Майкл Муркок - Амулет безумного бога
Ноблио вздохнул:
– Еще два часа назад мне казалось, что вы при смерти… А сейчас вы стремитесь в бой. Вы хорошо себя чувствуете, сэр?
– Дружище, я хворал не телом, а душой, но теперь она исцелена, – раскатился под сводами зала громоподобный голос графа. – Коней! Сэр Ноблио, прикажите оседлать коней!
Выйдя следом за стариком во двор, Хоукмун чувствовал, что к нему возвращаются силы. Послав Иссельде воздушный поцелуй, он вскочил в седло и пришпорил коня.
Они мчались по тайным болотным тропкам, пугая диких рогатых коней и гигантских фламинго. Придержав на миг коня, граф Брасс обвел вокруг себя рукой в латной рукавице:
– Разве эта страна не стоит того, чтобы пожертвовать всем, что имеешь? Даже жизнью?
Вскоре они услышали шум сражения и поскакали быстрее, спеша на помощь своим войскам. Но увидев, что произошло самое страшное, они натянули поводья.
– Этого не может быть! – глухо произнес граф Брасс.
Но это случилось. Башни рухнули. Каждая превратилась в груду дымящихся камней. Воодушевленные их падением, воины Империи Мрака с ревом шли в атаку, тесня уцелевших защитников.
– Это – падение Камарга! – сказал граф старческим голосом.
ГЛАВА 11
ВОЗВРАЩЕНИЕ РЫЦАРЯ
К ним торопливо подъехал один из капитанов. Доспехи его были измяты, меч сломан, но лицо сияло от счастья.
– Граф Брасс, наконец-то. Поедем скорее, сударь. Нужно построить людей. Мы дадим достойный отпор этим псам.
Граф, через силу улыбнувшись, извлек из ножен огромный меч:
– Конечно, капитан. Постарайтесь отыскать герольда, а еще лучше – двух. Пусть известят всех, что граф Брасс вернулся.
Камаргцы закричали от восторга, увидев своего вождя и Хоукмуна. Воодушевление оказалось столь сильным, что им даже удалось местами оттеснить противника. Граф, Хоукмун и Оладан возглавили войско, которое вновь сделалось несокрушимым с возвращением полководца.
– Дорогу, парни! – воскликнул граф. – Дайте же мне добраться до врага!
Он выхватил у всадника-знаменосца свой потрепанный штандарт, упер древко в бедро и, размахивая мечом, ринулся в гущу звериных масок.
Двое всадников врубились в плотные ряды гранбретанцев. На одном из них были сверкающие медные доспехи; у другого – тускло блестел камень во лбу. Вражеским пехотинцам они казались ожившими героями мифов, а когда к двум всадникам присоединился третий – маленький человек с лицом, покрытым шерстью, со сверкающей, как молния, саблей – ошеломленные воины Империи Мрака дрогнули и попятились.
Дав себе зарок на сей раз во что бы то ни стало убить барона Мелиадуса, Хоукмун высматривал его среди врагов, но не находил. К нему тянулись руки воинов, пытаясь стащить его с коня, но меч Хоукмуна вонзался в глазные щели, разрубал шлемы и сносил головы с плеч.
Близился вечер, а битва не утихала. Хоукмун едва держался в седле от усталости и потери крови, сочившейся из десятка порезов. Толпа вражеских воинов была настолько плотной, что конь, убитый под Хоукмуном, не падал добрых полчаса.
Сколько врагов убил он сам, а сколько – защитники Камарга, герцог Кельнский не знал. Гранбретанцы во много раз превосходили их числом и вооружением. Они медленно, но упорно теснили камаргцев.
– Эх, нам бы несколько свежих сотен пехоты – и мы бы победили! О Рунный Посох, нам нужна помощь!
Он вздрогнул, осознав, что невольно обратился за помощью к Рунному Посоху. Красный Амулет, висевший у него на шее, вдруг засветился, бросая алые лучи на доспехи врагов. Хоукмун засмеялся, чувствуя необычайный прилив сил, и принялся с фантастической быстротой рубить гранбретанцев. Вскоре у него сломался меч, но Хоукмун вырвал пику у налетевшего на него всадника, самого всадника сбил с седла и, размахивая пикой как мечом, вскочил на коня и ринулся в атаку.
– Хоукмун! Хоукмун! – разносился над полем древний боевой клич герцогов Кельнских. – Эге-гей! Оладан, граф Брасс, я иду к вам! – он направил коня к своим друзьям, прорубая дорогу сквозь толпу воинов в звериных масках.
Граф Брасс все еще держал в руке трепещущий на ветру штандарт.
– Гоните этих псов! – крикнул ему Хоукмун. – Тесните их к границе!
Он носился по всему полю сражения, словно гибельный смерч. Он прорубался сквозь ряды врагов, оставляя позади только трупы.
Дрогнув, гранбретанцы попятились, а некоторые обратились в бегство. И тогда на поле боя появился барон Мелиадус.
– Назад! – закричал он бегущим. – Назад, трусы! От кого вы бежите? Ведь их совсем мало!
Но прилив уже окончательно превратился в отлив, и толпа охваченных паникой солдат понесла прочь своего полководца.
А за ними скакал бледный воин, и во лбу его сверкал Черный Камень, а на шее сиял Красный Амулет. Поднимая коня на дыбы, он выкрикивал имя мертвого Хоукмуна, и сам он был мертвым Дорианом Хоукмуном, который почти разгромил гранбретанцев при Кельне, бросил вызов самому королю-императору и едва не убил в бою барона Мелиадуса. Хоукмун! Единственное имя, которое наводило ужас на воинов Империи Мрака…
– Хоукмун! Хоукмун! – воин поднял меч над головой, и его конь снова взвился на дыбы. – Хоукмун!
Герцог Кельнский, которому Красный Амулет дал силу исполина, с безумным хохотом преследовал своих врагов. За ним мчались грозный граф Брасс, в блестящих медных латах, и Оладан, улыбающийся сквозь густую шерсть, размахивающий окровавленной саблей, а за ними шагали торжествующие воины Камарга – горстка храбрецов, смеющихся вслед обращенной в бегство могучей армии.
Хоукмун почувствовал, что сила амулета угасает. Возвращались боль и усталость, но теперь, когда враг был отогнан за разрушенные башни, это не имело значения.
Оладан рассмеялся:
– Герцог Дориан, мы победили!
– Победили, но не окончательно, – возразил граф Брасс, нахмурясь. – Надо отступить, перестроить войска, найти удобные позиции. В открытом поле нам их не разбить.
– Вы правы, – кивнул Хоукмун. – Башни разрушены, и нам нужны другие укрепления. Насколько мне известно, в Камарге осталась лишь одна надежная твердыня… – Он выжидающе смотрел графу в глаза.
– Да, мой замок, – подтвердил граф Брасс. – Надо оповестить жителей всех городов и сел, чтобы перебирались со скарбом и припасами в Эгморт, под защиту замка…
– Но удастся ли нам выдержать долгую осаду? – спросил Хоукмун.
– Посмотрим, – задумчиво произнес граф, глядя на остановившихся вдали гранбретанцев, которые строились заново. – Но нельзя же обрекать жителей на верную смерть…
Со слезами на глазах он повернул коня и направился в замок.
С балкона восточной башни Хоукмун смотрел, как жители Камарга стекаются в старый город Эгморт. Многие из них устраивались в амфитеатре на краю города. Солдаты приносили туда провиант и помогали крестьянам разгружать повозки. Хоукмун молился, чтобы не случилось чумы или паники, потому что поддерживать порядок в такой огромной толпе было почти невозможно.
