Джордж Мартин - Танец с драконами
Дракон знал свое имя. Он повернул голову и пристально смотрел на дорнийского принца в течение трех бесконечных мгновений. Бледное пламя горело за сверкающими черными кинжалами зубов. Его глаза казались озерами расплавленного золота, а из ноздрей поднимался дым.
— Лежать, — сказал Квентин. А потом закашлялся и не смог остановиться.
Воздух был густой от дыма и удушливого зловония серы. Визерион потерял интерес. Дракон снова повернулся к Гонимым Ветром и, качаясь, направился к двери. Может, он учуял запах крови мертвых стражников или мясо в фургоне мясника. А может, только сейчас заметил, что путь свободен.
Квентин слышал вопли наемников. Кагго требовал принести цепи, а Красотка Меррис кричала кому-то отойти в сторону. Дракон неуклюже двигался по земле, как человек, ползущий на коленях и локтях, но гораздо быстрее, чем представлял себе дорнийский принц. Когда Гонимые Ветром не успели уйти с его пути, Визерион взревел еще раз. Квентин услышал грохот цепей, а затем низкий звук спущенного арбалета.
— Нет, — закричал он, — нет, нет, нет! — Но было слишком поздно.
Дурак, только и успел он подумать, когда стрела отскочила от шеи Визериона и исчезла во мраке. Полоса огня сверкнула на оставленном ею следе: драконья кровь, переливающаяся красным и золотым цветами.
Арбалетчик возился со следующей стрелой, когда зубы дракона сомкнулись вокруг его шеи. Этот мужчина носил маску Медной Бестии с тигриной мордой. Он выронил оружие и попытался раздвинуть челюсти Визериона, но вдруг из пасти тигра вырвалось пламя. Глаза человека с тихим треском взорвались, а медь вокруг них потекла. Дракон вырвал большой кусок мяса из шеи наемника и проглотил его, пока обожженный труп падал на пол.
Остальные Гонимые Ветром попятились. Такое было чересчур даже для Красотки Мерис. Рогатая голова Визериона металась между наемниками и его жертвой, но уже через мгновение он забыл о них и наклонился оторвать от мертвеца еще один кусок. Теперь — из голени.
Квентин размотал кнут.
— Визерион! — снова позвал он, уже громче.
Он сможет, он сделает, ведь для этого отец послал его в столь дальние края, он не подведет его.
— ВИЗЕРИОН!
Он щелкнул кнутом в воздухе с треском, эхом отозвавшимся от почерневших стен.
Бледная голова поднялась. Огромные золотые глаза сузились. Из ноздрей дракона спиралью поднимались струйки дыма.
— Лежать, — приказал принц. Нельзя дать ему почуять мой страх . — Лежать, лежать, лежать .
Он взмахнул кнутом и хлестнул дракона по морде. Визерион зашипел.
А затем его ударил горячий ветер, и он услышал шум кожистых крыльев. Воздух наполнился пеплом и золой, чудовищный рев эхом отразился от обожженных и почерневших кирпичей, и он услышал дикие вопли своих друзей. Геррис снова и снова выкрикивал его имя, а здоровяк орал:
— Сзади, сзади, сзади тебя !
Квентин обернулся и вскинул к лицу левую руку, чтобы защитить глаза от обжигающего ветра. Рейегаль , вспомнил он, зеленый — это Рейегаль.
Он занес кнут и увидел, что тот объят пламенем. И его рука тоже. Он горел, он весь горел.
Ой , подумал он. И закричал.
70. ДЖОН
— Пусть умирают, — сказала королева Селиса.
Такого ответа Джон Сноу и ждал. Эта королева никогда не перестает разочаровывать. Но удар все равно был сильным.
— Ваше Величество, — упрямо настаивал он, — там, в Суровом Доме, люди тысячами умирают от голода. Среди них много женщин...
— …и детей, да. Очень печально, — королева притянула к себе дочь и поцеловала ее в щеку. В щеку, не тронутую серой хворью , не преминул отметить Джон. — Нам, конечно же, очень жаль малышей, но мы должны быть благоразумными. Нам нечем кормить их, и они слишком юны, чтобы помогать моему королю-супругу в его войнах. Пусть лучше они возродятся в свете.
Всего лишь более мягкий способ сказать «пусть умирают».
Зал был переполнен. Принцесса Ширен стояла рядом с креслом матери, у ног ее примостился Пестряк. За спиной королевы маячил сир Акселл Флорент. Ближе к огню расположилась Мелисандра Асшайская, рубин у ее горла мерцал в такт дыханию. У красной женщины тоже имелась своя свита — оруженосец Деван Сиворт и пара стражей, оставленных ей королем.
Вдоль стен выстроились защитники королевы Селисы, все ее блестящие рыцари: сир Малегорн, сир Бентон, сир Нарберт, сир Патрек, сир Дорден, сир Брюс. Черный Замок наводнили кровожадные одичалые, так что Селиса держала при себе присягнувших рыцарей и днем, и ночью. Тормунд Великанья Смерть во всеуслышание рычал: «Боится, что ее похитят, что ли? Надеюсь, ты не рассказывал ей, какой у меня здоровый член, Джон Сноу? Такой может напугать любую женщину. А я как раз всегда хотел попробовать усатую», — и без остановки смеялся.
Сейчас бы ему было не до смеха.
Джон достаточно потратил здесь времени.
— Простите, что потревожил Ваше Величество. Ночной Дозор уладит это дело.
Ноздри королевы расширились:
— Вы все еще намерены отправиться в Суровый Дом. Я вижу по вашему лицу. Я сказала: «Пусть умирают», однако вы продолжаете упорствовать в своем безумии. Не отрицайте.
— Я должен поступить так, как сочту лучшим. Со всем уважением, Ваше Величество, Стена — моя, и это решение тоже.
— Ваше, — согласилась Селиса, — и вы за него ответите, когда вернется король. Боюсь, и за другие ваши решения тоже. Но я вижу, что вы глухи к голосу разума. Делайте, что должны.
Заговорил сир Малегорн:
— Лорд Сноу, кто возглавит отряд?
— Вы предлагаете себя, сир?
— Я кажусь таким глупцом?
Вскочил Пестряк:
— Я поведу его! — его колокольчики весело зазвенели. — Мы пойдем в поход, в море и обратно. На дне мы будем скакать на морских коньках, а русалки будут трубить в раковины, возвещая о нашем приходе, ой, ой, ой.
Все засмеялись. Даже королева Селиса позволила себе тонкую улыбку, но Джону это показалось не таким уж забавным:
— Я не прикажу своим людям делать то, чего бы не сделал сам. Я собираюсь возглавить отряд.
— Какая отвага, — заметила королева. — Мы одобряем. Не сомневаюсь, что позднее какой-нибудь певец сложит о вас трогательную песню, а у нас будет более благоразумный лорд-командующий, — она отпила вина. — Поговорим о других делах. Акселл, будьте добры, приведите короля одичалых.
— Сию минуту, Ваше Величество, — сир Акселл скрылся за дверью и через мгновение вернулся с Герриком Королевской Кровью. — Геррик из дома Рыжебородых, — объявил он, — король одичалых.
