Роджер Желязны - Создания света – создания тьмы
…Отвратителен запах сирени, и соцветия роз – лес ранящих в кровь шипов, и сад памяти полнится букетами безумия…
– Быть может, я пришел не туда?
– Быть может – да, а быть может, и нет. Вы просто не знаете правил.
– Правил? – и Гор смотрит вверх на квадратное отверстие динамика. И падает песчинками монотонный голос:
– Я не пророк и не ясновидец. Я – электро-механо-биологический адепт божественной Логики. Моя цена наслаждение, и ради него я взываю к своему богу для любого индивида, но чтобы сделать это, я нуждаюсь в более полной информации. В вашем случае у меня недостаточно данных, чтобы ответить на вопрос. Поэтому любите меня и рассказывайте дальше.
– Я не знаю, с чего начать, – вздыхает Гор. – Мой брат когда-то правил всем.
– Стоп! Ваше утверждение алогично…
– …И вполне правильно. Имя моего брата – Тот, хотя иногда его называют Принцем-Который-был-Тысячей. Было время, когда все Средние Миры жили под его властью…
– Моя память указывает на существование некоего мифа о Повелителе Жизни и Смерти. Согласно мифу, у него не было братьев.
– Правильно. Это, честно говоря, семейная тайна. У Пеплы было три сына, и только один из них – от ее законного супруга, Осириса, а два – от Сета Разрушителя. От Сета она родила Тифона и Тота. От Осириса – меня, Мстителя-Гора.
– Ты – Гор?
– Именно.
– Ты хочешь убить Тота?
– Это было порученной мне миссией.
– Ты не сумеешь этого сделать.
– О-о-о!
– Пожалуйста, не уходи. Ты мог бы задать еще какие-нибудь вопросы.
– Я не могу их придумать!
Но Гор не может и уйти. К своему удивлению он увлечен любовью с машиной.
– Что же ты такое? – спрашивает он наконец.
– Я рассказывала тебе.
– И все же – как ты стала и машиной, и женщиной одновременно?
– На этот вопрос я не могу ответить, пока не буду удовлетворена полностью. Но я постараюсь утешить тебя…
– Спасибо. Ты добра.
– Это ведь мое наслаждение.
– Мне кажется, когда-то ты была человеком…
– Верно.
– Почему же ты стала такой?
– Я уже говорила, что не отвечу сразу.
– Могу я помочь тебе, исполнить какое-нибудь твое желание?
– Да.
– Как именно?
– Мне нельзя говорить.
– Ты уверена, что Гор не может убить Тота?
– По мифам, которые мне известны, вероятность этого равна нулю.
– Если бы ты была смертной женщиной, я бы хорошо к тебе относился.
– Что это значит?
– Я бы любил тебя за твою неповторимую честность.
– О, бог мой, что сделал ты! Ты спас меня!
– Спас?
– Я была обречена на это существование, пока кто-то больший, чем человек, не посмотрит на меня с любовью.
– Я мог бы смотреть на тебя и так. Что тут невероятного?
– Да, но ведь я слишком часто… слишком многие…
– Ты не знаешь бога Гора.
– Нет, это невозможно!..
– Но я еще никого не любил. Может, поэтому и люблю тебя.
– Бог Гор любит меня?
– Да.
– Ты мой повелитель, и ты пришел!
– Я не…
– Подожди минуту. Сейчас случится самое главное.
Гор приподнимается.
Что есть сердце
Фрамин идет по Дому Мертвых. Окажись вы тут, вы бы не увидели ничего. Всюду слишком темно, чтобы видеть. Но Фрамин видит.
Он идет по громадному залу, и когда достигает определенной точки, загорается свет – тусклый и оранжевый, протискивающийся в самые дальние углы.
Мертвые поднимаются из прозрачных прямоугольников, открывающихся в полу, поднимаются не дыша, не мигая, они покоятся на невидимых катафалках в двух футах над полом, и одежда их и кожа – всех цветов, и тела их – всех времен. У некоторых крылья, у других хвосты, у кого-то рога или длинные когти. У некоторых есть все это, в иных встроены детали машин, в других – нет.
Слышатся стоны, скрипенье ломких суставов. Шуршание, пощелкивание, шелест; они садятся, затем встают.
Затем все склоняются перед ним, и единственное слово дрожит в воздухе:
– Хозяин…
Он смотрит на мертвых зелеными глазами, и откуда – то доносится до него смех. Короткое мгновение, и – она стоит рядом с ним.
– Фрамин, твои новые подданные свидетельствуют тебе свое почтение!
– Леди?! Как ты попала сюда?
Она снова смеется и не отвечает.
– Я тоже пришла почтить тебя. Аве, Фрамин, Повелитель Дома Мертвых!
– Ты добра, леди.
– Я более чем добра. Конец близится, и то, чего я хочу, почти у меня в руках.
– Это ты подняла мертвых?
– Конечно.
– Где Анубис?
– Не знаю, но могу помочь тебе найти его.
– Тогда верни их обратно, и я смогу попросить твоей помощи. И еще смогу спросить, чего же ты хочешь.
– А я смогу рассказать тебе!
И мертвые вдруг ложатся в свои могилы, и меркнет оранжевый свет.
– Ты знаешь, от кого бежал Анубис? – спрашивает он.
– Нет, я слишком недолго на Средних Мирах.
– Он ушел, преследуемый твоим сыном Тифоном.
Огненная Ведьма улыбается под вуалью.
– То, что Тифон жив, радует меня безмерно, – говорит она. – Где он сейчас?
– Охотится за Осирисом. Может быть, он уже избавил Средние Миры и от шакала, и от птицы.
Она хохочет, а ее фамильяр вспрыгивает к ней на плечо и хватается за живот от смеха.
– Неужели это случится сейчас? Я не отказалась бы взглянуть…
– Пожалуйста, – отвечает Фрамин и чертит в темноте воздуха зеленое окно.
Исида подходит к нему и берет его руку в свои. В воздухе возникает движение. Это тень черной лошади, в одиночестве скользящая по стене.
– Ничего нового, – заключает Фрамин.
– Да, но зато я вновь увидела своего сына, носящего в себе Пропасть Скагганака. А где может быть его брат?
– Со своим отцом, ведь они опять отправились сражаться с Безымянным.
Пепла опускает глаза, и изображение в окне теряет четкость.
– Я хотела бы взглянуть и на это, – наконец говорит она.
– Прежде надо найти Анубиса и Осириса, если они еще живы. И Мадрака.
– Хорошо.
Изображение внутри изумрудной рамки медленно обретает новую форму.
На берегу и над волнами
…Встав там, он следит за Вещью-что-кричала-в-ночи. Она больше не кричит.
Освобожденная, она наклоняется к нему башней дыма, седой бородой в пустоте…
Поднимая Звездный жезл, он чертит на ней огненные узоры.
Она приближается…
Огни пробегают все цвета спектра и исчезают. Она вздрагивает, и руки его точнее нацеливают жезл.
Она свивается в кольца вокруг него, отступает… Стоя там, над облаками и над всем, он обрушивает на нее молнии.
