Александр Рудазов - Тайна похищенной башни
Чертанов обреченно принял вещмешок Колобков. Опять пострадал из-за языка. Мог бы уже и запомнить, что шеф не любит, когда подчиненные много умничают. Это дочке своей он простит что угодно, а вот кому другому — черта с два.
«Чайка» пристала у острова сокровищ во второй половине дня. Происходи дело на Земле, Колобков предпочел бы переночевать на борту, а с утра пораньше — на поиски клада. Но эйкрийские сутки вдвое длиннее, так что здешние полдня — как раз один земной.
А до следующего утра целых тридцать шесть часов. Бамакабамашура Датакаси Забаб, пожалуй, совсем изведется до того времени. Пока судно шло по причудливому течению, опоясывающему остров серпантином, он не отрывал глаз от зеленой стены на берегу. Даже порывался вломиться в ходовую рубку и перехватить штурвал у Фабьева.
Да и сам Колобков нетерпеливо потирал ладони. Башня трех мудрецов с ее складом самоцветов — где-то там, далеко, в неизвестности. Гигантская жемчужина, посуленная Лайаном Кграшаном, тоже пока в проекте. Зато сокровище кислотноволосого любителя балета — вот оно, совсем рядом, буквально рукой подать.
И сорок процентов этого сокровища принадлежат ему, Колобкову.
А может быть и больше. Ведь Колобков подрядился довезти Бамакабамашуру только до Таня. И речи не было о том, чтобы везти его обратно в Порт-Вариус. И вообще куда бы то ни было. Так что если этот богатей не собирается навсегда оставаться на необитаемом острове, ему придется покупать обратный билет…
Подумав об этом, Колобков довольно хихикнул и снова потер руки. Всегда приятно, когда удается кого-нибудь надуть.
Ковылять по джунглям на одной ноге — дело нелегкое. Но Колобков вначале и по палубе-то толком передвигаться не мог — качается, сволочь! Однако на удивление быстро приноровился.
Справился он и здесь. Тем более, что концентрация тепория в воздухе не очень высокая, климат относительно прохладный. И пахнет приятно — на каждом шагу растут крупные темно-бордовые цветы. Кажется, какая-то разновидность орхидей.
Бамакабамашура, в течение плавания хранивший упорное молчание, на острове все-таки открыл рот. И неохотно признался, что не знает, где искать таинственное сокровище. Более того — понятия не имеет, что оно из себя представляет. Никакой карты у него тоже нет.
Ему известно только то, что однажды «Кристурица» встала на якорь у острова Тань и провела на нем ровно одну ночь. И той ночью трое «офицеров» — Тур Ганикт и Веданок и Турбен Ияко — сходили на берег, неся тяжелый груз. Обратно они вернулись довольно быстро — и уже с пустыми руками.
Услышав это, Колобков возмутился. Заявил, что тот груз совсем не обязан был быть кладом. Может, ребята просто мусор выбрасывали? Или хоронили кого-то из товарищей.
Бамакабамашура с презрением отверг эти версии. Где это видано, чтобы выбрасывать мусор шел сам капитан с главными помощниками? И к чему вообще куда-то идти, если можно просто вылить помои за борт? Хоронят на «Кристурице» тоже без затей — в акульих желудках. Да и не умирал на борту никто за последние дни.
И еще одно. Если это было что-то тривиальное, то зачем приставать к такому труднодоступному острову? Даже «Кристурице» с ее волшебным способом передвижения было нелегко преодолеть течение и обогнуть рифы. Неужели ради какого-то пустяка?
А что до местонахождения клада, то некоторые догадки, конечно же, есть. Тур Ганикт с помощниками не брали с собой лопат. И вернулись довольно быстро. Значит, сокровище не закопали, а просто спрятали где-нибудь в укромном месте. Осталось только найти это место.
И его довольно быстро нашли. В первую очередь благодаря Угрюмченко. Колобков уже не в первый раз подумал, что превращенный в беркута судовой механик стал даже более полезным. Сколько раз уже его крылья помогали в затруднительных положениях?
Вот и сейчас. Полетав с полчасика над островом, Угрюмченко вернулся и сообщил, что в джунглях есть постройка. Грубо сколоченная дощатая хижина. Причем обитаемая — орлиные глаза углядели сверху человеческую фигуру.
Услышав это, Колобков вновь возмутился и заявил, что никакого сокровища нет, точно. Просто Тур Ганикт заскочил в гости к местному робинзону, забросил посылку. Передачку какую-нибудь. Соль, спички, курево и книжек почитать.
Бамакабамашура запротестовал, заявив, что может и посылку, но в посылке было сокровище, точно. Когда его спросили, отчего он так в этом уверен, Бамакабамашура стиснул зубы и замолчал. Ответить он так и не ответил — лишь твердил, что совершенно уверен.
— Петрович, куда идти?! — крикнул Колобков, выглядывая в голубом небе парящего беркута. — Петро-о-о-ови-и-и-ич!..
Угрюмченко не отозвался. Колобков подтянул шорты и затопал дальше по тропинке. Судя по ее наличию, на острове и в самом деле живет как минимум один человек.
Осмотрев землю, Гена доложил, что следы есть, довольно свежие. Сегодня по этой тропе ходили. Ступни человеческие, в обуви, подошва плоская, без рисунка, сорок третий размер.
— Петро-о-о-ови-и-и-ич!.. — снова крикнул Колобков, озадаченный исчезновением механика.
— Шеф, вы б потише, — пробасил Гена. — Еще услышат…
— Геныч, ну ты стремный. А для чего я тут глотку срываю, по-твоему? Как раз для того, чтоб услышали!
Колобков вытащил из кармана флягу с кашингом, встряхнул, прислушался к бульканью и с удовольствием отхлебнул. Завинтив крышечку, он великодушно предложил Чертанову:
— Серега, хошь глотнуть?
— Спасибо, Петр Иваныч, — с признательностью протянул руку Чертанов. — Не откажусь.
Колобко грустно вздохнул и сунул флягу обратно в карман.
— Извини, Серега, не дам. Мало осталось. А идти еще долго.
— А зачем тогда предлагали? — скис Чертанов.
— Из вежливости. А ты из вежливости должен был отказаться. Но ты согласился зачем-то. Сам и виноват.
Еще раз вздохнув, Колобков задрал голову и махнул рукой. Над зелеными кронами показался крылатый силуэт.
— Петрович, геть до начальства! — гаркнул Колобков, приложив ладони ко рту.
Огромный беркут описал круг и пошел на посадку. Все ниже, ниже…
И тут из зарослей выметнулось… нечто. Пучок длинных извивающихся лиан, похожих на щупальца кальмара. Они выстрелили на огромную высоту, в мгновение ока схватив летящего орла мертвой хваткой.
А потом так же быстро вернулись обратно, утащив с собой Угрюмченко.
Тот даже не успел раскрыть клюв.
Какую-то секунду отряд с «Чайки» стоял неподвижно, таращась в небо. Там еще плавали несколько перьев.
— И что это было?.. — хлопнул глазами Колобков.
Однако ступор изумления тут же прошел. Под матерную ругань Колобкова Гена и Грюнлау со шмайссером наперевес бросились в чащу. Следом ринулись Чертанов и Бамакабамашура.
