Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — король-консорт
Он проговорил с надеждой в голосе:
— Что вы ночью посетили склеп…
Леди Карентинна посмотрела на отца с иронией, уж она точно знает, где я был и что посещал, а я ответил беспечно:
— Что?.. А-а, было дело, было. Заглянул как-то. Но ничего интересного. Даже, можно сказать, полный провал, хотя и не люблю признаваться в неудачах, особенно в присутствии очаровательных женщин.
Жена отбывшего барона печально улыбнулась, принимая завуалированный комплимент, а лорд спросил настороженно:
— Провал?
— Была неудачная попытка вербовки, — ответил я нехотя. — Спасибо, леди Карентинна, я столько не съем, вы слишком лестного мнения о моих способностях жруна.
Герцог охнул.
— Она попыталась вас…
Я возразил с достоинством:
— Как можно, я же мужчина! Консорт это я там, у ложа королевы, а здесь на мне нигде не написано, что я он самый! Могу вести себя как бы мужчина!
— Ваше Высочество?
— Это я старался ее, — пояснил я. — Что вы так смотрите? Завербовать старался!
— Ох, простите…
— Всегда стараюсь найти консенсус, — пояснил я. — Тем более с женщиной. С ними оно как бы вообще само по себе, даже и стараться не надо. Словно первородный Змей, который с того интересного дня в каждом из нас сидит, сам за нас проговаривает нужные слова и делает точно рассчитанные движения, до которых мы сами бы и не додумались, занятые высокими духовными запросами.
Он слушал меня, приоткрыв рот, я сам собой залюбовался, такие перлы изрекаю, да за мной должны ходить, как стадо гогочущих гусей, летописцы и прочие записыватели мудростей.
— Ваше Высочество?
Я пояснил:
— Она, видимо, еще не разогрелась. В склепе было холодновато. И чуть сыровато, как показалось. Потом, правда, мы несколько подогрели окружающую нас атмосферу, но это было потом, а так она просто не успела прореагировать на мою повышенную чувственность.
Управитель взял из рук слуги кувшин с вином и приблизился в готовности добавить нам с лордом в кубки. Лицо у него было такое потрясенно-востор-женное, словно вот-вот рухнет передо мной на колени.
— Ваше Высочество, — пролепетал он. — Вы спасли нас… Мы всегда жили в страхе, что однажды склеп расторгнет свои несокрушимые стены… а то и вовсе они падут, и тогда…
Герцог пробормотал:
— И не только нас спасли. Сэр Ричард, я со своими людьми ваш вечный должник! Даже не представляю, как вам удалось…
— Лехко, — заверил я. — Я же не Ван Хельсинг какой-то, я и без поцелуев обхожусь… в отдельных случаях.
Он спросил осторожно:
— А что насчет вербовки?
Я ответил с неловкостью:
— Сперва предположил у нее, хоть и женщина, высокий интеллект. Дескать, сотни лет жизни, если не тысячи, это же какая мудрость!.. Но то ли у женщин копится вовсе не мудрость, то ли магия постепенно пожирает и тот интеллект, что был, заменяя его примитивными эмоциями… В общем, даже поговорить не удалось, не то чтобы сойтись на некоем приемлемом консенсусе.
— Ваше Высочество?
Я со вздохом развел руками.
— Боюсь, мне придется пересмотреть свое понимание магии. За кратковременные всплески мощи приходится платить постепенным угнетением когнитивных способностей… но это уже неинтересно. Спасибо за прекрасный завтрак, ваша светлость!.. Завтрак должен быть плотным, не зря так утверждают Авиценна и Парацельс… Позвольте откланяться… Леди Карентинна, леди Мелисса…
Леди Карентинна вышла на крыльцо, а когда я вскочил в седло и оглянулся, украдкой, но так, чтобы я видел, погладила себя по животу. Не знаю, на что намекает, я, как и все мужчины, в отдельно взятых случаях становлюсь ужасно недогадливым.
Бобик бросился к воротам, а я вскинул руку в прощании.
— Счастья вашему дому!
С крыльца в ответ замахали уже несколько человек. Леди Карентинна и Мелиса красиво колыхают в воздухе белыми платочками. Запоздало вышли старый лорд с супругой, хотя вообще-то это не они запоздало, а я отбываю слишком поспешно, ломая всякие распорядки и церемонии.
Бобик выскочил наружу и остановился в растерянности. Арбогастр тоже изогнул шею и посмотрел на меня искоса и в удивлении.
Я сказал с досадой:
— Да сам знаю, что надо в Шателлен!.. Я же отец народа и выдающийся, если говорить скромно, политик, а так вообще-то, если говорить прямо и честно, мне и равных нет! Потому я должен… но с другой стороны, молодого барона жалко. Сам таким же дураком был совсем недавно… Эх, ладно!
Бобик понял, подпрыгнул и ринулся на восток. Арбогастр фыркнул, что за проблема, до столицы всего трое суток на клячах, все кони — клячи, а ему по прямой, как ворона летит… и проголодаться не успеем.
Возможно, мы проскакивали мимо чего-то интересного, но я напоминал себе с твердостью, что я — серьезный государственный деятель, мои интересы теперь лежат не в области драк или лямуров, а в меж-королевской деятельности. Я должен заниматься ими и только ими, а драки и лямуры и сами найдут. Вся жизнь по вине Каина такая драчливая, а по вине Лилит — разнузданно лямурная.
На крутых поворотах когда нужно обогнуть гору или слишком широкое для прыжка ущелье, Бобик и арбогастр резко сбавляли ход, в один из таких моментов я и успел увидеть то, что сперва показалось огромной скалой, поросшей серой травой, но когда шевельнулся, я в ужасе рассмотрел человека размером с башню замка, что сидит в печальной задумчивости на гребне горы и с тоской смотрит в зеленую долину внизу.
Бобик взъерошил шерсть и люто зарычал на бегу, не сводя с него взгляда быстро побагровевших глаз.
Я придержал Зайчика, дрожь прошла по телу, но я заставил себя выпрямиться и прокричать бодрым голосом:
— Приветствую!.. Как погодка?
Гигант повернул голову в мою сторону, у меня радостно трепыхнулось сердце, никогда еще не видел такого прекрасного мужского лица, полного силы, красоты, печали и достоинства.
Глаза его, странно золотого цвета, осмотрели меня изучающе, но когда он шелохнулся и протянул руку в мою сторону, Бобик буквально исчез, а в следующее мгновение я увидел его повисшим на руке гиганта. Мощные челюсти вцепились в плоть, я выхватил меч и соскочил на землю.
Гигант, улыбаясь погладил по-прежнему висящего у него на руке Бобика по загривку, почесал пальцем за ушами и вдоль спины.
— Какой отважный щенок…
— Бобик, — крикнул я срывающимся голосом. — Фу!.. Нельзя!.. Плюнь!
Гигант окинул меня оценивающим взглядом.
— Ого, даже «плюнь»… Давно не слышал таких гордых слов.
— Спустись в долину, — предложил я, — еще не то услышишь. Ты кто?
— Не поймешь, — ответил он, и глубокая печаль прозвучала в его сильном красивом голосе. — Да я и сам уже перестал понимать. А кто ты?
