Елена Звездная - Жена воина, или Любовь на выживание
— Иди, — все так же шепотом, продолжая обнимать.
— Иду, — хрипло сказал он, сжимая меня чуть сильнее.
А в саду пели птицы, журчали ручейки заработавшей системы полива, шумели листья, и вообще было утро — яркое и солнечное. И никуда идти не хотелось. Совершенно. И думать тоже не хотелось ни о чем.
Эран вновь поднес руку к основанию гортани, выслушал что-то, что ему явно не понравилось, — я ощутила на мгновение напрягшиеся мышцы, но когда переговоры закончил, вновь вернул ладонь на мою талию, и мы продолжили сидеть.
— У вас интересная система сообщений, — заметила я, пропуская пряди его коротких волос между пальцами.
— Бесперебойная, — чуть хрипло произнес Эран.
— Это главный критерий? — Я продолжала гладить его волосы, мне нравилось и прекращать совсем не хотелось.
— Да, — сиплым голосом ответил воин.
— Почему? — Пальцы скользнули вниз, и теперь я задумчиво исследовала рельеф мышц.
Мне почему-то очень нравилось прикасаться к его коже, правда, если бы Эран не был настолько напряжен, понравилось бы больше.
Резко выдохнув, воин неожиданно грубо ответил:
— Потому что когда пропадает сигнал чьего-то сейра, начинаешь крайне высоко ценить преимущества генетической связи таров!
Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что это он обо мне, моем сейре и пропавшем в подземелье эйтн сигнале, но почему-то я не уделила этому внимания. Потому что абсолютно все мое внимание было сейчас сосредоточено на… шее Эрана. У нас даже у десантников не имелось такой развитой мускулатуры, у них скорее определенные группы мышц разрабатывались, а тут — все. И сейчас в напряженном состоянии это было отчетливо видно, и я… изучала. Да, бред, но должна же я хоть как-то перед самой собой оправдать странность ситуации. Чисто академический интерес вполне себе неплохое оправдание, Мика бы заценила.
— Так, значит, генетическая связь? — Я отстранилась, внимательно посмотрела на шею Эрана.
Дернувшийся кадык привлекал больше всего внимания и стал следующим объектом подробного изучения.
— И как она работает? — спросила я, осторожно прикасаясь к повторно дернувшейся выступающей части шеи.
Эран не ответил. Я как-то даже не сразу поняла это, как и то, что, закусив губу и затаив дыхание, исследую все мышцы воина, и пальцы уже скользят вниз, к ключицам, фактически скрытым под основательно развитой мускулатурой. А дальше… дальше была рубашка, и именно это заставило осознать, что и ответа я не получила, и веду себя более чем странно.
— Прости, — мгновенно убрала руки, — чисто… академический интерес.
Вот только смотреть теперь в глаза воина я не собиралась, стыдно.
— Система сообщений имеет привязку к голосовым связкам, — негромко, хрипло и неожиданно низким голосом произнес Эран.
Мне было все так же стыдно, но любопытство оказалось сильнее — протянув руку, коснулась его шеи и спросила, взглянув в глаза воина:
— То есть прикосновения достаточно для активации связи?
Синие глаза повелителя Иристана словно потемнели еще сильнее и взирали на меня пристально, не отрываясь, не мигая.
— Не совсем. — Голос Эрана становился все тише. — Активирует мозг, но часть коры головного мозга, отвечающая за речь, пробуждается как раз таки прикосновением к голосовым связкам… — Пауза, затем хриплое: — Сдвинь пальцы чуть выше и правее.
Я не знаю, куда испарился весь академический интерес. Его больше не было. Я явственно ощущала прикосновение к мускулистой шее Эрана, и то, что сижу у него на коленях, и запах его тела, и взгляд, от которого голова начинала чуть-чуть кружиться. Но при всем при этом разум отчетливо отслеживал картинку мира — деревянный пол, изголовье кровати из светлого дерева, белоснежные легкие занавеси, сейчас подрагивающие от ветра из распахнутых окон… И все это затмевалось темно-синим взглядом Эрана, затмевалось все сильнее и сильнее…
И это были не гормоны.
Хотелось бы скинуть всю ответственность за нахлынувшие чувства на происки шейсов, вот только…
— Отпусти, пожалуйста, — стремительно отвернувшись от Эрана, попросила я.
И в то же время чувствовала — ноги ватные, тело не слушается, в горле пересохло, и нет уверенности, что встать и отойти я сейчас буду способна. С другой стороны — и с поломанной ногой двигалась, и с грузом, превышающим мой собственный вес, так что справлюсь. Должна.
— Как ты думаешь, что в данный момент ощущаю я? — внезапно спросил Эран.
Я не спросила, я вновь взглянула в его глаза и дара речи попросту лишилась.
Повелитель Иристана усмехнулся, его пальцы скользнули по моей шее, и тар с явной насмешкой хрипло спросил:
— Так, значит, никаких чувств, да, Кира?
Я замерла.
Эран укоризненно покачал головой, затем прикоснулся к моим губам, медленно обвел большим пальцем по контуру и прошептал:
— Извини, чисто академический интерес.
Дышать перестала. И только это позволило не застонать, когда рука воина, скользнув вниз, осторожно прикоснулась к моей груди, а сам воин, подавшись ко мне, вновь хриплым шепотом, с заметными издевательскими нотками произнес:
— Все еще научный интерес.
И вдруг, уронив на кровать, Эран навис сверху, прижав мои запястья к покрывалу. И, не давая мне ни шанса опомниться, медленно склонился к моим губам, прошептав:
— Вот только лично я предпочитаю науке практику, теория не мое, Киран.
Поцелуй получился жесткий, с привкусом властности, сильный, стремительный, не вопрошающий и не ждущий ответа. Но в то же время в прикосновениях воина не ощущалось… практики. И когда поцелуи переместились с губ на шею, движения стали куда более уверенными. Значительно более уверенными.
В следующее мгновение повелитель Иристана приподнялся на локтях, улыбнулся неожиданно тепло и спросил:
— Что?
Устроившись поудобнее, я сделала то, что явно не стоило делать, — провела кончиком пальца по лбу воина, затем исследовала нос, следом было прикосновение к губам, и я не удержалась от собственного вопроса:
— Ты раньше целовался?
Воин медленно опустился, устроившись на мне фактически, прикоснулся губами к моим губам и ответил:
— Нет.
— Только со мной, значит? — обнимая его широкую шею руками, поинтересовалась я. — А почему?
— Тебе это нравится, — просто ответил Эран.
Мне в данный момент гораздо больше нравилось ощущать его тяжесть на себе, его тепло, его силу, биение его сердца, и четкая картинка мира медленно растворялась в новых, таких непривычных ощущениях. Очень медленно… И весь мир затмевало синевой глаз склонившегося надо мной воина…
