Алла Щедрина - Право вредности
Попыталась встать и пошатнулась. Кто-то поддержал ее.
— Сядь, пожалуйста. Или, хотя бы, не делай резких движений.
Она повернула голову. Рядом стоял, не давая ей упасть, Роджер. Дюжиной шагов дальше, среди серой пелены угадывались еще две фигуры. Одна — Жорот, в привычной черной мантии, а вторая…
— Папа!
Тгон поймал взгляд Арики и, коротко кивнув Жороту, в одно мгновение оказался возле дочери. Она обняла его за шею, уткнулась лицом в грудь.
Тгон молчал, гладя ее по голове.
— Почему ты не приходил? — обиженно, как ребенок, спросила она. — Я звала, звала. не помню, сколько раз.
Тгон чуть пожал плечами:
— Я был не нужен.
Арика отстранилась, сердито воскликнула:
— Это еще почему?!
— Ты должна была научиться рассчитывать только на себя.
— Вот так, да?
Тгон ласково провел пальцем по ее нахмуренным бровям:
— Ты давно выросла из нашей опеки, девочка. Лина уже так далеко, что не слышит тебя. Я тоже почти ушел.
— Но я не хочу так.
Тгон чуть отстранил ее, чтобы удобнее было обнять за плечи:
— До сих пор ты была молодцом. Не сдавайся и дальше.
— Значит, мы видимся в последний раз, да?
— Все когда-нибудь кончается. Я ждал этой встречи. Только поэтому твой друг сумел докричаться до меня.
— Мой… Ой! А где же Роджер с Жоротом?
— Дома.
— Так это Жорот тебя вызвал?
— Да. Ему пришлось отдать много сил. Гораздо больше, чем если бы позвала ты.
— Я уже давно тебя не звала, — с грустным упреком заметила Арика.
— В прошлый раз я обещал, что мы еще встретимся. Когда ты будешь к этому готова.
— Но ты не сказал, как я должны быть готова. Я тебя столько звала и ждала. Потом решила, что ты забыл, — она невесело усмехнулась. — Или что ты переоценил меня, и я никогда не «доготовлюсь». А как Жорот ухитрился до тебя докричаться? И что за провал у меня в памяти — это как-то связано со свитком? И…
Тгон повелительным жестом остановил ее:
— На все эти вопросы твои друзья ответят сами — чуть позже. У нас с тобой слишком мало времени.
— Я слушаю, папа.
— До сих пор ты развивалась быстро и достаточно гармонично. Немного сил туда, немного сюда — и все было хорошо. Но детство кончилось. Ты должна выбрать — займешься ли ты магией всерьез или откажешься от нее. Уже сейчас ты достигла определенного уровня в Умении. Это дает тебе немалое преимущество перед людьми, но ставит тебя в уязвимое положение перед любыми магическими силами, потому что защиты у тебя никакой. От этого у тебя и нынешние неприятности. Но это так, отступление.
— И что я должна сделать, чтобы всерьез заняться Умением?
— Не обязательно Умением. Любой магией. То есть магией в широком смысле, понимаешь?
— Конечно. Но если уж я начала заниматься Умением, логично было бы продолжать.
— Тогда я должен тебя кое о чем предупредить. Во-первых, если ты выберешь Умение, то не сможешь пользоваться силами Зоны в своих заклинаниях. У тебя сохранится лишь способность перемещения с помощью Зоны и возможность находится в ней. Оба эти свойства, скорей всего, будут доступны только тебе и твоим детям. Кстати, ты уже входишь в Зону из любой точки?
Арика кивнула.
— И даже из планет, где Зон нет? И выходишь в любой точке на любой планете?
— Да. Только с летящих кораблей почему-то не могу.
— Сверхсветовая скорость. Когда и как у тебя получилось в первый раз?
— Я наняла слугу, он меня предал и продал в рабство. Я тогда еще сильно обожглась, чтобы освободиться от веревок. Кстати, так и не знаю, чем их заколдовали — Умение не подействовало. Выбралась наружу, а вокруг пустыня. Собственно, и стерегли поэтому не сильно — бежать в пески без воды, припасов, — она пожала плечами. — Когда стало совсем плохо, подумала, — может, поблизости Зона. Это потом уже я узнала, что планета «слепая» — ну, без Зон. Я, вообще-то, хотела допрыгнуть до Зоны с помощью «картинок», но получилось, что зашла просто так. Вот, с тех пор — закрываю глаза, представляю серую пелену, шагаю — и в Зоне. А там — представляю место, куда хочу попасть. Не границу с миром Зоны, как ты учил, а любое место. Только очень четко представить надо, как будто видишь. И быстро делаешь шаг и одновременно открываешь глаза. А что во-вторых?
— Ты уже сейчас легко ловишь эмоции и чувства других существ, верно?
— Да.
— Так вот, Магики Умения чувствуют чужую боль, как свою. В начале только в момент применения Умения, потом — постоянно. То есть — если у человека, находящегося рядом с тобой, болит нога, зуб или сердце — ты все это будешь ощущать. Если кого-то ударят ножом — у тебя появится рана.
— И что с этим делать?
— Существуют блоки, защиты. С увеличением мощи они пробиваются все легче, приходится их усиливать, комбинировать, искать новые. Иначе магик просто умрет от чужой боли. Так что, пока не поздно, можешь выбрать другой вид магии. Год-два у тебя еще есть.
Подумав, Арика решительно мотнула головой:
— Думаю, в любой магии есть свои подводные камни. Так что, не все ли равно?
— Не все. Какие-то «камни» ранят больше, какие-то меньше, что-то тебе покажется вообще неприемлемым. Все зависит от человека. Ты должна хотя бы попытаться выбрать, а не сосредотачиваться на Умении только потому, что оно для тебя привычней всего остального.
— Хорошо, я попробую. И все-таки, где можно найти нормального учителя Умения?
— Он тебе не нужен. Основы ты знаешь, остальное возьмешь из книг. Вот список для начала — Тгон достал из воздуха листок бумаги, протянул его Арике. — Хотя, — на бумаге проявилось еще несколько строчек. — Вот кто может согласиться тебя курировать. Скажешь, что ты моя дочь.
Арика приподняла брови — последняя реплика была крайне непохожа на обычные установки Тгона. Тот спокойно разъяснил:
— Магики не любят самоучек. А это — мой друг, мы вместе начинали.
— Спасибо.
— Как я понял, Нааль мертв.
Она, вздрогнув, кивнула.
— Это хороший предлог завершить твою деятельность книготорговца.
Арика, вскинувшись, хотела было возразить, но Тгон вновь прервал ее жестом.
— Конечно, тебе она нравится, конечно, ты справишься и без Нааля. Но все, что могла, из этой профессии ты уже почерпнула. Последнее время ты лишь пользуешься имеющимися знаниями, верно?
— Да, но…
— Значит, это пройденный этап.
— Но так делают все! Сначала учатся, потом…
— Все люди. Магики же постоянно должны впитывать информацию, и не только по своей — узкой — специализации. Иначе они вырождаются, погибают.
— Ладно, — слегка раздраженно сказала Арика, — И чем же мне заняться?
