Александр Зорич - Сборник "Круг Земель"
563 г., Восемнадцатый день месяца Вафар
Пышная варанская трехпалубная галера – самая большая, какая только могла миновать перекаты в месте слияния Киада и Ориса – пришла в Варнаг на самом излете осени. Как и у всех боевых галер варанского флота, ее борта несли древнее охранительное заклятие: “Будьте благосклонны ко мне, Рыбе Бурана Смерти, вы, Пенные Гребни Счастливой Волны”.
Шет окс Лагин ожидал увидеть в Земле Герва все, что угодно, но только не то, что он увидел.
Каменные стены. Каменные башни. Железные ворота. Стражи в златоблещущих доспехах. И над всем этим в небо возносится могучая ступенчатая башня, на вершине которой, неожиданные и неуместные на такой головокружительной высоте, виднеются голые ветви деревьев, словно выписанные тушью по серому шелку осеннего неба.
Горны, барабаны, торжественная встреча.
К варанскому посольству выходит вооруженный отряд во главе с каким-то крупным начальником.
– Иогала, – коротко, без громкозвучных титулов представляется он. – Мне поручено сопроводить вас к повелителю Земли Герва. Следуйте за мной.
Шет окс Лагин и с ним четверо варанских послов повинуются. Они подавлены герверитским могуществом, выросшим из ничего, и немного обрадованы быстротой приветственной церемонии. При ре-тарском дворе, чтобы доступиться до Неферналлама, потребовалось бы полдня, в Аюте их галеру утопили бы прямо в гавани. Земля Герва – не Ают и не Ре-Тар. Здесь все иначе.
Первое кольцо стен. Ворота железные. Поворот влево, триста шагов и ворота во втором кольце. Ворота серебряные или, скорее, посеребренные, думает Шет, оценивая Варнаг с точки зрения профессионального военного.
Еще один поворот влево, пятьсот шагов и ворота в третьем кольце. Горный хрусталь? Небесное стекло? Ничего подобного Шет не видел.
Города, как такового, с кривыми улочками и лачугами ремесленников, с рыночными площадями и непросыхающими лужами больше нет. Весь город – одна огромная цитадель. Все вымощено каменными плитами. Серые громады кузниц и арсеналов. Казармы. И в центре – все более подавляющая воображение по мере приближения к ней цитадель Урайна.
Шет окс Лагин не знает, что все население Варнага подчинено исполнению великого замысла Урайна. Все разделены на воинов, рабочих и тех, кто должен взрастить и воспитать новых воинов и рабочих. Ну а где же старики и старухи, которые не годятся ни в первые, ни во вторые, ни в третьи?
У ворот Урайновой ступенчатой башни сердца варанцев сжимает когтистая лапа недобрых предчувствий. Но пути назад нет. Они входят в просторный подъемник, где достаточно места и для гостей, и для их безмолвных сопровождающих. Где-то в недрах башни десятки тягловых животных (или сотни людей в оковах?) приводят в действие колоссальный подъемный механизм. Долгое вознесение начинается.
Шету кажется, что он спит и видит дурной, удушающий сон. Все кругом имеет привкус обмана, изменчивости, зыбкости. Лица его коллег из Иноземного Дома кажутся вышитыми на погребальных саванах. Жесткие черты лица Иогалы напоминают о суровых истуканах, стерегущих Морские Врата родного Урталаргиса. Руки Шета холодны, пальцы одеревенели на рукояти церемониального посольского меча.
Подъемник незаметно останавливается, двери отворяются, и начинаются коридоры. Они ярко освещены, но от этого едва ли становится теплее на душе. Ниши в стенах глубоки – как ни всматривайся, не увидишь их стен и не поймешь, что находится в их темных утробах.
Блуждание по коридорам окончено. Тронный зал Урайна.
– Рад, рад, очень рад! – совершенно против привычного в посольских делах этикета восклицает Урайн, подымаясь с трона. Говорит он по-варански очень чисто. На удивление чисто для сына разорителя могил.
Ошарашенный глава посольства пытается спасти разваливающуюся процедуру:
– Тебе, достойный Октанг Урайн, повелитель Земли Герва, шлет привет…
– Да, да, князь Великий шлет привет, и ему привет, и всему привет, – беззаботно перебивает его Урайн. – Гиазиры, оставим это! Приглашаю вас насладиться одним на редкость приятным зрелищем, а то ведь за болтовней пропустим.
С этими словами Урайн увлекает посольство к большому распахнутому настежь окну. Послы, недоумевая, подходят. За ними следует неотступная стража во главе с Иогалой.
Из окна открывается отличный вид на Варнаг и его окрестности. Но посольству не до этого. Брошенная на произвол судьбы посреди Киада, пылает их трехпалубная галера. Пылает от носа до кормы. Где сопровождавший их отряд? Что с гребцами?
Глава посольства поворачивает к Урайну возмущенное и одновременно растерянное лицо и вопрошает:
– Что это значит?
– Это значит, что она вам не потребуется, гиазир, – жестко говорит Урайн. – Это значит, что она доставила мне все, что должна была доставить, и ее польза окончилась. Это значит, что ей больше не помогут пенные гребни счастливой волны. Равно как и некоторым из вас.
Воля варанцев подавлена. Да и что можно сделать впятером против многочисленной стражи Урайна?
В руках у Урайна небольшой мешочек.
– Тяните, гиазиры, и вы увидите истинное плетение Нитей Лаги. Красные камешки – смерть, белые – жизнь. Вам как главе посольства тянуть первому.
Тот, покрываясь холодным потом, тянет. Белый. Хвала Шилолу, в которого я никогда не верил и никогда не поверю! Вторым решается Шет. Красный. Он обреченно опускает глаза. Прощай, твердокаменный Ордос, прощай, Брат по Слову. Прощай, прощай, но помни обо мне.
Оставшимся троим достаются два красных и один белый. Двое будут жить, трое умрут.
Глава посольства, завороженный молочно-белым камешком, от которого он не может отвести взгляда и уже предвкушает, как он завещает его своим внукам и как этот охранительный талисман будет передаваться в его роду из поколения в поколение, в ужасе вскрикивает. Камень меняет цвет. Камень розовеет. Камень становится кроваво-красным.
Зато у Шета окс Лагина, отвернувшегося к окну, за которым вниз по Киаду уносится огромный плавающий костер, камень в руках просветляется. Белый.
– Вот теперь все по справедливости, – замечает Урайн.
Быстрые, без большого замаха, удары мечей. Иогала лично приканчивает главу посольства. Варанцев остается двое.
– Ты свободен, как морской ветер, – говорит Урайн казначею посольства, вытянувшему второй белый камешек. – Эта грамота, – Урайн протягивает ему чистый лист бумаги с обугленным отпечатком ладони в центре, – послужит тебе пропуском через мои владения. Иди и говори обо всем, что ты видел. Иди и помни, что когда-нибудь мы еще встретимся и ты падешь на колени перед своим настоящим повелителем.
