Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской социологии
– Общаться с другими, да? Андрей для тебя словно проводник. И внимание Корешеля, на которое наш психолог вольно или невольно делал акцент, тебе льстило, так? Ты переросла свой образ неприступной дивы, ты готова идти на контакт, но не умеешь общаться. Так и не научилась, несмотря на все годы, проведенные в университете среди студентов и нас, преподавателей. Ты филигранно научилась держать дистанцию, но так и не смогла найти приемлемый для тебя способ при необходимости её преодолевать, стирая возведенные тобой баррикады, я прав?
Она промолчала. Потом заговорила, так и проигнорировав мой последний вопрос.
– Без боя я Лучистому этих мальчиков не отдам.
– А зачем воевать? Присоединяйся! – раздалось совсем неожиданно, и, конечно же, это был Андрей.
Он встал рядом со мной. Мне пришлось скосить глаза, чтобы увидеть его. Психолог смотрел только на Микалаю. Эльфийка отвечала ему таким же пристальным взглядом.
– Я думал, ты нам друг, Мика, а оказалось… – он не договорил.
Эльфийка ощетинилась:
– Что оказалось?
– Что на самом деле ты просто шпионила в пользу вражеского лагеря. Разве нет? – спросил он и выжидающе на нее посмотрел.
Она ответила с достоинством и слишком хорошо контролируемой злостью.
– Я бы никогда не опустилась до того, чтобы, как ты выразился, шпионить. И ты серьезно считаешь, что Ригиль со своим экстремизмом в идеях и суждениях тебе друг, а я со своим умеренным консерватизмом – враг?
– А он у тебя умеренный? – тут же живо заинтересовался Андрей.
В первый момент от его легкого тона Микалая растерялась, но быстро собралась.
– Да.
– Хорошо. Тогда это еще можно пережить, – и Андрей широко улыбнулся, правда, тут же заставив и нас с Микалаей улыбнуться, потому что другого ни я, ни она просто не могли от него ожидать. – Кстати, а Ригиль – это кто?
– Мне сказали, что ты назвал его Карамелькой, – лишь на секунду застыв, пропело дивное создание, в котором я с трудом узнал декана факультета классической магии.
– А! – радостно воскликнул Андрей и беззаботно взлохматил волосы на затылке. – Действительно, назвал.
– Хорошо, – помедлив, ответила она. – Так я могу приходить впредь?
– Конечно. Теперь ведь Умка с меня не слезет, пока мелиорация не закончится.
– Я тоже, – заметила она, явно ожидая его реакции, затаив дыхание.
– Еще не факт. Ты ведь видела только вершину айсберга, – заметил Андрей, и весь легкомысленный вид слетел с него, как шелуха.
– Я бы хотела увидеть и подводную его часть.
– Возможно, но позже.
– Я совсем не против подождать.
– Тогда можем попробовать подружиться.
Вот так легко и изящно мой верный психолог перетянул на свою сторону Микалаю. Признаться, я был под впечатлением, но быстро и думать забыл об этом разговоре, когда ко мне в кабинет, пока я в присутствии двух своих командоров беседовал с Камюэлем Барсимом, вдруг не заявились родители колокольчиков в почти полном составе. То, что для их детей и их самих придумал Андрей – это просто уму не постижимо!
Андрей
До своего класса я добрался далеко не сразу, а так хотелось. Но, видно, не судьба. Меня все время отвлекали. Сначала оборотни, причем старший брат Тишки, которого я на радостях прозвал Кирюшкой, долго не хотел верить, что пока их отчислять никто не собирается. Потом я их обоих под присмотром командоров транспортировал к Алому и девочкам. Причем Инга с Илей, донельзя довольные собой, снисходительно выслушали мою версию произошедшего, а Алый с должной аристократической миной принял извинения, и потом как-то неожиданно предложил ребятам как-нибудь зайти в наш класс поближе познакомиться с котятами. Оборотни сразу же заинтересованно заводили носами. Причем я – неопытный в плане общения с двуликими, сходу не сообразил, что это одна из отличительных черт особой мимики, присущей только их расе. Как движения ушами у эльфов и мерцающих. Так что в первый момент такие телодвижения показались мне очень забавными. Я заулыбался, но объяснить ребятам, что меня рассмешило, не успел, хоть Машка, все время держащийся рядом с чудом исцелившимся Алым, уже спросил меня об этом. Но в этот момент я увидел, что Карла осаждает Мика, и решил по устоявшейся уже традиции ковать железо, пока горячо.
С одной стороны и хорошо, что вмешался, а с другой, по-моему, Ир, когда узнает, подвесит меня за одно место и будет в чем-то прав. Вот что меня вечно тянет на социальные эксперименты? Ладно. С Микой кое-как прояснили если не всё, то многое, чего нам, как не крути, на первых порах вполне хватит. А потом меня начали осаждать все, кому не лень. Сначала темные: в частности, несколько Владычиц сразу принялись выспрашивать у меня, можно ли их дочерям тоже играть в футбол. Пришлось с чистой совестью отправить их к командорам, заявив, что пополнением личных составов команд ведают тренеры. Правда, тут же последовал вопрос, в какую команду им следует попроситься. То есть, понятно, что где-то темных больше, где-то светлых, но ведь у ласточек тренер Мурка – темный командор, наверное, надавить на него барышням было бы легче, но, с другой стороны, в его команде одни светлые, не считая Или и Марфы. В общем, еле отбрехался, сказав, что все вопросы к командорам и капитанам команд.
Думал, что слинял, но на подлете к главному корпусу меня снова перехватили, причем не кто-нибудь, а командоры в компании неизвестного мне эльфа. Но семейное сходство было на лицо.
– Барсик-старший? – вырвалось у меня непроизвольно, на что оба светлых переглянулись с темным, и братца мне по всем правилам представил Тарэль.
– Камюэль Барсим Пламенный.
– То есть Камю? – уточнил я у старшего Барсима, протягивая ему руку.
Он улыбнулся и руку пожал. Правда, глаза мне его совсем не понравились. Не люблю таких парней. Слишком много знают, слишком многими судьбами играют, и вообще, слишком политиканы, вот как бы я про таких, как он, сказал. Неудивительно, что, как мне показалось, Барсик с ним не ладит.
Рукопожатие вышло неожиданно крепким.
– Я не против, – сказал мне эльф и бросил какой-то подозрительный взгляд на младшего брата. Тот сразу же вполне демонстративно придвинулся к Мурке. Так-так. Интересно, что у них тут произошло, пока я Тишкой занят был? Ведь эти трое явно уже успели пообщаться, – Так значит, это тебе мне стоит сказать спасибо за то, что полностью лишил меня возможности влиять на брата? – спросил меня Камю, и отпустил мою руку.
Пришлось усиленно шевелить шестеренками и быстро ориентироваться в происходящем. Терпеть не могу все эти проверки на вшивость, но, имея дело с таким, как этот Камю, без них явно не обойтись. Вот только никто не запрещает мне его обломать. Поэтому я нарочито тяжко вздохнул и сказал:
