Александр Зорич - Сборник "Круг Земель"
Не торопясь подниматься с попоны, которая– в эту ночь служила ему постелью, Элиен рассматривал Герфегеста в придирчивом свете яркого летнего утра. Быть может, некоторые важные детали были скрыты от него одеждой? Быть может, Элиен встречался с Герфегестом раньше, в Харрене?
Цвета воронова крыла волосы были заплетены теперь в две грютских косы, связанные вместе за спиной. Сложение скорее поэта, чем воина. Вся его фигура вытянута и тонка. На правой щеке едва заметный шрам. Впрочем, в том, что это шрам, Элиен уверен не был.
Солнце стояло высоко над головой, и это давало Элиену все основания заключить, что он проспал гораздо дольше, чем это допускалось походными приличиями.
– Я не разбудил тебя, извини, – сказал Герфегест, лукаво подмигивая Элиену, заспанному и помятому, складывая в холщовый мешочек бритвенные принадлежности. – Твой сон был так крепок и безмятежен, что я просто не нашел в себе сил прервать его бесцеремонным вторжением.
– Небось весь день проспишь в седле, – хмуро заметил Элиен, сразу по пробуждении наполнившийся воспоминаниями о прошедшей ночи.
– Просплю, – согласился Герфегест. – Кстати, как ты понимаешь, кто это был вчера?
Элиен рассказал Герфегесту все, что успел прочесть в глазах Октанга Сарома, честно прибавив в конце, что не может толком объяснить, каким путем получено его знание.
– “Есть много книг и разные ремесла для прочтенья…” – задумчиво протянул Герфегест, выказывая свое знакомство с поэзией Трева Аспадского. – Ты, кстати, знаешь, что в Орисе, похоже, водятся не одни враги?
С этими словами Герфегест откинул край попоны, на которой он сидел, и Элиен увидел уже знакомые предметы – раковину, карту и стрелу. Дыхание перехватило от радости.
– Как? – только и смог выдавить он из себя.
– Не знаю. На востоке уже занимался рассвет, когда я заметил на воде совсем недалеко от берега раковину, в которую были вставлены свернутые в трубку карта и стрела. Ты уж меня извини за любопытство, но с раковиной я поболтал, а карту посмотрел. Раковина твоя – дама несветская, зато карта очень точная.
– Это не может быть случайностью, – уверенно заключил Элиен, игнорируя последнее замечание Герфегеста. – Нам действительно кто-то помог.
– Вот именно, – согласился Герфегест. – Но если этот кто-то не захотел представиться, значит, и мы не должны попусту ломать себе голову над этой загадкой. Сейчас куда важнее другое.
Герфегест взял стрелу и, разломив ее надвое, торжественно сказал:
– Вчера ночью, Элиен, ты спас мне жизнь, причем сделал это дважды. В первый раз – когда прикрыл меня своим щитом. Это была, клянусь Синим Алустралом, достойная плата за те стрелы, которыми я разогнал стердогастов. А во второй раз ты вырвал меня из леденящих пальцев Октанга Сарома, да источат черви саму память об этом имени, и отныне я твой должник навеки. Отныне мы связаны узами, которые крепче смерти. Прими эту половину стрелы в память обо мне. Вторая же половина всегда пребудет со мной.
Элиен принял ладный обломок с наконечником, а Герфегесту достался конец с оперением. Растроганный Элиен не знал, что и ответить, кроме “Пусть будет так”.
Они сгрызли окуней, скорее горелых, чем жареных, в полном молчании. Обсуждать события, произошедшие накануне, никому не было охоты.
Ощущение близости опасного врага притупилось. Хотелось покоя и отдыха. Вот уже четыре месяца, с тех пор как он вывел свое войско из Ласара, Элиен не знал ни того ни другого. Герфегест, похоже, догадывался об этом. Герфегест, похоже, догадывался обо всем.
Покончив с завтраком, Элиен сверился с картой. Они принялись обсуждать дальнейший путь.
– Я должен спешить, – заключил Элиен, и все сказанное Леворго всплыло в его памяти с особым, удручающим и ужасающим правдоподобием.
Тень пробежала по его лицу. Лежащий в луже крови Эрпоред. Точащая кровь земля близ Сагреалы. Последний вздох отсеченной головы Кавессара. Третий Вздох Хуммера. Кутах, не убитый, но раздробленный. Голос Шета окс Лагина, неразрывно сплетшийся с голосом умертвия, лишенного сердца, жизни и воли.
И – Гаэт. Элиен почувствовал, что любовная власть этой гибкой девушки над ним почти беспредельна. А камней на браслете всего лишь четыре…
* * *По мере удаления от Ориса леса редели и превращались в чахлые перелески. К концу дня Элиен и Герфегест выехали к северной границе страны степей. Перед их взором простирались тучные пастбища Айяр-Хон-Элга. Элиен знал, что на грютском языке это означает “Обильная Пища Коням”. Страна Грютов была впереди, а позади оставались привычные Элиену обычаи, нравы и языки северных земель.
Герфегест, по его собственному уверению, не раз бывал в Радагарне, и Элиен всецело доверился его знанию местности. Герфегест, похоже, знал цену своим словам – вскоре они выехали на знаменитую Дорогу Грютов.
До слуха Элиена донеслись отголоски мерного гула, в котором нетрудно было узнать стук копыт большого конного отряда.
– Это грюты, – сообщил Элиену Герфегест, придерживая свою кобылу, когда на горизонте показались всадники.
Столб пыли, который вздымали их кони, давал основания предположить, что в отряде насчитывается никак не меньше пятидесяти человек. Впрочем, их численность никак не изменяла сути дела. Встреча неминуема. Какова она будет – неведомо.
В Харрене грютов знали как непредсказуемый, порывистый и коварный полукочевой народ воинов. Сегэллак говорил Элиену как-то, что после поражения в Ре-тарской войне грюты стали “непроницаемы” для зла. Элиен не знал, правда это или нет. В эпоху Третьего Вздоха Хуммера ни в чем нельзя быть уверенным.
– Хиа-ма! – во всю глотку закричал предводитель отряда, уллар, восседающий на пегом иноходце, когда грюты приблизились к ним на сорок шагов. Такая большая шишка, как уллар, во главе всего лишь пяти десятков всадников? Весьма странно.
Элиен знал по-грютски не более десяти слов, которых он успел нахвататься во время злополучного герверитского похода. “Хиа-ма” было одним из этого десятка. “Здравствуйте” – вот что сказал предводитель. Элиен с Герфегестом поприветствовали его на тот же манер.
“Нельзя понять женщины, не познав ее. Нельзя понять намерений грюта, не вступив с ним в поединок”, – гласила харренская пословица.
Герфегест пренебрег сомнительной харренской мудростью. Не тратя времени на поединок, он приблизился к уллару, что-то сказал ему по-грютски, и они отъехали подальше, чтобы переговорить наедине.
