Андрэ Нортон - Смерть или престол (Книга Дуба)
Ройанс из Граттенбора, глава Совета. Его семья была союзником Дома Дуба, и в юности Ройанс был приятелем Борфа. Однако Ройанс не позволил страстям управлять собой. Он всегда предпочитал вести открытый бой, как настоящий воин. За последние десять лет он дважды защищал свои владения — или те, которые считал своими, — выдержав полную осаду амбициозных соседей. Его профиль напоминал ястребиный, и, возможно сознавая это, он сделал ястреба своим личным гербом. Иса знала, что Ройансу свойственна и жестокая натура этой птицы.
Гаттор из Билфа. Иногда он становился на сторону Тиса, иногда — Рябины и не заключал постоянных союзов. Он не был сторонником открытого боя и считал вооруженные столкновения плохим способом решения споров. Нет, такое не для него. Толстое тело Гаттора, его круглое лицо с сонными глазками принадлежало человеку ленивому, не спешащему действовать. Открыто действовать. Войны Гаттора всегда велись в темноте, и, как правило, посторонние могли только догадываться, какую роль он сыграл, например, во внезапном падении некоей семьи, принявшей сторону Дома, который, по слухам, покушался на его собственные владения.
Харуз из Крагдена, самый молодой из троих, был, возможно, и самым опасным. Двое других облачились в темно-синие одежды — подобающий цвет для появления при дворе, — но на нем был терракотовый камзол, который буквально светился в полутемном помещении. Насколько знала Иса, Харуз никогда не вступал в союз ни с одним из четырех правящих Домов и, таким образом, не позволял втянуть себя в их вечные ссоры друг с другом. Это было очень разумно, поскольку наследственное право делало его владельцем крепости Крагден — крепости, служившей главной защитой Ренделшама. Харуз отлично владел любым оружием и при необходимости ловко плел довольно сложные политические интриги. При этом он был человеком ученым, хотя и не позволял своему интересу к знаниям прошлого влиять на его действия в настоящем.
Иса чуть наклонила голову.
— Милорды! — произнесла она в качестве приветствия, прекрасно сознавая, что склонить этих троих на свою сторону будет таким трудным делом, за какое она еще никогда прежде не пыталась взяться.
Но они должны понять, что сейчас наступил такой момент, когда им следует держаться вместе — потому что порознь они падут и рассыплются в прах.
Все трое поклонились ей и сели.
— Ваше величество.
Несмотря на молодость Харуза, именно ему поручили говорить от имени всех троих. Ису это нисколько не удивило.
— Я буду с вами откровенна, — произнесла она ровным голосом, положив руки на подлокотники кресла так, чтобы Великие Кольца были хорошо видны. — Почтенные милорды, сейчас не время для тайных переговоров, поскольку нам грозят великие беды. Я обещала говорить прямо, и будет именно так, хотя было бы неплохо, если бы мои слова не вышли за стены этой комнаты. Мой супруг, король, уже не тот, что прежде. Мы больше не можем игнорировать этот факт. А принц в настоящий момент не выказывает никакого интереса к делам государства.
Она заметила, как Харуз чуть подвинулся, Ройанс сел еще прямее, а лицо Гаттора стало еще сонливее.
— Мне дано было узнать со всей определенностью, что Ренделу грозит беда — такая, какой страна не знала уже двадцать поколений, или даже больше, — продолжила Иса. — В северных землях неустройство. Морские Бродяги, которые давно были угрозой нашей мирной жизни, переселяются — и не по своей воле. Их крепости пали под напором силы, пришедшей в Землю Снегов издалека. С дальнего севера поднялось войско, и оно движется, захватывая все новые и новые земли. Что это за существа, откуда пришли, пока не известно.
Иса замолчала, потому что при этих ее словах Харуз снова подвинулся на своем невысоком стуле. Теперь он подался немного вперед.
Она повернулась, чтобы обратиться прямо к нему.
— Милорд, говорят, что ваши знания прошлого шире, чем у большинства наших ученых. Что вам известно о дальнем севере?
Ройанс посмотрел на Харуза не без удивления, и даже Гаттор чуть приподнял одну бровь, а в его глазах вдруг вспыхнули искры — хотя головы он и не повернул.
Харуз ответил сразу и без колебаний.
— Существуют легенды, ваше величество. Очень древние легенды. В них говорится, что некогда все земли, какие только нам известны, были единым могущественным королевством, а четыре правящих Дома процветали в мире друг с другом. Но потом злая судьба заставила брата пойти на брата и сына — на отца, пока не наступил полный хаос. Даже сама природа приняла участие в этой роковой борьбе, и море напало на сушу. В легендах говорится, что именно тогда появилась Зловещая Трясина. Даже горы проснулись, и струи огня били в небо. Тогда люди могли только прятаться и лелеять последние искры надежды. Но потом из Карна пришел Джарнел…
— Это — сказка, которую рассказывают зимними вечерами у очага, чтобы заставить слушателей дрожать от страха, — сказал Ройанс, нахмурившись. — Нет никаких фактов, которые подтверждали бы, что Джарнел действительно существовал, что это не болтовня сказочников.
Харуз пожал плечами.
— Так это или нет, но легенда заканчивается утверждением, что Джарнел и его армия прогнали остатки зла на дальний север и там прибегли к какой-то таинственной силе, которая должна была держать древнее зло в заточении. Четыре Дома выжили, но их власть сильно уменьшилась. Разве можно отрицать, что между нами существуют такие люди, мужчины и женщины, которые рождаются с крупицами внутренней силы, нам не понятной? В давние времена такие дары могли быть куда более сильными.
Королева кивнула.
— Милорды, эти слова не пустые домыслы. Древние записи говорят, что время от времени, даже на нашей памяти, случаются такие события, которые не поддаются объяснению.
Теперь Ройанс пристально смотрел на нее, и в его глазах светился острый ум. Серебряная отделка его придворного костюма была такой же строгой, как и взгляд серых глаз.
— Яснеродных больше нет, — заявил он прямо. — Легенды говорили, что владения Ясеня когда-то были сильными и простирались вдоль наших южных берегов… пока не пришла тень.
Казалось, будто он бросил к их ногам горящий факел. Два советника чуть отстранились от него — и даже выдержка королевы дала трещину. Губы Исы дрогнули, словно она готова была сказать нечто неуместное. Однако она почти мгновенно овладела собой.
— Владения Ясеня и та тень, что легла на них, — произнесла Иса очень сдержанно, — больше не представляют для нас опасности. Этот Дом исчез. Но вы правы, властитель Граттенбора: мы и до сей поры храним некоторые необъяснимые воспоминания. — Она умело вернула разговор в намеченное ею русло. — Однако все это было в прошлом. И что бы ни скрывалось на дальнем севере, эту силу больше ничто не сдерживает, и горы снова проснулись, чтобы изрыгать огонь. На земли морских народов хлынула чудовищная армия. Остатки Морских Бродяг бегут морем на запад и на юг. Я хочу спросить вас, лорд Ройанс, как человека, командовавшего многими сражениями, верны ли слова — «Тот, кто сражается с моим врагом, на это время становится моим другом»? Этот морской народ, Бродяги, — хорошие бойцы, нам ли этого не знать! Возможно, с кем они сражаются, должны быть не только их врагами, но и нашими?
