Нэнси Холдер - Воскрешение
К себе девушка испытывала отвращение. Впервые размотав бинты, она вскрикнула от ужаса: по груди змеились жуткие извивы швов и стянутые надрезы. Глядя на сморщенную, безжизненную плоть, испещренную бело-багровыми пятнами, Кари поняла, что раны были смертельны. Ее место — в могиле, а не в лаборатории. Никогда ей больше не заняться любовью, не раздеться при свете...
Кари вспомнила обезображенного шрамами Жеро: Черный огонь превратил симпатичное лицо в жуткую бесформенную маску с извилистыми дорожками по лбу и щекам, словно от потеков кислоты. Или лавы. У нее мелькнула мысль, что теперь они, вероятно, могли бы воссоединиться... Впрочем, она отдавала себе отчет, что Жеро ее больше не любит.
Девушка ждала такси в гостиной Найджела. Она изо всех сил старалась сдерживаться, не чесать непрестанно зудящую кожу. Доктор Темар купил подопечной черную водолазку и шерстяные брюки. Брюки на Кари болтались, но выбора не было: все ее вещи погибли во время пожаров и потопов, захлестнувших Сиэтл. Уцелел только старый запасной лэптоп. Им-то девушка и воспользовалась: сняла через Интернет деньги с банковских счетов и купила билет в Англию.
С неба сыпала серебристо-белая крупа, полуночную густую синеву рассекали зигзаги молний — словом, непогода, собаку на улицу не выгонишь. И тем не менее...
Геката, недовольно урча, сидела в эркере на окне. За спиной Кари взад-вперед расхаживал Осирис, черный, с серебряной звездочкой на лбу; когти звонко клацали по деревянному полу. Кот знал, что в Лондон его не берут.
Всеведущие кошки поговорили с мертвой девушкой, и Геката пообещала отвести ее к хозяйке, Николь Андерсон-Мур, — возможно, ведьма сумеет помочь им обеим, оживит по-настоящему. Как Геката поступит с Холли, оставалось только догадываться: ведь та бессердечно утопила животное в ванне ради магической энергии. Неужели Жеро мог полюбить такую жестокую девчонку?
Геката истошно мяукнула — ей не хотелось оставлять Осириса. Ничего, Найджел выдернет еще кого-нибудь с того света, и у бедняжки появится новый приятель.
Думала Кари связно и разумно, а вот произнести удавалось лишь три-четыре слова; писала же вообще с трудом. Она вспомнила, как называется это состояние, вызванное повреждением мозга, — афазия.
Исследуя народный фольклор, девушка не раз встречала сказки, в которых главная героиня не может разговаривать: например, Русалочка или принцесса из «Шести лебедей», которой грозила смерть, если бы она не сказала слова в свою защиту. В научной работе Кари предположила, что это — фольклорное объяснение афазии: якобы немоту вызывает волшебство или проклятие.
Может быть, волшебство сумело бы снять проклятие.
Может быть, смерть отняла у девушки язык.
— Геката, ящик, — пробормотала Кари.
Уже почти час ночи, а такси должно было приехать в двенадцать сорок пять. Пластиковый ящик с решетчатой металлической дверцей, весь оклеенный ярлычками с надписью «Животное», стоял около телевизора — девушка нашла этот «домик» для кошки у Найджела в подвале. Видимо, доктор привозил животных в лабораторию для экспериментов. Интересно, сколько операций закончилось неудачей, прежде чем удалось оживить Осириса?
И ее?
Геката, не переставая раздраженно урчать, сосредоточенно смотрела в окно. Едва Кари протянула к ней руку, кошка проворно спрыгнула и подбежала к Осирису. Уставившись на девушку, оба истошно, в унисон, замяукали — жалобно и требовательно.
Она покачала головой.
— Только один.
Так предписывали правила авиаперевозок — Кари несколько раз перепроверила.
В сознание внезапно ворвался образ: Осирис, лежащий в ящике в грузовом отсеке самолета.
«Просто упакуй его, спрячь».
Нет, кота увидят на рентгене, а ее отыщут и, наверное, вышвырнут из самолета за жестокое обращение с животными.
«Он не умрет», — пришла новая мысль, а следом возникла картинка Найджеловых коробок со снотворным.
Когда Кари поняла, чего от нее хотят, то в ужасе отшатнулась: коты просили усыпить Осириса большой дозой лекарств.
«Он не умрет», — снова прозвучало в голове.
Девушка глубоко вздохнула.
Такси...
«Такси приедет, когда все сделаешь».
Геката сурово взирала на нее желтыми огоньками глаз, ярко мерцающими в свете молний. Кари догадывалась, что мысли исходят от мертвой кошки, — очевидно, животное обладало магической силой.
— Ладно, — согласилась она.
Холодея от страха, девушка спустилась в подвал и принялась выгребать снотворное из шкафчика доктора Темара в пустую желтую корзину для мусора, стоявшую у больничной койки. Интересно, Найджел собирался с ней спать? Наверное... Иначе зачем ему столько возни с воскрешением? Кари знала о чувствах научного руководителя, но ее мысли занимал лишь Жеро Деверо, а Найджел был слишком порядочен и воздерживался от решительных действий.
Она взглянула на добычу в корзине: какое искушение все это выпить — и забыться. Впрочем, забытье покоя не принесет. Неужели придется вернуться в преисподнюю? Так, может, Найджел спас ее от адской версии времени сновидений, как Ричард — Жеро?
Кари поднялась в гостиную к кошкам. Геката вылизывала Осирису шерстку на голове: успокаивала.
В сознании всплыла новая картинка: Осирис обмяк, сердце остановилось — затем заморгал, сердце застучало по-прежнему.
«Кота невозможно убить. Он и так мертв», — подумала Кари, открывая пластиковый флакончик сильного снотворного, которое выдавали только по рецепту.
Она представила, как вскрывает капсулы одну задругой, высыпает содержимое в кошачий корм... Хм, странно, почему они едят, если мертвы? Потом вообразила, как душит кота диванной подушкой...
С отчаянным криком девушка швырнула флакон в корзину.
— Не могу! Не буду!
Однако чем удушение отличалось от передозировки? Степенью насилия? Степенью участия?
«Ну же!» — настаивала Геката.
На миг Кари испытала тень сочувствия к Холли, которой в свое время пришлось умертвить кошку. Лишь тень.
Приготовив отраву — по сути, это была отрава, — девушка направилась к Осирису. Кот лежал в тяжелой картонной коробке с одеждой, втиснувшись в большой освинцованный мешочек, какие раньше использовали для защиты фотопленки, когда чемоданы проходили через рентген. Она так и не поняла, где коты нашли освинцованный пакет. Зачем он вообще понадобился Найджелу? При виде мирно свернувшегося Осириса сердце екнуло от жалости: «Бедняга, словно в пластиковом мешке для трупов!» Трясущимися руками Кари нерешительно протянула миску. Приоткрыв глаза, кот лизнул ей кончик пальца, а затем в мгновение ока расправился с кормом.
