Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - рейхсфюрст
Сердце мое колотится отчаянно, без всякого перехода вместо прежних стен теперь совершенно иные, помещение огромное, как ангар, выгнутый высокий свод, что медленно, неспешно накрыл весь здешний мир, словно гигантским колпаком…
Бобик продолжал рычать, но вздыбленная шерсть опустилась, арбогастр шумно вздохнул и нерешительно стукнул копытом, словно проверяя, из чего здесь земля.
Я непроизвольно тронул его коленями, и он с готовностью прошел рысью вперед. Далеко в стене странной формы окна, я пустил Зайчика в ту сторону, он пронесся еще быстрее, цокая копытами.
Выглянув, я ощутил, что меня окатило ледяной волной.
— Стойте здесь, — прошептал я замерзающими губами, — и никуда…
Соскочив на пол, я бросился к окну и почти распластался на нем, как медуза на берегу. Впереди темное небо с мелкими искорками звезд, а внизу… выпуклая поверхность планеты! Неопрятные облака, похожие на рыбьи молоки в период спаривания, плывут поверху и закрывают большую часть земель, очертания материков не рассмотреть, но какие там материки, ужас в том, что я на неком гигантском багере, гросбагере или даже грандбагере!
Я оглянулся на молчаливых спутников. Сколько мечтал попасть сюда, но… не с конем же и собакой? Да еще в момент, когда внизу решается судьба моей грандиозной задумки.
— Так, — сказал я бледным шепотом, — вы тут пока… замрите. Надо осмотреться.
Да, это похоже на ангар, а еще на некий склад, вот там целая гора контейнеров, как мне кажется. Даже если корабль давно мертв и его носит по орбите тысячи лет, все-таки какая-то аппаратура еще служит. Ишь, вместе с конем и собакой в одно мгновение…
Страшно и представить, как это века и даже тысячи лет без ремонта, разве что армия микроремонтников, получив сигнал о неисправности, тут же устремляется в нужное место, быстро приводит в прежнее состояние и снова замирает?
С другой стороны, подобная система может нуждаться только в притоке энергии, даже я знаю, что ее можно получать самыми разными способами. Здесь же на высоте в изобилии мощь Солнца, хватит на миллиарды грандбагеров.
Я осматривался, то ли постепенно смелея, то ли уже надрожался, и мой слабый организм уже не может так долго бояться. Этот грандбагер кажется мне покрытым толстым панцирем жуком, внутри которого нечто живое или, как мы любим умничать, квазиживое…
А если он все еще жив или почти жив, судя по тому, что так легко выдернул нас сюда… или мы сами выдернулись, невольно задействовав его мощности… то можно как бы попытаться…
Я собрался с духом и заговорил, не очень-то рассчитывая на ответ, но когда говорим, всегда чувствуем себя увереннее:
— Так… слушай меня внимательно! Мне очень жаль, что команда как-то вот так несолидно даже. Это безобразие, я найду и накажу виновных. Даже, если все давно умерли, отыщу их далеких потомков и накажу! Ибо сказано в Писании, что грехи отцов… дальше не помню. Доложи о своем состоянии.
После паузы ответил негромкий мягкий голос:
— Кто ты?
Я вздрогнул так, что будь у меня в руках гора фаянсовых тарелок, все бы рушилось на пол с грохотом, но я мужчина и за посуду не берусь с детства, потому собрался и пропищал с достоинством:
— Царь природы! И венец творения.
— Таких не знаю, — ответил голос так же мягко, но бесстрастно и даже равнодушно.
Внутри меня взыграло, уже какой-то диалог, я сказал с упреком:
— А надо бы! Все-таки субординацию придумали не зря, а то как-то даже и не совсем гуманистично и не базово, а какой-то тоталитаризм, что не вполне соответствует нашим базовым ценностям, а больше каким-то побочным. Расскажи, как ты здесь появился?
— Зачем?
Я ответил гордо:
— Надо же принимать меры? Найти виновных, вздернуть, остальных повесить… А как иначе, когда такое вот допустили? Тебе же, наверное, скучновато временами?
Голос прозвучал ровно, без оттенков:
— Нет.
— Это неисправность, — сказал я решительно, — ты сам не знаешь, что неисправен, а я вот знаю.
Голос произнес после паузы:
— Ты не то существо, — произнес он, — что внизу. Но и не то, что были… раньше. У тебя странный состав…
Я сказал бодро дрожащим голосом:
— Чего там странного? Пара молекул в ДНК в другую сторону закручена, это же такая ерунда… Ты лучше скажи, как вы дошли до жизни такой?.. Эх… ладно, я беру тебя к себе. У меня есть конь и пес, а теперь будет еще и корабль на орбите.
— На орбите? — переспросил голос. — Это из старых слов, ныне не употребляемых… Но все-таки ты иной, так много рудиментарного… Даже больше, чем у тех, что внизу… Вообще непонятно, как могло сохраниться…
— Я запасливый, — похвастался я. — Так, на всякий случай. Вдруг пригодится в необычной ситуации?
— Необычной…
Он, похоже, размышляет вслух, у меня по коже прокатила волна страха, только спятившего багера недостает ко всему ужасу, но говорил я с подъемом:
— Ты такой умный, все это заметил?.. И почему тебя это удивляет? Разве у всех людей все одинаково?
— Такое, — ответил он, — одинаково. Но ты меня заинтересовал.
— Ой, — сказал я с энтузиазмом и как можно теплее на тот случай, если корабль различает эмоции, — а я тебя вообще полюбил!.. Как насчет запаса хода?
Голос ответил:
— Что такое запас хода?
— Можешь ли передвигаться по орбите? — спросил я. — Или обязан висеть в одной точке?
— Обязан висеть в одной точке, — ответил голос.
Я умолк, быстро перебирая все варианты. Все-таки, как я понимаю интуитивно, хотя это не интуиция, я в эту мистику не верю, а мгновенный перебор фактов и сведений, которые еще не улеглись в мозгу, но эта штука в состоянии не только тупо висеть, но и передвигаться.
Даже не знаю, делаю я такие далекоидущие выводы, ориентируясь на конструкции скайбагера, который еще не видал как следует, на здравый смысл, который меня чаще подводит, чем стелет соломку, или подсказывает нечто точка зависания над планетой, но я собрался с духом и сказал как можно увереннее:
— Да-да, все понимаю. И даже то, что не понимаю, как Диоген какой-то. Или Сократ. Но если вдруг понадобится передвинуться, скажем, на другую сторону планеты?
— Это не понадобится, — заверил голос.
— Ну, — сказал я с нажимом, — а вдруг?
После паузы голос произнес:
— Только в ручном режиме. Но он отключен, я вполне могу сам прибыть на место, сдать груз и вернуться.
— Куда?
— На место.
— Какое?
Голос прозвучал так же бесстрастно:
— Указанное в координатах.
— А что там?
— Получить груз, — ответил голос.
Я умолк, этот майский жук вряд ли знает, добывают руду на безлюдной станции или же там дальше есть город, так что расспрашивать бесполезно.
