Наталия Мазова - Исповедь Зеленого Пламени
— Значит, ты признаешь, что это ты проповедовала ересь в Монлозане и Тойе, призывая народ к смуте и неповиновению?
— Я проповедовала истинное учение Господа Нашего, кое давно покинуто ромейской церковью! И зову в свидетели всех святых и праведников на небесах, что я призывала не проливать крови, дабы не уподобиться тебе, слуга сатаны!
— Не богохульствуй, еретичка! — голос Верховного Экзорциста срывается на визг. — Твоими устами говорит дьявол — но моя власть сильнее! Отвечай, что заставило тебя рисковать жизнью ради свободы этого чернокнижника — или ты тоже причастна магии и колдовству?
Я вскидываю голову, отбрасывая волосы с лица.
— Я люблю его, — слова эти прозвучали просто и сильно, но совершенно неожиданно для меня самой. — Ты хоть знаешь, что это такое — любить?
Он, задохнувшись, испепеляет меня взором. Видать, еще ни одна из его жертв не смела говорить с ним в подобном тоне.
— Нет, ты не знаешь, что такое любовь, — продолжаю я с вдохновенным видом. — Ты умеешь только пытать и жечь, и говоришь, что творишь сие именем Господа Нашего. Но о таких, как ты, сказал он: «Будут творить именем Моим, и отрекусь от них, ибо будут творить беззакония!». (Хорошо! За точность цитаты, правда, не поручусь, но здешний вариант Писания я все равно наизусть не знаю. Ничего, сойдет для него и так…) Вспомни — разве Господь Наш посылал кого-то на смерть во искупление грехов Его? Он сам принял муку крестную за всех нас, ибо Он возлюбил мир сей — ты же его ненавидишь, ты и тот, кому ты служишь, Зверь!
Так, а это, оказывается, совсем не трудно — вывести его из себя… Да, там не иначе какое-то психическое воздействие, от которого я неплохо защищена — уж не знаю, Лайгалдэ или Пэгги должна я за это благодарить. Но тогда почему поддался Хозяин? Надо бы прикинуть на досуге информагический расклад…
— Замолчи, ведьма, чертово семя! — вопит Ле Жеанно в гневе и, повернувшись к своей охране: — Свяжите ее, заткните ей рот и привяжите к тому же самому дереву! Она не избегнет костра.
Я собираю всю свою энергию в комок. Может быть, на магическом уровне он весьма неприятный противник, но с информационкой у него плоховато — а ведь это оптимальный способ воздействия для любой из Жриц. На сегодня это будет последний удар, но зато какой…
Солдаты в черно-желтой форме замирают, обожженные моим взглядом, не смея ко мне прикоснуться.
— Скажи мне только, Зверь, — бросаю я властно, — та, что воскрешала тебя, назвала ли тебе свое имя? А если назвала, то какое из множества — Хозяйка Звезд или Каменное Сердце?
Верховный Экзорцист отшатывается в ужасе, губы его непроизвольно шевелятся, и я читаю по ним: «Petricordia…»
Я угадала — и готова отдать что угодно за то, чтобы это оказалось неправдой.
Ибо это действительно страшно.
На моей стороне лишь то, что он по-прежнему еще не измерил моих сил, я же знаю о нем почти все. И не так уж это и мало на самом-то деле…
Тем временем Ле Жеанно начал что-то бормотать не то на Языке Закона, не то на здешней латыни. И вот тут он в корне неправ. Не хотелось мне прибегать к силе Слова, но ведь сам же нарывается!
— Тот, кто Камню продал свою душу, тщетно к Утешению взывает! Вечно будет длиться пляска смерти — даже под молитву «Miserere»! О будь же, будь ты проклят, Зверь, — от зверя тебе и погибнуть, ибо человек не пожелает запятнать себя!
После этого финального аккорда я почти с облегчением отдаюсь в руки черно-желтой стражи.
