Михаил Кликин - Страж могил
Два обезумевших человека, крепко сцепившись, катались по ножам, щипцам, углям, крысам, бились о стены, о запертую дверь, хрипели, рычали, словно звери, кричали дико, грызлись, царапались…
Сейчас в них не было ничего человеческого…
2
Они пришли в себя одновременно. Разжали пальцы, отпустили друг друга, расползлись. Палач трясся, дикими глазами смотрел на узника. А тот, тяжело дыша, сидел на полу и недоуменно разглядывал связку ключей в своей руке, словно пытался понять, как она у него очутилась.
– Что произошло?
Вокруг валялся пыточный инструмент, перевернутая жаровня еще дымилась, пол был усеян невесть откуда взявшимися тушками крыс и летучих мышей.
– Что произошло? – повторил пленник. Он посмотрел на забившегося в угол палача и, кажется, все понял.
– Опять… Не удержал… Я надеялся, но дар пересилил… – узник словно оправдывался. – Я не хотел… Не думал, что так получится… Мне просто нужно выбраться отсюда…
Палач, похоже, был в полуобморочном состоянии. Отвисшая челюсть его дрожала, глаза были полны ужаса, на правом виске серебрились только что бывшие черными волосы, и сочился кровью широкий порез на щеке.
– Давай же, соберись… – пробормотал узник, распутывая веревки на ногах. Непонятно было к кому он обращается – к себе или же к палачу. – Все уже кончилось… Вставай… Слышишь, вставай!.. Нам нужно выйти отсюда!.. Я должен встретиться с теми, кто отправил меня в камеру и дал тебе эту работу… Я хочу еще раз переговорить с ними…
3
Как же они догадались, что он некромант? Каким образом они это определили? Что натолкнуло их на эту мысль, и что утвердило их в подозрениях? В чем он ошибся, чем выдал себя?
Все это оставалось для него загадкой.
И загадку эту необходимо было решить.
Огерт пришел в этот город заработать немного денег. Или, как сказала бы Нелти, он пришел сюда, чтобы «заняться своим делом».
«Своим делом» Огерт занимался уже много лет. Некоторые люди считали, что он охотник на мертвяков, но это было не так. Охотником был Гиз.
Огерт же был некромантом.
Конечно, он никому не говорил, кто он такой на самом деле – слишком опасно это было.
«Дар – это просто умение, это способность, средство, инструмент, – любил повторять Страж Могил. – Человек сам решает, как ему распорядиться своим даром. Вот потому всегда нужно судить человека, но нельзя судить его дар.»
Мало кто из людей был способен безоговорочно принять эту истину. Мало кто из простых людей мог поверить некроманту.
Да и сам Страж поправлялся порой:
«Но бывает и так, что дар начинает управлять человеком. Это случается, когда человек уже не мыслит себя без дара, когда он считает, что сам он и есть этот дар…»
Огерт хорошо помнил уроки Стража и старался не совершать ошибок, о которых предупреждал наставник. Кроме того Огерт знал, как меняется человек, когда частица его души отдана другому телу – телу мертвеца.
Потому-то Огерт использовал свой дар лишь в исключительных случаях.
Огерт боялся перестать быть собой…
4
Обнявшись, словно закадычные друзья, перебравшие хмельного напитка, они брели по тюремному коридору, освещенному факелами. Они раскачивались и хватались за сырые холодные стены, и любой посторонний наблюдатель решил бы, что эта пара действительно пьяна.
Но здесь не было посторонних наблюдателей. В ночное время здесь не было даже охранников.
Огерт, крепко обняв своего палача за шею, прыгал на одной ноге. Просто идти он не мог. От второй его ноги, на вид вполне здоровой, не было никакого толку. Она волочилась за ним, словно пристегнутый мешок с песком – такая же тяжелая и раздражающе неудобная.
– Сколько стражников на выходе? – спросил Огерт.
– В ночной смене двое, – ответил палач, задыхаясь, но не пытаясь вырваться. Острый ланцет был прижат к его плечу, возле самой шеи.
– Что они сделают, когда увидят нас?
– Тебя убьют. На меня не обратят внимания.
– Они знают, кто я такой?
– Конечно.
– Тогда почему их только двое?
– Потому что мы вовремя избавились от всех своих мертвецов. Так что в городе ты никого не сможешь призвать на помощь. Охранники это знают.
– А от дохлых животных вы тоже избавляетесь?
– Нет.
– Я так и думал.
– Разве некроманты могут оживлять зверей?
– Некоторые.
– Это невозможно!
– Тогда объясни, откуда взялись в тюремной камере крысы, и почему они перегрызли связывающую меня веревку?
Палач не нашелся, что ответить. Да и не хотел он отвечать…
Они добрели до полого поднимающихся ступеней, остановились перед ними, тяжело дыша.
– Ты ведь не убьешь меня? – спросил палач, не понимая, почему он до сих пор еще жив.
– Пока не собираюсь, – ответил Огерт. – Но было бы заманчиво получить в свое распоряжение послушного, сильного, не знающего ни боли, ни страха мертвяка.
Палач содрогнулся.
– Впрочем, если ты поможешь мне выбраться, то я тебя не трону, – сказал Огерт и наставил острие ланцета точно на пульсирующую шейную артерию. – Выбирай скорей…
5
Затянутое пластинкой слюды окошко было темно, словно сама ночь.
– Ну как там? – спросил пожилой стражник у своего молодого напарника, только что вернувшегося с улицы.
– Ни зги не видно, – ответил тот. – И небо черно.
– Дождь будет.
– Откуда знаешь?
– Ноги ломит. У меня перед дождем всегда кости ноют – примета верная.
Под потолком затрепыхалась летучая мышь, и они одновременно подняли головы.
– Нечисти всякой развелось, – пробормотал молодой стражник. – Откуда только она берется?
Мышь зацепилась за стропила и повисла вниз головой, завернувшись в крылья.
– Это разве нечисть, – пренебрежительно сказал пожилой страж. – Настоящая нечисть сейчас по ту сторону крепостной стены. Да еще здесь, в камерах, – он кивнул на железную дверь, запертую на два стальных засова.
– А может зря мы с ними так? Может не стоило связываться? Жили бы мирно, спокойно. Как думаешь? Вдруг еще не поздно договориться?
– Ты о чем это? – нахмурился пожилой охранник.
– А то ты не знаешь… – нехотя ответил молодой страж. – Люди поговаривают, что все из-за этой темницы. Говорят, некроманты злы на наш город. Потому и ополчились, осадили нас. А не будь ее, жили бы мы себе тихо… Всякое говорят, сам, наверное, слышал…
– Слышал, да не слушал, – рассердился пожилой страж. – Ты что, забыл, что нам поручено? Или хочешь против воли Короля пойти?
– А где он сейчас, твой Король? – повысил голос молодой стражник. – Мы тут отдуваемся за него, а он словно пропал вовсе. Может и нет никакого Короля? Может умер давно?
