Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или форменное безобразие
Кусок стал поперек горла, а в голове возникла тысяча и одна картина смерти, причем моей. И нет сомнений, это Авур стоит в плаще, прячет под маской лицо и сжимает кулаки в перчатках. Милостивый боже, и как мне к нему прикоснуться, чтобы жизнь свою спасти? Рано я своему дару обрадовалась, рано.
— Приятного аппетита, — молвил незваный гость голосом Довара Горрана и устроился за моим столом.
— Спасибо, — прохрипела я в ответ, проглотила злосчастный кусок и закашлялась.
— Воды? — Магистр подал мне стакан и, позволив отпить, спросил: — Разрешите, я составлю вам компанию? — Ответить ничего не успела, а он уже снял с себя перчатки, маску и плащ, заказал у служащего кухни ужин и почти сразу же получил свой поднос. — Вкусно пахнет.
— Угу.
Есть я продолжила, правда, уже не смакуя, горец справлялся с этим за нас двоих. Он нахваливал мясо, запеченную картошку, яичный рулет, сметанный соус и даже яблоки, простые зеленые, которые в Треде росли на каждом втором дереве. И вообще он пребывал в невероятно приподнятом настроении и даже компотом чокался со мной. Видимо, время у лямурницы провел с пользой, и замена прошлой бу… которая в сжатые сроки стала бы… прошла успешно. Вспомнилось, как мой брат, возвращаясь домой от подруги, был таким же невероятно довольным, точь-в-точь. Поздравить, что ли, магистра с хорошим выбором, а то сияет, как пятак, даже слепит.
И вдруг, словно бы прочитав мои мысли, Горран озорно улыбнулся и сказал «спасибо». От ужаса, что змееволос мысли чувствует не хуже грифона, я медленно покрылась багровыми пятнами, а он неожиданно спросил:
— Как вы это сделали, Намина?
— Что именно?
— Как вы вывели из надлома Сули?
Что я сделала? Вывела? Откуда? Не помню, чтобы я ее, вообще, откуда-либо выводила потому, что вела в основном она и чаще всего за мой многострадальный локоть. Который даже под толстым слоем мази до сих пор болит.
Видимо, наш декан все же мысли читает, а иначе как объяснить его следующие слова:
— Вы ее рассмешили. Интересно, как вам это удалось.
— А мне откуда знать? — возмутилась тихо и явно начала покрываться белыми пятнами. — И в первом случае и во втором она сама с меня ухахатывалась. Обидно даже.
Он ухмыльнулся, я насторожилась.
— Что?
— Думаю о том, как наладить оздоровительную практику для бывших вояк, — произнес магистр и пояснил для недоумевающей меня: — Я и ранее знал, что смех лечит, но впервые вижу, чтобы он снял многолетний надлом.
И сказав это, Горран поднялся, чтобы уйти, но я его остановила:
— Простите, а что значит этот ваш… синдром?
А в ответ передо мной на стол упал талмуд, за ним второй такой же толстый, а затем и третий, и все они касались игр Смерти. Недоуменно воззрилась на декана факультета Темных сил.
— И вы считаете, что я все это подниму?
— Я рассчитывал, что вы это прочтете, — хмыкнул Довар Горран, забирая свой поднос.
— Это, несомненно, но в комнату я как их доставлю?
— Используйте браслет. Четвертая риска, команда вторая… — И с такой уверенностью произнес, словно я тут не третий день обитаю, а целый год. Пришлось остановить его на полуслове, потому что все равно ничего из сказанного не поняла.
— Я не знаю всех его функций.
— Обратитесь в библиотеку за руководством… — ответили мне со вздохом и пошли относить поднос.
— Оно сгорело, — сказала я тихо и совсем забыла, что слух у горцев очень хороший. И не успела я взять в руки хоть один талмуд, как книги исчезли вместе с деканом, а после объявились в моей комнате. Вернее, книги появились, а довольный жизнью горец — нет.
Утром я проснулась от неприятного ощущения, что в комнате я не одна. Кто прошел сквозь закрытую дверь, расплел мои ловушки и теперь с интересом просматривал чуть скрипящую при листании тетрадь, я долго гадать не стала. Да мне и не позволили, едва шевельнулась и вздохнула громче, чем надо, Дао-дво сказал:
— Даже не притворяйся. Я слышу — проснулась. Вставай.
— Зачем? Убивать будешь? — с трудом открыла глаза и поняла, от чьего взгляда потеряла связь со сном. Гирби как истукан сидел на кровати, держал меня лапками за кисть и смотрел. Нет, не есть просил, как раньше, а мысленно о чем-то умолял. О чем именно, я пока не сообразила.
— С радостью бы высек, — между тем сообщил метаморф младшей ветви рода Дао-дво и, вздохнув, скучающим тоном заметил: — Но времени нет. Так что слушай внимательно. Меня не радует твое поступление, твоя воспитательно-лабораторная работа с Тугго, твое зачисление в слушатели спецкурса смертников и последний инцидент с тварями из преисподней.
А глянул так, словно бы я к тем зверушкам сама полезла. Захотела поближе познакомиться и не поленилась спуститься, являя собой дружелюбный гостинчик. И отшвырнув мою бесценную тетрадь на стол, рыжий раздраженно заявил:
— Но больше всего меня бесит необходимость тебя опекать, когда ты от испуга теряешь сознание или от страсти дыхание, — неправильно трактовал он мой поцелуй с красноглазым оборотнем и, не дав возразить, хлопнул по столу рукой. — Значит, так, в мое отсутствие ты переходишь под патронаж Его Высочества, если он будет не в форме, переходишь к Кардиналу разбитых сердец и далее по списку запасных игроков.
Замолчал на несколько мгновений, перевел дыхание и продолжил подавлять громкостью голоса:
— Напомню, ты невеста, так что поцелуев, обжиманий и прочего у тебя не будет ни с ними, ни с другими. Парни проинструктированы на этот случай и…
Дао-дво продолжал что-то говорить, а я смотрела на него и хмурилась. Метаморф был в одних штанах, мокрый, взлохмаченный и босой. И самое неприятное, что мокрые следы от него вели за дверь моей ванной комнаты, а значит…
— Ты был в моей ванной? — спросила с опаской, даже не представляя, как ему сказать о маленькой неприятности.
— Да, — не стал он скрывать и хотел продолжить, но я не позволила, спросив:
— Купался?
— Да.
— Голый?
— А можно иначе? — вопросом на вопрос ответил многоликий и вскинул брови. — Что? Думаешь, после себя наследил? Или на белье твое смотрел? Использовал весь шампунь?
— Два дня лемуру под хвост! — вздохнула я.
Герберт поднялся, пытливо глядя на раздосадованную меня и тихо помянул Тарраха, прежде чем произнести:
— Между тренировкой и построением у меня всего семь минут. Три на душ, три на тебя…
— Все ясно, ты сэкономил на времени.
— Да. И понять не могу, чего ты…
— Если с тебя шкура полезет, я не виновата! — поспешила я признаться заранее, до того, как с него начнут сыпаться обожженные кислотой чешуйки кожи.