…Пока Ле Жеанно приходил в себя от моей наглости, его приказ был нарушен. Меня действительно связали и заткнули рот, но, вместо того чтобы привязать к дереву, бросили в палатку, как тюк с добром. На голове у меня мешок, чтобы, не дай-то боже, не приворожила кого своей красотой. Впрочем, мешок дырявый и не мешает ни дышать, ни смотреть.
Костер мне обеспечен. Пытать не будут — зачем пытать, Зверь и без того боится, как бы я еще чего-нибудь не сказала.
Выступление отряда задерживается — рыскают по лесу, упустив драгоценное время, все еще надеются, что Хозяину не удалось далеко уйти. Ну-ну… Пока они там бегают, лучше всего расслабиться как следует и войти-таки в транс. Нечего гонять себя на износ, если можешь почерпнуть силы откуда-то еще.
…От публичного сожжения Верховный Экзорцист ни за что не откажется. Но что, если в целях сохранения престижа ему придет в голову сначала выдрать мне язык?
Хреново. Об этом-то я и не подумала. Одна надежда, что он тоже не подумает…
Та, кого древние силиэнт звали — Гэльдаин, если Ты и вправду святой Бланкой проходила по этой прекрасной Обожженной Земле, услышь мои мольбы и будь снисходительна к той, что так часто поминала всуе имя Твое! Если же не чудо огня, а что-то иное должно спасти этот мир — все во власти Твоей…
Голоса — вернулись те, кого посылал на поиски барон Северин. Капитан арбалетчиков устало бредет мимо моей палатки, на ходу приподняв полог, заглядывает внутрь. Я в трансе, и он, скорее всего, принял меня за спящую.
Мне уже доводилось встречать этого человека, и каждый раз я не могу не отметить его сходства с Флетчером. Та же матово смуглая кожа и кошачья гибкость движений — но это в нем как раз типично мутамнийское, а вот широкий рот, всегда готовый к улыбке… Имя его — Росальве диа Родакаср, так что мутаамн он только по матери.
— Господин мой, я четыре года служил вам верой и правдой и надеюсь, что после этого мои советы могут вызывать у вас лишь доверие…
— Я слушаю тебя, сын мой, — отзывается Ле Жеанно от своей палатки.
— В таком случае я бы настоятельно рекомендовал вам немедленно отпустить эту женщину!
Вот это да!!! Я не могла ослышаться — именно это он и сказал. Ой, что сейчас будет…
— Что я слышу? Ты осмелился…
— Дослушайте меня до конца, господин мой, я не кончил. Кто такая эта Ирма диа Алиманд? Одна из многих. По всему Романду, задрав подолы, бегают десятки таких же, как она, свихнувшихся на учении этой самой лжесвятой.
— Тем усерднее должны мы выпалывать дурную траву, сын мой! К тому же у меня есть неоспоримые доказательства, что она ведьма и состоит в сговоре с дьяволом.
— Но Герхард Диаль-ри — один, и, без сомнения, стоит десятка таких, как она.
— В этом ты прав, — Великий Экзорцист скорбно вздыхает, даже забыв прибавить «сын мой».
— Эта же ведьма, насколько я понял, влюблена в него, как кошка. Отпустите ее — и куда она, по вашему мнению, побежит? Не может быть, чтобы у них не было сговора. И тогда в наших руках будут и он, и она…
— Тише, сын мой! Она может услышать…
— Да спит она. Я сам только что заглянул. Небось всю ночь скакала — тут мои ребята лошадь поймали в лесу…
Молчание. Верховный Экзорцист размышляет. А я и сама не знаю, чего больше хочу — чтобы он согласился или отказался. Ведь самое скверное в этом то, что диа Родакаср абсолютно прав — отпустить меня, и я тут же кинусь на поиски Хозяина. Без меня ему не пройти по Закону Цели, но и в Романде оставаться небезопасно — он же не знает, кто его выдал, и не может доверять никому из местных…
