Джеффри Лорд - Сияющий полдень Уренира
— Примерку чего? — не понял странник.
— Нового тела! Как мне сообщил Лоторм — по секрету, разумеется — она обзавелась потрясающей внешностью.
— А! — Откровенно говоря, Блейд, увлеченный беседой с Кродатом Сараггой, успел об этом позабыть. — Какой же облик она выбрала? Стала ли она блондинкой или брюнеткой? И глаза… Какого цвета у нее глаза?
— В такие детали Лоторм не вдавался. Он только заметил, что эта работа доставила ему истинное наслаждение.
— Хм-м… Я чувствую, что нас ждет большой сюрприз.
— Тебя, сэр Блейд, в первую очередь — тебя! Вспомни, я же предупреждал, что Миклана подсмотрела кое-что в твоих воспоминаниях. Значит, тебе виднее, в каком обличье она предстанет перед нами.
Старательно перешагнув через яшмовую плитку, странник поставил ногу в самый центр лазуритовой звезды. Полуденное солнце сияло в голубых небесах, и дорожка струилась перед ними, словно лента, расшитая ярким блестящим бисером. Таинственным мраком мерцал обсидиан, причудливо переплетались травяные волокна на треугольниках амазонита, родонит будил воспоминания о весеннем рассвете, чароитовые круги казались кустами сирени, сочная зелень малахита радовала глаз. Подняв глаза от этой волшебной картины, Блейд сказал.
— Я был знаком со многими красивыми женщинами, сэр Майк. И любая из них почувствовала бы себя польщенной, если б леди Миклана выбрала ее облик.
— Благодарю, ты очень галантен, — Майк, пряча насмешливую улыбку, склонил голову. — Но Миклана, как мне кажется, искала не самую прекрасную из твоих подруг.
— Вот как? Почему?
— Красота без чувства наполовину мертва. Она высматривала девушку, дорогую твоему сердцу.
— Многие были… — начал Блейд, но его спутник предостерегающе поднял руку.
— Не спеши, мой дорогой друг, не спеши. Часто мы сами не знаем, кто нам воистину дорог, и, обнаружив это, испытываем горечь раскаяния.
— Раскаяния? При чем тут оно?
Кармайктолл хмыкнул и бросил на странника испытующий взгляд; лицо его вдруг стало печальным.
— Ты ведь одинок, сэр Блейд? — Не дождавшись ответа, он утвердительно кивнул. — Да, одинок! В твоей жизни было много женщин, прекрасных очаровательных женщин, любивших тебя… и все же ты одинок! Значит, и та девушка, чей облик приняла Миклана, скрылась в тумане лет. Ты не смог удержать ее — или не захотел, ведь так?
— Да. — Блейд угрюмо склонил голову. Все так и случилось: не смог или не захотел. Теперь ему стало ясно, почему Майк заговорил о раскаянии.
Они остановились у прохода, обрамленного кустами роз. Цветы на них были огромными, с кулак, не красными, не желтыми и не белыми, а необычайного лилового цвета. Эти розы не имели шипов и пахли терпкой свежестью, будто воздух после грозы.
— Прости, если я сделал тебе больно, — произнес Майк, легонько касаясь плеча гостя. — Но я бы хотел предупредить еще об одном, сэр Блейд… — Он помолчал, словно в нерешительности. — Сейчас ты увидишь девушку, которую знал когда-то, давным-давно… Не думай, что это она и есть! Нет, мой дорогой, это Миклана, моя сумасбродная сестрица! Я думаю, она сильно отличается от той твоей знакомой… иначе и быть не может… но она по-своему хороша, поверь мне.
Блейд кивнул, напряженно всматриваясь в обрамленный кустами проход. Он видел ступени, спускавшиеся к озерцу, часть полянки и большие деревья за ней; под одним торчал столик и два пустых кресла. Ни звука, ни движения…
Вдруг по ступенькам метнулось вниз что-то белоснежное, воздушное; раздался звук быстрых легких шагов, потом — голос:
— Наконец-то мои мужчины вернулись домой! Я уже заждалась…
Странник вздрогнул; перед ним стояла Зоэ Коривалл.
