Людмила Горобенко - Предназначение
Мы преследовали его до тех пор, пока он не сорвался с ветки на землю. Тяжело дыша, самец выпустил Орианну и поднялся на задние лапы. Его рост был не менее десяти футов. Гигант, покрытый черной густой шерстью, поднял голову и взревел. Его рев разнесся по округе громовым раскатом. Он бил себя в грудь кулаками, выражая неимоверную ярость.
Не раздумывая, я бросился на зверя и вцепился в его горло. Он рвал меня твердыми, как сталь, когтями, нанося глубокие раны. Он был невероятно силен, но я не уступал ему. Его ярость зажгла во мне ответный гнев, и мы бились на равных.
Мне удалось, наконец, пробиться сквозь густую шерсть к глотке зверя. Кровь хлынула из прокушенной вены. Он захрипел и, сдавив меня в чудовищном объятии, рухнул на землю.
Его кровь была совершенно не похожа на то, что мне доводилось пробовать до сих пор. Это был источник неимоверной силы и наслаждения. Я утонул в удивительных ощущениях и больше не видел окружающего мира. Уносясь в запредельные, никогда еще не испытанные мною переживания, я забыл обо всем на свете. Меня пьянил вкус его крови так, как ни одно вино. Я осознавал себя гигантом, способным усмирить любые силы природы, разрушить любые препятствия, вставшие на моем пути. Я ощущал все тонкости ласковой страсти при ухаживании и соитии с самкой. Я чувствовал все нежные эмоции от прикосновения детеныша, родившегося от меня. Я как будто проживал жизнь лесного чудовища. Мне стали доступны все чувственные порывы, которые пережил когда-то этот гигант. И они не были похожи на то, что испытывают обычные звери. Это было открытием, поразившим меня до самых глубин сознания: гигантской обезьяне, жившей в непроходимых дебрях африканских джунглей, были доступны человеческие чувства!
Убив чудовище, я еще долго сидел у тела поверженного врага. И в моей душе была не только удовлетворенность от одержанной победы над этим гигантом, но и невольное к нему уважение.
На берег я вернулся только под утро. Орианна сидела у костра и, обняв колени, застыла так, не произнося ни слова. Тибальд также не нарушал молчания, только вздыхал иногда, нетерпеливо поглядывая на море.
Когда солнце показалось над горизонтом, мы ушли под широкие кроны деревьев, растущих у пляжа.
Только к вечеру из-за мыса наконец-то показались мачты «Санта Дианы», и через некоторое время она величественно вошла в воды маленькой бухты. За нею неприметной мышкой шла «Санта Нинья».
— Мы решили, что глупо оставлять шхуну, — сказал Поль после теплых приветствий, — мы дежурили на ней по очереди, но никто не пришел. А парусник не плох: крепок и ходовые качества на высоте.
Посовещавшись, мы решили, что Орианна на остров Перстня отправится с Луисом и Полем на «Санта Нинье». Плавание на шхуне для нас, в отличие от людей, не опасно. Орианна же была непривычно молчалива и сговорчива. Она не спорила и не требовала взять ее с собой.
— Орианна, ты в порядке? — спросил я ее.
— Вы все решили. Зачем же спорить? Мужчины всегда правы, — Орианна грустно улыбнулась, — все хорошо, Мишель, не беспокойся обо мне.
На следующий вечер парусники вышли в открытый океан и, отсалютовав друг другу, разошлись в разных направлениях.
Глава 8
Мы вошли в пролив Гибралтар с утренним приливом. Преимуществом нашего зрения было то, что мы легко могли рассмотреть оба берега: и испанскую скалу, которую в древности называли Геркулесовыми столбами, на севере, и Джебель-Муса на южной, африканской стороне. Древние мореходы считали, что здесь оканчивалась земля и называли этот пролив вратами Мира.
Медленно проплывал мимо нас испанский берег. Я смотрел на дальние отроги гор Андалусии и ловил себя на том, что волнуюсь. Когда-то, после того как я решил искать красноглазого по всей земле, я бывал и в Испании, и во всех странах Европы. Я обошел их все, одну за другой, но тогда у меня не было никаких чувств, только холодное стремление найти врага. Теперь же тоска по Франции сжала сердце. Тоска, волнение, страх — я даже не мог выразить, какие чувства владели мной сейчас.
Тогда европейские страны я обследовал скорее так, на всякий случай, и даже не надеялся на успех. Да и на протяжении ста лет я не нашел ни одного намека, что красноглазый мог находиться в этих местах. Как тогда, так и сейчас, я не думаю, что красноглазый мог остаться в Европе. Зачем? Он сделал свое дело и был свободен. Значит, он отправился туда, где ему хорошо.
— Сударь, скоро мы будем проплывать мимо Малаги. Может, остановимся на пару минут? — спросил Тибо.
— Зачем?
— Те корабли … вы помните? Те, что покинули бухту Рибейра Гранде после грозы. Ну, когда похитили Орианну?
— Я помню, Тибо. Тебя что-то настораживает?
— Я не могу сказать, что меня это сильно волнует, но чувствую, что здесь что-то не так.
— Что именно?
— Дело в том, что мы с Тьери кое-что слышали о странных кораблях, на которых ходят живые мертвецы. Ходят слухи. Матросы в портовых тавернах рассказывают о них легенды. О том, как они нападают на проходящие суда, убивают команду и пассажиров. Об их жестокости и все такое.
— Ты думаешь, это вампиры?
— Все может быть.
— Даже если это так, зачем они нам?
— Красноглазый, конечно, шустрый малый. Но не думаете же вы, что он и по морю передвигается вплавь. Во всяком случае, это необычные корабли и можно просто проверить, в чем там дело.
— Тибо, я и сам тогда подумал о странном совпадении в названиях кораблей и именах капитанов. Просто я хотел, чтобы ты объяснил, что тебя заинтересовало.
— Тогда мы с Тьери порасспрашиваем о них в порту, а вы с Ишей побудете на корабле, — поспешно проговорил Тибальд и в одну секунду оказался на мостике.
Я усмехнулся: они боятся за меня.
Утро выдалось пасмурным и дождливым. Ветер доносил с берега запахи человеческого жилья. Проведя много времени вдали от людей, я сейчас вновь чувствовал все муки жажды. Не представляю, каким образом мои товарищи справляются с этим, но знаю — им тоже нелегко.
«Санта Диана» покачивалась на волнах. Постояв немного на палубе под дождем, я ушел в каюту. Тьери с Тибальдом вернутся только к вечеру. Я сел в кресло с книгой, а Иша улегся у моих ног. Прошло несколько часов, прежде чем я услышал, как о борт ударилась пришвартовавшаяся шлюпка. Я поднялся, чтобы выйти им навстречу, но дверь в каюту с треском распахнулась, и на пороге показался высокий, одетый в черный плащ вампир.
— Сеньор?
— Вы капитан этого судна?
— Нет, а в чем дело?
— Прошу представиться.
— Виконт Мишель Тьери Ренард де Морель, к вашим услугам. С кем имею честь говорить?
