной кастрюли и едва не придавил хрупкое оранжево-черное тельце, да и ухо человеческое оказалось тесноватым, но тем не менее ведомое магией крови существо безжалостно нашло свою цель. А оса — это ведь не пчела, погибающая после единственного в своей жизни удара. Жало у нее гладкое, яда, правда, хватает лишь на три четыре раза, но просто втыкать его она может, пока не надоест.
Жуткий вой ослепляемого и оглушаемого человека, донесшийся сзади, заставил вздрогнуть легионеров. Монах сорвал с третьей или четвертой попытки с себя шлем и, раздавив насекомых, добравшихся до его глаз через тонкие веки, заколотил себя по уху, пытаясь избавиться от источника жуткой боли, буравящей его мозги практически изнутри, забыв про всякую магию. Но усилия оказались бесполезны. Мизинцы взрослого мужчины куда толще, чем вытянутое тело осы. А насекомое, напитанное моей жизненной энергией и от того ставшее куда сильнее сородичей, пробиралось все дальше и дальше, попутно жаля все подворачивающееся на пути. Внезапно его затопило потоком крови, а священник, оборвав очередной вопль, упал на землю то ли потеряв сознание, то ли умерев.
— В стороны, — сплюнул на землю чародей, поднимая руки, между которыми воздух задрожал, пошел волнами и стал превращаться в плазму. — Сейчас я их поджарю!
Минутой раньше у него бы это удалось без малейших усилий. Но сейчас вокруг меня плескалась кровь, вытекшая из полутора десятков человек. А раздробленная коленка — рана хоть и крайне неприятная, но не слишком опасная. От большого оттока жизненных сил с такой не умирают. Алая исходящая паром жидкость, обильно разлитая на мерзлой земле, плеснулась вверх, нарушая все законы физики и обволакивая собой летящий файербол как раз тогда, когда он находился ближе всего к легионерам. Кассандру и наемников опрокинуло взрывной волной, а вот солдатам совсем не так повезло. Огонь, лизнувший их доспехи, явно оказался не простым иначе чем объяснить тот факт, что плоть из лат двоих неудачников буквально испарилась.
— Но я же убил вашего колдуна! — успел возмутиться чародей всемирной несправедливостью, после чего Сандра метнула в него одним за другим три дротика, которые, несмотря на пробитую грудь, успела собрать из земли, куда те воткнулись после неудавшихся бросков в самом начале. Две палки с железным наконечником волшебник сжег, но третья, распавшаяся пеплом лишь до середины, саданула его обуглившейся деревяшкой в лоб, вызвав кратковременную потерю ориентации.
— Ну, хоть самому с Гларком разбираться не придется, — порадовался я, создавая из покорной моей воле крови копье. Алая жидкость, местами уже успевшая свернуться, ударила в мага грудь и мгновенно испарилась безвредным паром, оставив после себя лишь неглубокую ссадину.
— Хватит, — закашлялся волшебник, сплевывая на землю темную слюну. Видимо удар сломал ему ребра. — Прекратите! Бой закончен!