Глава 6
Они познакомились в шестьдесят седьмом году, когда Блейд уже вернулся из Гонконга и прочно осел в Англии. Ему шел тридцать второй год; пора было подумывать если не о женитьбе, то о какой-то постоянной связи, о женщине, способной скрасить его одиночество. В остальном все было хорошо; он был доволен своей работой и не нуждался в средствах — полученное после смерти родителей наследство обеспечивало ему полную финансовую независимость. У него имелась неплохая квартирка в Лондоне, в Кенсингтоне, однако временами шумный город начинал действовать ему на нервы, и, поразмыслив, он приобрел небольшой уютный коттедж близ Дорсета, на берегу Ла-Манша. Домик его находился на самой вершине мелового утеса, в сотне футов от песчаного пляжа. Вниз вела узкая и крутая тропинка, переходившая на половине высоты скалы в похожий на балкон карниз. Он был покрыт слоем почвы, нанесенной за столетия ветрами, и зарос густой травой; ближе к скалистой стене жались десятка два кустов боярышника. Вскоре эта естественная веранда стала любимым местом отдыха Блейда — и Зоэ Коривалл.
Он не вел реестра покоренных сердец, но если бы такой список существовал, то Зоэ — в хронологическом порядке, разумеется — стояла бы в нем где-то в конце третьей сотни. Возможно, четвертой или пятой — в Гонконге ему случалось за одну ночь делить постель с тремя-четырьмя женщинами. Но большинство этих связей было мимолетным; он брал подружку на ночь или две, но редко встречался с девушкой дольше недели. Такое постоянство уже означало привязанность, чего Блейд старался не допускать, ибо не имел намерений прочно осесть на Востоке.
Все переменилось, когда он вернулся домой. Человеку тяжело жить с пустотой в душе, и в свои тридцать два Ричард Блейд обладал уже достаточным опытом, чтобы понять, что вакуум, образовавшийся после гибели родителей, рано или поздно должен заполниться. Причем не отеческими заботами Дж. и не напряженной работой; тут могла помочь только женщина. Он ждал ее -неосознанно, почти инстинктивно; и она появилась.
Встреча их произошла на какой-то вечеринке, устроенной молодыми художниками, приятелями Блейда. Присутствие Зоэ на этом сборище объяснялось легко — девушка была начинающим скульптором, очень талантливым, подающим большие надежды. Однако в полубогемном обществе бородатых живописцев и их легкомысленных полуодетых подружек она выглядела как белая ворона, затесавшаяся в стаю галок. Зоэ Коривалл, несомненно, являлась леди — по происхождению, воспитанию и образу жизни. На следующий день Блейд, справившись в картотеке, без труда выяснил, что ее семья относится если не к высшим слоям британской элиты, то, во всяком случае, к вполне респектабельному кругу.
Зоэ напомнила ему Мод Синглер, его первую женщину, первую любовь -однако в более юном и соблазнительном издании. Она была такой же белокожей, изящной, стройной, только с темными волосами и глазами цвета обсидиана. Не красавица, но чрезвычайно привлекательная девушка лет двадцати пяти, неглупая, милая, умеющая себя держать. Впоследствии, при более близком знакомстве, Блейд выяснил, что она обладает твердым характером и весьма высокими нравственными принципами — правда, не устоявшими под натиском его мужского обаяния. Словом, она могла бы стать идеальной спутницей жизни, если б не одно обстоятельство: Зоэ желала, чтобы ее супруг находился при ней. Мужчина, который исчезает неожиданно на дни — или недели — и возвращается с простреленным плечом или свежим шрамом в боку от удара ножа, ее решительно не устраивал.
