Валентин Егоров - РАБСТВО
Я все еще продолжал крепко держаться за куртку Чистена, когда краем глаза заметил, как Махмуд развернулся и, широко размахнувшись рукой, сжатой в кулак, попытался нанести удар мне в лицо. Я стоял на ногах, но не был в состоянии уклониться от удара отойдя назад или в сторону, ноги продолжали оставаться связанными. Чтобы избежать удара в лицо, единственное, что мне оставалось сделать в этой глупой ситуации, так это нагнуться и уйти из-под удара. Но я не успел совершить до конца запланированный уход из-под удара, кулак Махмуда столкнулся с моим лбом. Вероятно, удар Махмуда был очень сильным, но, честно говоря, я даже не почувствовал силы этого удара. Мой лоб всегда был крепким орешком, еще в детстве во время игры мне палкой со всего размаха ударили по лбу, палка сразу переломилась, а голова поболела денька два ... и ничего, до сих пор цела. Но на этот раз произошло непонятное и странное явление, после удара кулаком о мой лоб фаланги пальцев руки Махмуда были разбиты до крови. Он орал и прыгал вокруг меня и Чистена от дикой боли, потрясая разбитыми пальцами руки.
Чистен, второй парень, тем временем освободился от моей хватки, неожиданно развернулся и ногой, обутой в тяжелый матросский башмак, с силой пнул меня по колену. Дикий танец Махмуда отвлек меня и на какое-то время я оставил Чистена без присмотра, поэтому и пропустил его удар по колену, так как был к нему совершенно не готов.
Но я удержался на ногах и не свалился тюком снова на палубу.
Чистен не ожидал, что я удержусь на ногах после его такого сильного удара и на мгновение растерялся, уставившись на меня вытаращенными от удивления глазами. Махмуд отошел от боли в разбитых пальцах и начал готовиться к новому удару. Он был плохим бойцом, хотя и дрался по настоящему и в полную силу. С этим бойцом было неинтересно встретиться на поединке, вдруг пронеслось в моей голове, он обладает хорошей силой удара, но слишком уж долго он готовится и слишком ясны были его намерения по подготовке этого удара. За это время любой боец успел бы подготовиться и блокировать его удар. Я вообще не собирался драться с этими матросами, а только хотел бы объяснить им, чтобы они со мной обращались бы более достойно, поэтому отмахнулся от лишних мыслей.
Времени для раздумий о том, как противостоять удару Махмуда не было, матрос уже был готов нанести второй удар своим пудовым кулачищем. Сам не знаю почему, но я схватил Чистена за куртку и развернул его лицом к себе, чтобы он оказался между мной и Махмудом. Парень, вероятно, оказался из тугодумов, поэтому не воспротивился моему рывку и прикрыл меня. Но и до тугодумов доходят здравые мысли, в последнюю секунду Чистен сообразил, что я использую его в качестве щита от ударов его напарника. Он разозлился и, упершись руками в мою грудь, резко и сильно толкнул меня. Чистен хотел оттолкнуть меня от самого себя, чтобы предоставить Махмуду большее пространство для моего избиения. Но ноги мои по-прежнему оставались связанными, поэтому я просто не мог отступить назад, а начал спиною падать на палубу. В тот момент, когда спина коснулась деревянного настила палубы, надо мной просвистел кулак Махмуда и с каким-то влажным и смачным, но неприятным на слух, звуком врезался в висок головы Чистена, который случайно подставился под удар своего напарника.
Глаза Чистена закатились, сильная струя крови хлынула из носа и рта на палубу, обильно забрызгав и меня. Чистен медленно согнул колени, наклонился на бок и, словно набитый сеном мешок, рухнул в лужу крови, успевшей натечь на палубу. Затем его тело конвульсивно несколько раз согнулось и выгнулось, а ноги отбили странную дробь, изо рта вместо крови пошла пена и вскоре матрос затих, невидящими глазами уставившись в синеву неба. Одного взгляда на висок его головы было достаточно, чтобы понять, что Чистену не повезло, случайно попав под удар своего товарища, ему больше было не суждено подняться на ноги с этой палубы судна, на котором он служил рядовым матросом.
Махмуд возвышался надо мной и телом Чистена и дико вытаращенными глазами посматривал то на свой кулак, то на труп друга, лежавшего в большой луже крови. До этого матроса никак не доходило произошедшее, он все еще не понимал, как это произошло, что Чистен попал под удар его кулака?!
Я беспомощно барахтался в крови Чистена и не мог подняться на ноги, мои руки постоянно скользили и разъезжались, а мне никак не удавалось найти опоры, чтобы встать на ноги. Обратив внимание на меня, барахтающегося на палубе, Махмуд, наконец-то, сообразил, что он убил своего товарища и что я зачинщик драки, это по его мнению, разумеется, остался живым и невредимым.
ххх- Ты..., ты, гаденыш, ты убил его?! - Прорычал он, как тяжело раненный кабан. - Да, я тебя..., да я тебя сейчас... !
Не знаю, как это произошло, но Махмуд вдруг оказался лежащим на палубе и в захвате моих рук. Я напрягал все илы, чтобы не выпустить этого буйвола на свободу, чтобы он снова не смог бы пустить свои кулачищи в дело. Как это не было бы удивительным, но, если сравнить мои физические данные с физическими данными Махмуда, то получалась слабо вооруженная танкетка против тяжелого и сильно вооруженного танка, но мне удалось сдерживать его, одновременно и удерживая его в захвате. У меня совершенно отсутствовало желание сходиться в схватке с этими двумя парнями, но, как обычно происходит в жизни, все случается наоборот. Мы подрались один парень в этой драке убил другого в тот момент, когда оба издевались надо мной. Ко всему этому хотелось бы добавить, что, когда меня били, то я не ощущал силы этих ударов, легко нейтрализуя их. В своей прошлой жизни мне ни разу не пришлось драться и мне , стоять или защищать свои честь и достоинство, это за меня делали правоохранительные органы.
Откуда же тогда, позвольте узнать, во мне появились навыки профессионального драчуна и бойца, откуда в голове возникали советы по ведению и пониманию тактики рукопашного боя!
К этому моменту мы с Махмудом привлекли внимание всех членов экипажа, которые, бросая работу, начали собираться вокруг нас. Через секунду крепкие руки матросов растащили нас с Махмудом по разным сторонам и тогда перед их глазами предстал труп Чистена и громадная лужа крови вокруг его головы. Мгновенно на палубу опустилась тишина, изредка прерываемая заикающимся бормотанием Махмуда:
- Это не я, это он... он убил...Чистена. Да, я его тоже...сейчас?! - Жадно глотая грудью воздух, орал Махмуд.
Окружающие нас матросы расступились, пропуская вперед пожилого мужика, их шкипера. Он присел на корточки и внимательно осмотрел труп Чистена. Одним пальцем руки таким образом повернул голову трупа, чтобы была хорошо видна рана на его виске, из которой торчали остатки височной кости и вытекало серое вещество. Укоризненно покачав головой, шкипер внимательно посмотрел на Махмуда, вернее, на костяшки его разбитых пальцев правой руки и снова неодобрительно покачал головой.
