Максим Мелехов - Черная радуга
— Встречаемся у меловой горы! — Крикнул стрелок. — Ждем три дня. Потом поминай, как звали.
— Береги Арпашку. — Успел сказать Безымян и бросился вдоль берега. Степан и мальчишка выпали из поля зрения. Больше он их не видел.
Полянин решил драться сразу, но не хотел выдавать себя раньше времени, чтобы друзья ушли с чистой совестью. Нужно было продержать нежить на берегу, как можно дольше. Даже ценой собственной жизни. Сон оказался в руку. Вспомнив ночной поединок с оборотнем, полянин вздрогнул, но не поколебался. Изменив направление, Безымян выдохнул и бросился на волка. С голыми руками на зверя он еще не ходил. Оборотень и человек столкнулись в воздухе. Ухватив волка за морду, Безымян покатился по земле, отжимая острые, как бритвы, клыки от своей шеи. Волк перевернулся через голову и превратился в здорового, поросшего черным волосом человека. Удивляться внезапной перемене было некогда. Оборотень продолжал тянуть звериную пасть к лицу полянина, но противники катились дальше, и ему никак не удавалось сомкнуть зубы. Не рассчитав, Безымян сорвался с берега и упал в воду, увлекая за собой зверя. Столб брызг затмил последние лучи заходящего солнца, и пучина сомкнулась над головами дерущихся. Захват, державший Безымяна, ослаб. Он рванулся и, высвободившись, устремился к поверхности. Путь преградило плавающее бревно. Страшный удар затылком о корягу парализовал полянина, выбив из легких оставшийся воздух. Перед глазами побежали синие круги. Цепляясь за жизнь, Безымян рванулся изо всех сил и, вдохнув, поплыл к противоположному берегу. Отчаянно загребая, он с каждой секундой увеличивал расстояние между собой и барахтающимся около берега оборотнем. На середине полянин понял, что не доплывет. Левую руку схватила судорога, впившись в плоть тысячей острых иголочек. Безымян окунулся с головой и начал тонуть. Казалось, смерть неизбежна, но произошло чудо. В последний момент нога уперлась в подсунутое кем-то бревно, и человека вытолкнуло на поверхность. Растерявшись, Безымян окунулся еще раз, но вновь налетел на твердь и, взмыв над водой, поплыл. Умирать было рано. Человек греб в кромешной тьме. Легкие толчки разворачивали его в нужную сторону и не давали сбиться с пути. Безымян потерял счет времени и не поверил, когда, обдирая колени, врезался в дно. Борьба с рекой отняла последние силы. Отплевывая мутную воду, он уцепился за кусты и выполз на берег. Грудь ходила, как кузнечные меха. Холодный воздух обжигал легкие, и вырывался обратно вместе с сухим, лающим кашлем. Превозмогая усталость, Безымян поднялся на ноги. Это явилось последней каплей.
— Кажись, живой, — прохрипел человек и повалился без чувств.
* * *Безымян лежал на спине и разглядывал паука — крестовика, лениво плетущего среди ветвей лещины ловчую сеть — паутину. Сколько он пролежал в беспамятстве, оставалось загадкой. Может день, а может, и месяц. Полянину было плохо. Почему-то ему казалось, что именно так чувствуют себя при смерти.
— Отойди, мохнатый. — Прошептал человек. — Будет душа отлетать, как бы за твою паутинку не зацепилась.
Паук не слушал, продолжая свое черное паучье дело. Перебирая тоненькими ножками, он медленно съехал на мгновенно затвердевшей нити и упал на лицо Безымяна. Человек стряхнул букашку и сел, брезгливо морщась от неприятного прикосновения.
— Точно, живой. — Прохрипел мытарь, ощупывая руками сырую одежду.
От этого движения зашлись легкие, и полянин начал кашлять. Справившись с приступом, он переморгал выступившие слезы и посмотрел на пустынный берег. Нечисть исчезла. Не считая крестовика, он был единственным живым существом посреди уснувшего колдовским сном векового леса. Полянин стоял и размышлял о том, когда это он успел побрататься с речным владыкой. Ежели б не бревнышко, заботливо подсунутое кем-то под ногу, рыбы получили бы прекрасный ужин. Хотя в этом болоте, наверное, и рыб-то не осталось. Рыба, она чистую водицу любит, а тут разве что головастики жить могут. Безымян смерил речку. Как он выбрался на берег? Даже плавать толком не может, а справился.
Полянин разгладил волосы и посмотрел в сторону равнины, словно мог пробить взглядом толстые стволы вековых сосен. Интересно, спаслись ли друзья? Нужно было как можно скорее попасть к меловой горе. Снова лезть в воду не хотелось. Безымян подумал и решил, что плыть не стоит. Благоразумнее найти брод, а там, глядишь, и с шаманом выпадет шанс поквитаться. Полянин вздохнул и двинулся вдоль берега, но заросли оттеснили его в чащу. Человек запоминал направление, но не прошло и часа, как он заблудился. В расстроенных чувствах полянин продолжал идти вперед. В голове крутились предостережения стрелка. Был бы он хозяином, срубил лес к такой-то матери. Каждый раз путники ему б в ноги кланялись.
— Все-таки хорошо, что вещей с собой не ношу, утопил бы как пить дать. — Подбодрил себя Безымян. — Еще б жалеть начал, кручинится. Живешь бедно — забот меньше.
Он брел, пока не вышел на заросшую, но все же различимую в хвое и шишках тропку. «Если есть дорога, значит куда-нибудь да приведет», — решил полянин и зашагал бойчее. Под ногой хрустнуло. Безымян остановился и посмотрел на землю. Еще один скелет. «Чисто работают». Дальше он наткнулся на закованный в кольчугу труп и задранную лошадь. Преставились недавно, еще не до конца обглоданы. Оставив мертвецов в покое, полянин осмотрелся, примечая, что лес начал редеть. Среди верхушек деревьев проглядывалось хмурое небо и бледный диск холодного солнца. «Куда-то попал». — Подумал Безымян, прислушиваясь к незнакомым звукам. Среди ветвей обозначилось легкое движение. Через мгновение шорох усилился. Полянин задрал голову и увидел, как одна за другой взмывают в воздух летучие мыши. Собравшись в черное клокочущее облако, нетопыри сделали круг и устремились вниз, обрушившись на человека. С шипением и свистом они опрокинули его на землю и начали растаскивать на части, впиваясь когтями и зубками в незащищенное тело. Безымян берег глаза, закрываясь руками. Его валяли по земле, не давая подняться. Полянин пришел в ярость.
— Довольно! — Заорал он на всю округу и, вскочив на ноги, расшвырял летунов в стороны. Вампиры вспорхнули и начали кружить, собирая новое облако.
Сбитая на землю мышь затрепетала крыльями и злобно свистнула.
— Разве так на Руси свистят? — Спросил Безымян, вкладывая израненные пальцы в рот. — Свистят на Руси так!
Он разогнулся и разорвал тишину пронзительным звуком, сбившим с сосен пожелтевшую хвою. Стая шарахнулась и рассыпалась на отдельные черные точки. Остатки крылатого воинства спешили убраться с дороги разъяренного великана, предпочитая больше с ним не связываться.
