Гарри Тёртлдав - Легион Видесса
Горгид вытащил из мешка гладий, который подарил ему на прощание Гай Филипп. Взвесил в руке. По сравнению с длинным кельтским мечом Виридовикса римский гладий казался слишком коротким и широким. Римляне предпочитали клинки не более шестидесяти сантиметров в длину. Эти мечи предназначались для нанесения колющего, а не рубящего удара. Кожаная оплетка рукояти соблазнительно удобно лежала в руке. Грек держал меч привычно, словно это был скальпель.
— Потяжелее, чем гусиные перья? — спросил Ариг, возвращавшийся к костру с охотничьей добычей — зайцем, сусликом и большой черепахой.
Грек кивнул и почесал щетину на подбородке — в который раз за день. Бородка у него отросла уже гуще, чем у Арига. В отличие от хаморов, аршаумы не могли похвастаться густыми бородами. Как бы компенсируя эту потерю, они почти не подрезали свои жидкие волосы. Усы и борода аршаумов свисали тонкими полосками.
Гуделин, конечно же, даже не захватил с собой из Зидесса никакого меча. Поэтому он одолжил саблю у одного из солдат Агафия Псоя — кривой однолезвийный клинок. Хаморы называли такие мечи “шамширами”, а аршаумы — “ятаганами”. Видессианин держал его в руке куда менее уверенно, чем грек; Горгид, по крайней мере, видел бой не со стороны.
Неуклюже взмахнув мечом и едва не лишив себя таким образом уха, Гуделин важно обратился к Виридовиксу:
— Обучи же нас своему умению владеть оружием.
— Ладно.
Солдаты собрались вокруг, желая насладиться зрелищем. Кельт встал в боевую стойку.
— Чтобы вам не поотрубали руки-ноги, — обратился Виридовикс к своим ученикам, — сохраняйте баланс. Это может спасти вам жизнь. Особенно это важно в том случае, если в руке у вас щит. Щит и равновесие дадут вам большое преимущество… Но не буду усложнять урок.
Он еще раз показал, как правильно стоять, чтобы сохранять равновесие. Проверил, как ученики держат оружие. Затем, без всякого предупреждения, кельт выхватил из ножен свой длинный меч и прыгнул вперед с леденящим душу звериным рыком. Оба — и Гуделин, и Горгид — в страхе попятились. Солдаты, наблюдавшие за ними, дружно захохотали.
— Вот вам для начала урок, — сказал Виридовикс жестко. — Первое. Никогда не расслабляйтесь, когда рядом с вами стоит человек с оружием. Второе. Хороший громкий крик тебе никогда не повредит, а врагу может помешать.
Даже выступая в роли педагога, кельт оставался неутомимым драчуном. Вскоре у Горгида уже ныло плечо от постоянного парирования его неистовых ударов. Ребра саднило: Виридовикс несколько раз заехал по ним плашмя. Издевательская легкость, с которой он это проделал, разозлила грека — на что и рассчитывал Виридовикс.
Горгид был вынужден сидеть в глухой обороне, да еще меч вдруг неловко стал лежать в руке. Грек отбивался с мрачным упорством. Воздух со свистом вылетал сквозь сжатые зубы.
После одного из неумелых выпадов Горгида Виридовикс был вынужден сделать плавный пируэт, чтобы не напороться на острие гладия. Боевого опыта грека явно не хватило для того, чтобы понять, насколько опасен был его последний выпад.
— Проклятый римский клинок! — сказал кельт. Он вспотел и дышал так же тяжело, как и его ученик. — Ты, дружок… Ты наблюдал за тренировками легионеров и, похоже, ничего не упустил.
— А что случилось?
— Ничего особенного. Ты только что чуть было не проткнул меня насквозь.
Горгид пустился было в извинения, но Виридовикс только хлопнул его по спине.
— Да нет, неплохо сделано. Молодец. — Кельт повернулся к Гуделину. — Так, малыш, а теперь твоя очередь. В боевую позицию! Начали!
— Уф-ф! — выдохнул чиновник, когда клинок кельта хлопнул его плашмя по боку.
Гуделин оказался начисто лишенным агрессивности. Все его выпады имели одну-единственную цель: отбиться. Однако, несмотря на некоторую ограниченность, дела у бюрократа шли не так уж и плохо — для первого раза. Он двигался расчетливо и экономно. К тому же у него открылся дар заранее угадывать направление следующего удара противника. Панкин Скилицез был откровенно разочарован.
— Хорошо, что ты не пытаешься прыгать через голову. Постарайся не напрягаться чересчур, — сказал бюрократу Виридовикс. — Если ты научишься хотя бы оставаться в живых, то рано или поздно друзья успеют тебя выручить. Не имея же никакого опыта, ты погибнешь сразу. Вот уж в чем нет ничего хорошего.
Но кельту довольно быстро надоело сражаться с противником, который совершенно не умеет нападать. Удары Виридовикса становились все быстрее и жестче. Гуделин, в отчаянии отступая, выставил вперед саблю. Галльский меч столкнулся с ней под прямым углом, и сабля разломилась на две половины. Большой обломок, вертясь, полетел в костер. Виридовикс, никак не ожидавший подобного, едва успел отвернуть меч, чтобы не разрубить Гуделина пополам. Однако он все же слегка зацепил чиновника. Видессианин упал со стоном, схватившись за бок. Виридовикс тревожно склонился над ним.
— Прости. Я был неосторожен. Я вовсе не собирался доставать тебя мечом.
Гуделин тихо промычал что-то, приподнялся и сплюнул. Горгид видел, что слюна не розовая — значит, рана совсем несерьезна.
Гуделин уставился на обломок своей сабли.
— Я тоже не сообразил, что сражаюсь саблей, которая не крепче моего опыта.
— Сабля хорошая! — запротестовал солдат, у которого он ее одолжил. Молодое лицо солдата, опушенное курчавой, мягкой бородкой, слегка раскраснелось. Солдата звали Превалий, сын Хараваша, — это имя свидетельствовало о его смешанной крови. — Я заплатил за нее два золотых. Это работа столичных мастеров.
Гуделин пожал плечами, моргнул и бросил ему обломок Солдат ловко поймал его.
— Смотрите — настойчиво повторил он, пружинисто сгибая стальной обломок. Оружие действительно было дорогое. Убедив в этом себя и своих товарищей, Превалий медленно повернулся к Виридовиксу — Фос, сколько же в тебе силы! — прошептал он изумленно.
— Хватит, чтобы съесть косточки вместе со сливами, или тебя без соли.
Легкая улыбка зазмеилась по крепкому скуластому лицу Виридовикса. Горгид легко мог прочесть его мысли. Бывали случаи, когда меч кельта (как и меч Скавра — на оба эти клинка было наложено заклинание галльских друидов) становился чем-то гораздо большим, чем просто хорошее оружие. В мире Видесса колдовство было такой же реальностью, как удар кулаком в живот. Обычно требовалось присутствие волшебства, чтобы развязать силы, скрытые в мечах. Но далеко не всегда это было необходимо.
Кельт уселся у костра, скрестив ноги. Он вытащил свой необычный меч из ножен и в который уже раз принялся рассматривать символы друидов, оттиснутые на клинке в те часы, когда меч был еще горячим и лежал в кузнице. Эти знаки ничего не говорили Виридовиксу — друиды оберегали свои тайны даже от кельтских вождей.
