Терри Гудкайнд - Третье царство
Ричард прикусил нижнюю губу и рассеянно кивнул, не переставая внимательно изучать символы и переводить их в уме. Он указал на следующий кусочек.
— Это интересно. Похоже, создатели барьера понимали, что он не вечен. Именно поэтому они и оставили здесь людей для наблюдения. Тут написано, что заклинание, несмотря на всю его мощность и долговечность, в конечном итоге разрушится. И когда это начнет происходить, у запертых с другой стороны появится возможность проникать в мир живых.
— Джит, — с пониманием прошептала Саманта, взглянув на Ричарда. — Она — одно из тех существ, за которыми мы должны были наблюдать. Мама выглядела обеспокоенной из-за Лесной девы, но ничего не знала об этих сдерживающих заклинаниях. — Саманта прошлась вдоль стены, по-новому глядя на узоры.— Вообще, я и не подозревала, что это какой-то язык. В голове не укладывается, как мы могли не знать, что эти странные знаки — важная инструкция к исполнению нашего долга.
— Их название — язык Сотворения.
Нахмурившись, Саманта повернулась к Ричарду.
— Вас научили этому языку Сотворения там, откуда вы родом, в Хартленде?
От такого предположения Ричард улыбнулся.
— Нет. На самом деле, я изучил его совсем недавно.
Язык Сотворения использовала для общения или записи пророчеств древняя машина Регула или, как некоторые ее называли, машина предсказаний. Регула являла пророчества путем выжигания сфокусированным лучом света символов на языке Сотворения на металлических пластинах. В Народном Дворце была часть книги, тоже называемая «Регула». Вторая ее часть, объясняющая назначение машины, в далеком прошлом была отправлена в Храм Ветров на безопасное хранение.
Регула, казалось, была своего рода книгой инструкций к устройству. При помощи нее Ричард научился переводить символы и освоил язык Сотворения.
Он был краткой, рациональной формой письменности. Вместо слов в этом языке использовались символы, в которых заключены сведения. Однажды Ричард понял, что несколько лет неосознанно использовал язык Сотворения. Многие символы в Замке, как и рисуемые одаренными заклинания, несли в себе элементы этого языка, который оказывал влияние на всю сущность бытия.
— Не представляю, как такое возможно, — разочаровано вздохнув, произнесла Саманта. — Как о чем-то можно рассказать только символами и узорами? — Она провела рукой по стене. — Как могут круги, треугольники и все эти разнообразные извивающиеся элементы так точно что-то описывать? По крайней мере, что-то достаточно сложное?
— Благодать — это символ, не так ли? — спросил Ричард, разглядывая узоры на стене.
— Ну да.
— Это символ языка Сотворения.
Саманта округлила глаза.
— Неужели?
— Без сомнений. И он достаточно сложен, тебе не кажется? Смотри. — Пальцем Ричард провел по кругу, входящего в состав одного из символов на стене. — Этот означает жизнь и угрозу жизни, лежащую за барьером. Видишь, он содержит некоторые элементы Благодати?
Потрясенная Саманты подошла к стене и коснулась символа жизни.
— Никогда этого не замечала. Я всегда приходила сюда с мамой, чтобы проверить стену, но не знала, что у любого из этих вырезанных знаков есть конкретное значение. Я никогда не обращала на символы особого внимания и всегда проходила мимо, толком и не глядя на них.
— Это все — язык Сотворения, — сказал Ричард.
— Вы — тот самый, — произнесла Саманта, вновь уставившись на него с благоговением. — Только тот самый человек мог бы понять эти письмена и сказать, что мы должны сделать, если третье царство начнет прорываться через барьер.
— Если я и понимаю язык Сотворения, то не обязательно должен знать, как решить эту трудность. У меня есть свои проблемы, которые...
Ричард внезапно обернулся к проему, из которого открывался вид на далекую стену в горах.
— Добрые духи, — громко прошептал он. — Думаю, я знаю, где они.
Глава 24
Саманта выглядела озадаченной.
— Знаете, где кто?
— Мои друзья, которые пришли в Темные Земли спасти нас с Кэлен, — рассеянно ответил Ричард, пытаясь в уме соединить кусочки головоломки. — Их и твоих родителей атаковали схожим образом.
— О чем вы? Какое отношение к этому имеют символы? — спросила Саманта, махнув рукой в сторону знаков на стене.
— Сдерживающее заклинание, — сказал Ричард, возвращаясь к изображениям на стене. — Когда я начал приходить в себя, над нами стояли двое мужчин. Помню, они обсуждали, кто мог бы напасть на солдат и моих друзей, которые ехали обратно в Народный Дворец. Один из мужчин предположил, что наш отряд атаковали Шан-так...
— Шан-так? Никогда не слышала, чтобы в Темных Землях кого-то так называли.
Ричард посмотрел на видневшуюся в проеме стену.
— Не думаю, что Шан-так из Темных Земель. Второй мужчина сомневался, что это они, а первый сказал: «Где теперь, после падения стены, может быть лучшее место для охоты на людей с душами? Шан-так пошли бы куда угодно, сделали что угодно, чтобы найти таких людей».
Саманта пришла в ужас.
— И вы думаете, что Шан-так пришли из-за этого барьера?
— Похоже на то. Второй мужчина говорил об обширных владения, которые есть у Шан-так, и недоумевал, что им здесь делать. И тогда первый ответил: «То же, что и нам. Охотиться на тех, у кого есть душа».
Саманта поморщилась.
— Охотиться за душами?
— Так он сказал. Думаю, их родина не по эту сторону барьера, а за ним.
Ричард повернулся к стене, рассматривая цепочки символов и узоры, ища что-нибудь, связанное с душами. Пока он молча читал, Саманта прошла вперед — на весь коридор раздавался звук ее шагов. Ведя рукой по каменной стене, девушка теперь взирала на символы совсем иначе, но все равно не понимала их значения.
— Магистр Рал, — позвала Саманта.
Ричард, сосредоточенный на символах, мельком взглянул туда, куда она указывала.
— Что там?
— Похоже, здесь написано имя.
— Имя? Уверена?
— Ну, я не знаю, — ответила Саманта, наклонившись ближе к стене, — но это не символ. Похоже, что здесь вырезано имя — «Ная».
— Ная? — Ричард удивился, что девушка смогла прочесть хоть что-то.
— Да, вот здесь. Не могу поверить, что никогда раньше его не замечала. Наверное, это потому, что оно написано очень мелко и попросту теряется в безумном переплетении узоров.
Ричард осмотрел стену справа от Саманты, все еще указывающей пальцем на имя. Этот участок немного отличался от остальных символов — линии, выгравированные на гладком камне, сильно выступали при свете стеклянной сферы и написаны плотнее друг к другу, создавая подобие отдельного блока знаков. Участок являл собой нечто вроде ядра, окруженного множеством символов.
