Вероника Иванова - Право быть
— Простите и разрешите откланяться, я что-то неважно себя чувствую.
— Конечно-конечно, идите! — обрадованно согласился герцог, рассчитывая на общество возлюбленной, не обремененное присутствием родича.
Названый братец Меллы покинул зал чуть ли не бегом. Я полагал, что женщина последует за ним, но ошибся. Возлюбленная герцога осталась на месте, растерянно глядя в сторону занавешенного окна, и тихо спросила:
— Как, вы сказали, называется ваш город?
— Элл-Тэйн, дуве.
Серые глаза влажно блеснули, но муть, висящая в них, не рассеялась.
Чем же забита эта русая головка, если уши вспомнили знакомое название, а разум остался глух? Всякое бывает, иногда люди забывают целую жизнь, но что могло случиться с Меллой? Ранение? Потрясение? Наговор? Давай-ка попрыгаем по уровням зрения, драгоценная!
В магическом отношении женщина совершенно чиста, на кружеве Силы нет следов даже от простеньких оберегов, нити идеально ровны, потоки пульсируют в одном и том же ритме. Это тело не претерпевало никаких чародейских вмешательств извне. А изнутри? Кружево Крови наполнено, кружево Разума… Хм. Мне кажется или звездочки мыслей кружатся в хороводе медленнее, чем обычно?
«Зачем спрашиваешь? Сравни. Рядом с тобой есть по меньшей мере один человек, ни в кого не влюбленный».
Верно. Роллена. Посмотрим на ее Кружева.
Ритм движения в два, если не в три раза быстрее. Но что это может означать?
«Только то, что деятельность сознания этой женщины искусственным или естественным образом замедлена».
И в чем внешне выражается такая медлительность?
«В скорости принятия решений. Когда бег мыслей по Кружеву Разума замедляется до шага, необходимо очень много времени, чтобы в ответ на влияние окружающего мира предпринять некие действия».
Что-то я не заметил долгих пауз в ответах на мои вопросы.
«А что тебе ответили, помнишь?»
Разумеется, помню. Я спросил про брата, и она не медлила. «А что произошло, когда ты упомянул тот затхлый городок?»
Женщина словно запнулась, на ровном месте угодив в ямку. И не побежала вслед за своим «братом», хотя должна была. Но почему?
«Видишь ли, есть некоторые способы подчинения чужого сознания, превращающие живое существо в покорного слугу, с благоговением ловящего каждое хозяйское слово, но, как сам понимаешь, в отсутствие хозяина такой раб превращается в бездушную куклу, поскольку не в состоянии самостоятельно что-либо делать. Кто-то довольствуется и подобной властью, но более разумные Повелители душ поступают несколько иначе. Да, требуется больше сил и времени, но в итоге подчиненное существо очень трудно отличить от свободного, потому что у него припасены ответы на множество вопросов».
Повелители душ? Это еще что за чудовища?
«Не думаю, что за свою жизнь ты столкнешься хоть с одним из них, уж больно они хороши в искусстве прятаться и скрываться. Но я могу рассказать тебе легенду о том, откуда они взялись. Хочешь?»
Только покороче, у меня мало времени.
«Давным-давно в одной горной стране жил гордый и свободолюбивый народ, признающий власть лишь избранного правителя. Однажды тверди разверзлись, выпуская наружу огонь из земных недр, и люди оказались в огненной ловушке. Был только один выход из нее — по узкой тропке между бушующими морями пламени, но пройти там решились лишь несколько смельчаков, и все они погибли, не удержав равновесие, когда их плоти коснулись языки огня. И тогда умелый знахарь предложил правителю приготовить напиток, который подчинил бы ему одному души всех его подданных и можно было бы приказать им не замечать жара и не сворачивать с пути, чтобы живыми выбраться из ловушки. Правитель долго колебался, но вышел к своему народу и рассказал о пути возможного спасения. Испить из чаши преданности согласились не все, многие кричали, что так их лишат свободы, а эта драгоценность дороже жизни. Но те, кто испил, прошли по тропе меж пламенными пастями, повинуясь голосу своего правителя. С ними ушел и знахарь, первым попробовавший свое зелье, чтобы доказать его безвредность. А правитель остался умирать с теми, кто больше жизни ценил свободу».
Почему же он сам не захотел спастись?
«Потому что его было некому направлять. Когда народ раскололся, правитель понял, что не может доверить свою жизнь никому, кроме себя самого».
Печальная легенда. Но тот знахарь, что ушел, он унес с собой секрет напитка?
«Конечно. И его потомки стали носить имя Повелителей душ. Но их мало, и они редко позволяют кому-то узнать о своем искусстве».
Хочешь сказать, никто из них не отважился бы явиться в столицу Западного Шема и попытаться подчинить себе, скажем, герцога Магайона?
«Без крайней надобности или безумного желания? Нет. Не забывай, что все Повелители — потомки знахаря, а потому несут в своих жилах клятву освобождать людей, а не порабощать их».
Освобождать от чего?
«От болезней и дурных мыслей».
А кто будет решать, какая мысль дурна, а какая — нет?
Мантия хихикнула и замолчала.
Зато дядюшка Хак подал голос:
— Вы все еще здесь?
— Уже уходим, дуве. О решении Опоры вы будет извещены позже.
Он рассеянно кивнул, не снимая ладоней с плеч женщины, задумчиво глядящей на кружевные занавеси и беззвучно повторяющей одно и то же слово, состоящее из двух коротеньких слогов.
На сей раз Роллена не стала ждать долго, а сразу же, как только мы вышли на залитую солнечным светом улицу, развернулась ко мне, преграждая путь, и грозно спросила:
— Почему ты это сделал?
Упереть руки в бока — получится молодая жена, отчитывающая мужа-недотепу за потраченные на выпивку деньги. Чем же я снова заслужил твое негодование, девочка?
— Что сделал?
— Напросился на дуэль!
— Да герцог и сам был не прочь… Задирался с первой же минуты, разве ты не заметила?
— Еще бы! Но зачем было доводить все до крайности? Магайон — хороший боец, пусть уже и в возрасте. Хотя ты-то откуда мог это знать… Поэтому и дерзил? Решил, что легко справишься со стариком?
— Признаться, я меньше всего думал об исходе дуэли.
— А о чем ты тогда вообще думал?
— Я думал о том, что моему напарнику нанесли жестокое оскорбление, которое не должно оставаться без ответа.
— Оскорбление! Я слышала такие слова много раз и… — Она хотела уверить меня, что привыкла, но к этому моменту слух догнал разум, и Роллена потрясенно осеклась. — Что ты сказал?
— Что оскорбление должно быть оплачено кровью.
— Нет, до этого! Ты назвал меня…
— Напарником. Я выбрал неправильное слово?
Девушка куснула губу, вглядываясь в мое лицо в поисках подтверждения серьезности либо шутливости намерений, и вдруг всхлипнула. В уголках васильковых глаз выступили слезы, алмазами засверкавшие на солнце. Я протянул руку, чтобы стряхнуть соленые капли, но Роллена испуганно отшатнулась, а вдохом позже побежала вниз по улице. Ничего не имею против небольшой физической нагрузки, но бегать по солнцепеку за расстроенной девушкой…
