Сара Дж. Маас - Двор шипов и роз (ЛП)
Я устроилась в своём кресле и нашла место в книге, на котором остановилась. Моё лицо вспыхнуло, когда взгляд наткнулся на иллюстрации, разбросанные по всему тексту. Детская книга, и всё же я едва смогла осилить около двадцати страниц. Зачем Тамлину детские книги в его библиотеке? Они остались здесь из его детства? Или они для будущих детей? Не имеет значения. Я даже их не могу прочитать. Я возненавидела запах этих книг — ветхие пыльные страницы, насмешливый шепот бумаги, переплёты из грубой кожи. Я посмотрела на клочок бумаги, на все те слова, которых я не знаю.
Я скомкала лист в руке, сбила его в бумажный шарик и швырнула в мусорную корзину.
— Я могу помочь тебе написать им, если ты здесь за этим.
Я дёрнулась в кресле, едва не свалившись с него, и обернулась, чтобы увидеть Тамлина со стопкой книг в руках за моей спиной. Я подавила поднимающийся к щекам и ушам жар, подавила панику при мысли о том, что он мог догадаться, какую информацию я пытаюсь им передать.
— Помочь? Ты хочешь сказать, фэйри отвергнет возможность поглумиться над невежественным смертным?
Он оставил книги на столе, его челюсти плотно сжаты. Я не смогла прочитать поблёскивающие на кожаных корешках названия.
— Почему я должен издеваться над тобой за изъян, в котором нет твоей вины? Позволь мне помочь тебе. Я в долгу перед тобой за руку.
Изъян. Это был изъян.
Тем не менее, одно дело — перевязать ему руку и поговорить с ним так, будто он не созданный убивать и разрушать хищник, но показать, как мало я знаю на самом деле, позволить ему увидеть ту часть меня, что всё ещё грубый и неотёсанный ребёнок — это совсем другое… Его лицо было непроницаемым. Хоть в его голосе и не было жалости, я выпрямилась.
— Я в порядке.
— Думаешь, мне больше нечем заняться, кроме как выдумывать усложнённые способы унизить тебя?
Я думала о небрежных и невыразительных мазках краски, которыми художник изобразил земли людей, и не находила ответ — по крайней мере, ни один вежливый ответ. Я уже достаточно принесла жертв им — ему.
Тамлин покачал головой.
— То есть, на охоту с Люсьеном ты ездишь, а…
— Люсьен, — я перебила его тихо, но не мягко. — Не пытается быть кем-то, кроме себя.
— Что это означает? — прорычал он, но когти не выпустил, даже когда сжал кулаки по бокам.
Я определённо подошла к опасной черте, но мне было наплевать. Даже если он и предложил мне убежище, я не обязана падать к его ногам.
— Это означает, — я говорила с тем же ледяным спокойствием. — Что я не знаю тебя. Я не знаю, кто ты или что ты на самом деле, или чего ты хочешь.
— Это означает, ты мне не доверяешь.
— Как я могу доверять фэйри? Разве не вам приносит удовольствие убивать и дурачить нас?
Его рык заставил вздрогнуть пламя свечей.
— Ты отличаешься от моих представлений о людях — поверь мне.
Я почти физически ощущала глубокую рану в груди, будто она разорвалась, и из неё хлынули все те ужасные, тихие слова. Безграмотная, невежественная, непримечательная, гордая, равнодушная — все они слетали с губ Нэсты и сейчас эхом повторялись её насмешливым голосом у меня в голове.
Я поджала губы.
Он поморщился и слегка поднял руку, будто собирался дотронуться до меня.
— Фейра, — начал он — достаточно тихо, чтобы я просто покачала головой и вышла из комнаты.
Он не останавливал меня.
Но после полудня, когда я вернулась забрать свой скомканный лист из мусорной корзины, его там не было. И в моей куче книг кто-то копался — названия были в другом порядке. Вероятно, это была прислуга — уверяла себя я, успокаивая тяжесть в груди. Просто Элис или какой-то другой фэйри в маске птицы прибирался. Я не написала ничего разоблачительного — он не может знать, что я пыталась предупредить семью. Сомневаюсь, что он накажет меня за это, но… разговор у нас был не слишком хорошим.
И всё же, у меня дрожали руки, когда я села за свой небольшой стол и нашла в книге страницу, на которой остановилась утром. Я знала, что делать в книге пометки чернилами стыдно и безобразно, но если Тамлин может себе позволить золотые тарелки, то и заменить одну-две книги он тоже сможет.
Я смотрела в книгу, но видела только прыгающие и перемешавшиеся буквы.
Может быть, я сглупила, когда отказалась от его помощи, когда не проглотила свою гордость и не попросила его написать письмо всего за несколько мгновений. Даже не письмо с предупреждением, а просто — просто дать им знать, что я в безопасности. Если бы у него были дела важнее, чем беспокоить и сбивать меня с толку, то, конечно, тогда бы у него не было времени помогать мне с письмом для семьи. И всё же он предложил.
Неподалёку часы пробили час.
Изъян — очередной из моих изъянов. Я потёрла лоб большим и указательным пальцами. Глупо было испытывать к нему жалость — к одинокому мрачному фэйри. К кому-то, кому, как я глупо надеялась, будет важно встретить того, кто чувствует то же самое и, возможно, понимает — пускай и по-человечески грубо и незначительно — каково это — нести бремя заботы о других. Я должна была оставить его руку истекать кровью той ночью, должна была знать, а не надеяться, что, может быть — может быть, найдётся кто-то, неважно — человек или фэйри, кто сможет понять какой моя жизнь — какой я — стала в последние несколько лет.
Прошла минута, другая.
Фэйри не могут лгать, но они определённо могут умалчивать информацию; Тамлин, Люсьен и Элис делают всё возможное, лишь бы не отвечать на мои конкретные вопросы. Узнать больше об угрожающей им болезни — узнать о ней что угодно, откуда она пришла, как ещё она может влиять и, в особенности, как она может отразиться на человеке — на это стоит потратить время.
И если есть шанс, что они могут знать о какой-нибудь забытой лазейке в этом проклятом Договоре, если они знают какой-то способ, как я могу вернуть долг и вернуться к семье, то я смогу сама предупредить их о болезни… Я должна рискнуть.
Двадцать минут спустя, я разыскала Люсьена в его спальне. На своей маленькой карте я отметила, где она находится — в отдельном крыле на втором уровне, далеко от моей. После поисков по обычным местам его обитания, это было последнее место, где его искать. Я постучала в белые двойные двери.
— Входи, человек.
Он наверняка узнал меня по одному только дыханию. Или, возможно, тот его глаз способен видеть сквозь двери.
Я осторожно открыла двери. По размерам его комната такая же, как и моя, но убрана в оттенках красного, золотого и оранжевого с незначительными вкраплениями зелёного и коричневого. Словно в осеннем лесу. Но если в моей комнате всё мягко и изящно, его отличается жёсткостью и прочностью. Вместо симпатичного столика для завтраков у окна, пространство занимал старый рабочий стол, заваленный различными видами оружия. Именно там он и сидел, одетый только в белую рубашку и брюки, его рыжие волосы распущены и пестреют, словно жидкое пламя. Отточенный манерами двора эмиссар Тамлина, но воин по праву.
