Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской социологии
– Вряд ли до этого ты так уж сильно мог на него влиять, – глянув на Барсика, увидел, что тот расплылся в довольной улыбке. Значит, угадал. Но Камю явно не собирался так просто отпускать меня, а ведь в классе меня, наверное, уже ждали.
– До чего? – с невинностью, которой позавидовал бы даже младенец, уточнил этот ушастый гад.
Но я не растерялся.
– А ты как думаешь?
– Ты мне скажи.
– Я думаю, тебе лучше знать.
– Мне? Даже несмотря на то, что те трое, кого я просил за ним приглядывать, отвернулись от меня?
– Трое? – вмешался Мурка. – Я знаю двоих.
– Корешель, да? – осенило меня. Просто вспомнил, как Барсик обмолвился, что полуэльф всегда крутился где-то рядом. Поэтому они с Муркой были удивлены, когда он, первым узнав об их свидании, не растрепал о нем всей округе.
Камю с нейтральным выражением лица улыбнулся нам всем.
– Ты и его приспособил под это дело? – возмущенно начал Барсик, но Камю вскинул руку, требуя замолчать.
– На общественных началах, – сказал он, глядя больше на меня, чем на брата, – Можно сказать, он тем самым оказывал мне дружескую услугу.
– А ты способен дружить, а, Камю? – спросил я, глядя на него с весьма говорящим прищуром.
Эльф посмотрел в ответ. Потом сказал:
– Не думай, что знаешь меня, только по тому, что тебе рассказали.
– А мне никто ничего не рассказывал, разве что упомянули, что ты типа серого кардинала при Императоре, вот и все, что я о тебе знал, прежде чем увидел.
– Но уже успел вообразить себе невесть что.
– Даже не пытался. Вообще, предпочел бы с тобой не знакомиться. Зачем бы мне такие знакомства?
– Да неужели?
– Не можешь поверить, что не собираюсь использовать дружбу с твоим братом, чтобы выбить себе какие-нибудь льготы?
– А вы дружите? – насмешливо уточнил он и покосился на Барсика.
Тот ответил неожиданно спокойным и серьезным взглядом.
– Да, – веско и без лишних слов.
– По-моему, ваш разговор куда-то не туда зашел, – неожиданно для своего молчаливого характера вмешался Мурка.
– Почему? – рискнул высказаться я. – Очень даже туда. Нужно же мне знать, кого лучше десятой стороной обходить.
– Десятой? – насмешливо протянул Камю. Вот уж кто вообразил себе неизвестно что и никак не мог справиться со сложившимися относительно меня стереотипами. И тут до меня, наконец, дотекло. Все он прекрасно мог. Просто это была все та же проверка на вшивость.
– Ты меня проверяешь, – сказал я, решив, что играть по его правилам больше не хочу. – И как? Не пора ли закончить?
– Я бы предпочел еще раз с тобой пообщаться, но уже в присутствии ректора, поэтому после твоего родительского собрания буду ждать тебя в его кабинете, – отчеканил мне на это светловолосый эльф и гордо удалился.
Вообще, он, как ни странно, был выше Барсика, хоть и представлялся мне эдаким кабинетным червем, который искусно дергает за ниточки всех, кого ни попадя, но нет, телосложение у так называемого серого кардинала было вполне спортивным. Я легко мог представить, как под изысканным черным камзолом перекатываются мышцы, так что этот эльф был вполне способен постоять за себя. Не то, что наши кардиналы, которые по всем тем историческим фильмам, которые мне когда-либо доводилось смотреть, представлялись мне изнеженными типчиками, всегда прячущимися за спинами элитных телохранителей.
Посмотрев на командоров, слегка опешивших от такого поворота разговора, я беззлобно полюбопытствовал:
– И кто же его так раздраконил, что он меня так изящно попытался к ногтю прижать? Или он всегда такой?
– Самифле, – сказал Мурка.
Они с Барсиком как-то подозрительно переглянулись.
– А кто это? – удивился я. Зря, лучше бы промолчал, за умного бы сошел, а так только по ушам огреб.
– Стыд и позор, – сказал мне Барсик. – Хотя, чему я удивляюсь, если вспомнить, что кто-то еще совсем недавно даже названия данного княжества не знал?
– Верховная Владычица Темного Королевства, – объяснил мне Мурка.
– Так бы и сказал, что бывшая твоя, – пристыжено пробормотал я.
Командоры с одинаковым выражением лиц закатили глаза и, наконец, отпустили меня на боевые подвиги, к которым я не то, чтобы рвался, но, честно скажу, очень хотелось разделаться со всем поскорей. А то такими темпами у меня скоро мозги закипят. И вообще, куда это Ир подевался, хотелось бы мне знать?
Но, разумеется, узнать, куда после разговора с маленьким оборотнем ушел мерцающий, я не смог, так как первоочередной моей задачей было провести родительское собрание. Именно этим я и занялся, первым делом вытурив из аудитории подозрительно уютно устроившихся подле родителей колокольчиков. Я не собирался ничего обсуждать со взрослыми при них, о чем и сообщил прямо с порога, стоило только толкнуть дверь в класс и шагнуть внутрь.
Родителей в аудитории оказалось удручающе мало. Всего пять человек. Точнее два человека, два светлых эльфа и одна темная эльфийка, внешность которой на какую-то секунду вогнала меня в ступор. Почему? Нет, уже по Иле я знал, что темные бывают светлокожими, видимо это была одна из отличительных черт дома Вик-Холь, но у Великой Матери Второго Дома кроме иссиня черных, а не белоснежных, как у большинства темных, волос, на аккуратном носике имелись еще и веснушки. Как такое могло быть применительно к темнойэльфийке, ума не приложу. И все же оно было. И вообще, леди Вик-Холь на фоне мужчин, собравшихся в классе, выглядела удручающе юно. Не многим старше колокольчиков на вид, но по цепкому взгляду красных глаз (хоть это было предсказуемо) было понятно, что возраст у нее, так сказать, соответствует занимаемой должности.
Теперь о мужчинах. В первый момент меня поразил Ромашель, которого я заочно, как только узнал от Алого имя папы, прозвал Ромашкой. И не зря прозвал, знаете ли. Такую особь мужского пола еще поискать! То, что даже внешне становилось понятно, что нынешний глава семьи Мильзились – редкостный франт и пижон, с одной стороны – предсказуемо, с другой – не очень. Потому что косая сажень в плечах, рост под два метра, большие руки кузнеца или кожемяки из древнерусских сказок как-то не сразу вязались со стильным белоснежным смокингом, рубашкой с рюшами на груди, изящной бородкой и светлыми, слегка вьющимися на концах волосами с несколькими кокетливыми розовыми прядями в них. Еще у него была трость с каким-то навороченным набалдашником и лента-галстук – розовая, что понятно. И, как ни странно, несмотря на некое несоответствие богатырского телосложения с такими вот пижонскими изысками, в какой-то момент становилось понятно, что этот костюм и даже эти розовые прядки в волосах смотрятся до неприличия изысканно и, что интересно, уместно.
