Наталья Рыбкина - И прольется свет
— А в чем маркизу нужна помощь? — спросила бесхитростная Плина, но вопрос остался без ответа.
Инга уже удалилась, бормоча что-то о возлюбленном господине, о самопожертвовании и вечной любви. У Корделии возникло ощущение, что опасность надвигается безудержной лавиной, захотелось убежать без оглядки, скрыться из замка. Что-то в бормотании Инги не давало ей покоя, настораживали слова о самопожертвовании и вечной любви. Вечно любить мог бы только Верзун, если бы впустил в свое сердце любовь, но никак не смертная девушка. И еще, Корделия не признавалась самой себе, но ее мучила ревность. Другая женщина прикасалась к нему, целовала, ласкала его тело. Она же даже не целовалась с предметом своего вожделения. Долгими ночами девушка мечтала о поцелуе Верзуна, а он взял и просто переспал с другой.
После появления Верзуна у Корделии даже начали возникать мысли сдаться на милость победителя, при условии невозвращения в замок Верховного Повелителя. А он взял и все испортил.
Стараясь не делать резких движений, чтобы не насторожить служанок, Корделия двинулась к воротам замка, по двору степенно ходили знатные гости, бегали грязные детишки, а в лужах валялись жирные свиньи. Ворота оказались запертыми и Корделии пришлось повернуть обратно, она начала подумывать, что возможно стоило снять грим, и улететь отсюда куда глаза глядят. Стражник, зачем — то начал сгонять всю челядь в главный зал замка и Корделия послушно прошла в помещение, где толпился простой люд. Вельможи стояли немного в сторонке, морщили носы от близкого присутствия простонародья, прижимали кружевные платочки к серым от пыли и грязи лицам. Маркиз де Свер стоял посреди зала с золотым кубком в руке, рядом в позолоченном кресле, обитом красным бархатом, восседала Инга. Роскошное, шитое золотом платье делало обычную служанку похожей на принцессу, в ее тонких пальчиках дрожал смертоносный кинжал с древними рунами на лезвии.
— Люди, — раздался гулкий голос маркиза де Свера. — Сейчас мы принесем жертву во славу Богов. Кубок примет жертву и разрушит камень Света в вашей часовне. Кто подарил — тот его и уничтожит. Ибо камень Света стал испускать Лучи Смерти, которые медленно искажают и губят Жизнь. Преклоните колени, и да исполнится воля Богов.
Корделия попыталась пробраться к выходу, но свирепого вида мужчина заставил ее стать на колени, до боли сжав плечо. Из уст маркиза полилась мягкая речь, похожая на журчание лесного ручейка, но Корделией она воспринималась как стальной поток. Она попыталась вырваться, но рука мужчины угрожающе сжалась, грозя сломать хрупкие косточки. Как сквозь пелену тумана увидела она, что Инга поднялась со своего места, кинжал медленно прошел через золотистое платье, вошел в тело. Кровавые капли собрались в ручеек и по воздуху устремились к кубку в руках Верзуна. Кубок стал темнеть, кровавый свет разлился по залу, лица и тела присутствующих стали на глазах меняться. Изумленная Корделия увидела, что у дочери хозяина замка нет головы, а вместо тела клубок щупалец, хотя всего минуту назад она казалась светящейся от счастья молодой девушкой. Первая красавица в округе предстала тощей зеленой ящерицей с узкими желтыми глазами без зрачков, барон имел семь ног. Стоящая рядом домоправительница безвольно покачивала головой, ее рот был приоткрыт, из него капала слюна, зубы женщины упирались в пол. Крылатая девушка в ужасе завертела головой, в зале практически не осталось людей. За редким исключением, ее окружали монстры. Не люди и не нелюди. Но Инга все еще стоящая на сцене осталась человеком. Корделия вздрогнула, услышав треск раскалывающегося камня, одновременно послышался громкий стон. В глазах Инги блеснула искра разума, она недоверчиво поднесла красное лезвие к глазам, словно не веря, что на нем ее кровь. Из горла вырвался хриплый какой-то каркающий вопль, затем девушка стала харкать кровью, биться в агонии. Через какое-то время, ее тело застыло, смерть милосердно распахнула ей свои объятия.
Корделия разрыдалась, грим размазывался по лицу, накладной живот съехал к ногам. Какой же он жестокий, убил девушку. Верзун внимательно посмотрел на распадающуюся на глазах женщину, разум сопоставив факты мгновенно подсказал кто перед ним. Верзун направил на нее золотой жезл с изумрудами, тот вспыхнул ярким светом, и Корделия исчезла.
Люди очнулись, к ним вернулся человеческий облик, расколовшийся камень все же сохранил маленькую толику своих свойств. Вельможи с отвращением смотрели на суетящихся возле них простолюдинов, которые стремились к выходу, но замирали в одном из мест зала как статуи. Раздраженный барон пробрался через толпу, пытаясь разобраться, что их там держит, и наткнулся на мертвую служанку с кинжалом в животе. Дамы, спускающиеся узнать, что за шум, немедленно падали в обморок при виде крови. Мужья, ругаясь всеми известными словами, тащили их обратно в комнаты. Со двора донесся горестный вопль, камень Света раскололся на множество мелких кусочков.
Люди так никогда и не узнали, кто убил роскошно одетую служанку, почему раскололся камень, а сама история превратилась в легенду. Пугающая легенда, про злобные происки тьмы, расползлась по Земле.
— А пока люди были в состоянии паники, маркиз де Свер старательно делал вид, что не понимает в чем дело. Он сочувственно похлопал по плечу несчастного хозяина замка, сослался на неотложные дела и уехал. Так, впрочем, поступили почти все присутствующие гости. Барон де Сантиньяк больше никогда не приглашал гостей в замок, он и сам старался бывать в нем как можно реже, опасаясь поисков тьмы.
Не осознавая, зачем они это делают, все, и вельможи, и слуги взяли по камешку Света. Впоследствии некоторые из них утеряли свой камень, а вместе с ним и человеческий облик. Монстров уничтожали без жалости, а в народе прошел слух о страшных камнях. Возьмешь такой камень в руку и оборотишься чудовищем.
Со временем замок барона де Сантиньяка превратился в развалины. Но еще долго люди видели в них мелькающие тени. Тени монстров.
—29-
Община троллей просыпалась, над землей сгущались сумерки. Тлж, Лина и Гее с телом возлюбленного спешили уйти подальше от опасного места. Они опасались мстительности сородичей, особенно страшно было Лине, которая уже не хотела быть героиней. Она вздрагивала при малейшем шорохе, девушке постоянно казалось, что кто-то за ними наблюдает. Поминутно озираясь, русалочка не могла понять, почему отец и молодой тролль, не ощущают этого тяжелого взгляда, давящего на затылок.
— Отец, мне страшно.
— Не бойся, маленькая, все будет хорошо.
— Ничего не будет хорошо, — грустно сказал Гее, косясь на мертвое тело на своем плече. -Жить дальше незачем, все самое лучшее уже прошло.
