Рик Риордан - Перси Джексон и похититель молний
Я не хотел рассказывать ему все до конца.
Какой друг предаст меня? Не так уж у меня много друзей.
И что касается последних слов — мне не удастся спасти самое главное, Оракул посылает меня на поиск и при этом говорит: «Да, кстати, ты опозоришься».
Как я мог в этом признаться?
— Нет, — ответил я. — Это все.
Хирон изучающее скользнул взглядом по моему лицу.
— Хорошо, хорошо, Перси. Но знай: слова Оракула часто имеют двойной смысл. Не стоит сильно ломать над ними голову. Правда никогда не становится окончательно ясной, пока события не совершатся.
Кажется, Хирон понял, что я скрываю от него нечто плохое, и старается меня утешить.
— О'кей. — Меня обуревало желание сменить тему. — Так куда мне идти? И кто этот бог на западе?
— Подумай, Перси, — сказал кентавр. — Если Зевс и Посейдон ослабеют в войне друг против друга, то кто выиграет?
— Кто-то третий, кто хочет получить преимущество? — ответил я наугад.
— Совершенно верно. Некто, затаивший злобу, кому выпал несчастливый жребий с тех незапамятных пор, когда мир был поделен на три части, чье царство станет только могущественнее с притоком миллионов мертвецов. Некто, ненавидящий своих братьев за то, что они вынудили его дать клятву не иметь больше детей, клятву, которую оба впоследствии нарушили.
— Аид. — Я вспомнил о своем сне и о зловещем подземном голосе.
Хирон кивнул.
— Повелитель мертвых — единственная возможная кандидатура.
Гроувер поперхнулся кусочком алюминия.
— Постойте-ка, кто? Ч-что?
— За Перси пришла фурия, — напомнил Хирон. — Проследив за юношей и удостоверившись в том, кто он, она попыталась убить его. Фурии подчиняются только одному повелителю — Аиду.
— Да, но… но Аид ненавидит всех героев, — возразил Гроувер. — Особенно если он узнал, что Перси — сын Посейдона…
— В лес проникла адская гончая, — продолжал кентавр. — Ее могли призвать только с Полей наказания, и сделал это кто-то из обитателей лагеря. У Аида здесь свой соглядатай. Он должен подозревать, что Посейдон постарается использовать Перси, дабы очистить свое имя. Аиду очень хотелось бы убить этого юного полукровку до того, как он отправится в поиск.
— Лихо, — пробормотал я. — Значит, меня хотят убить два верховных божества.
— Но поиск… — Гроувер прокашлялся. — То есть я хочу сказать — жезл повелителя не может находиться в таком месте, как Мэн. Мэн так красив в это время года.
— Аид послал одного из своих приспешников, чтобы похитить жезл, — стоял на своем Хирон. — Он спрятал его в подземном царстве, прекрасно зная, что Зевс обвинит Посейдона. Я не претендую на то, что в совершенстве разбираюсь в мотивах повелителя мертвых или в том, почему он решил затеять войну именно сейчас, но одно несомненно. Перси должен отправиться в царство мертвых, найти жезл и явить богам правду.
В животе у меня возникло какое-то странное жжение. И самое удивительное, что это был не страх. Это было предвкушение. Жажда мести. Аид пытался убить меня уже трижды, наслав на меня фурию, Минотавра и адскую гончую. Он виновен в том, что моя мать исчезла во вспышке света. Теперь он пытался обвинить меня с отцом в краже, которой мы не совершали.
Я готов был растерзать его.
Кроме того, если мама — в царстве мертвых…
«Эй, парень, — произнес некто в той крохотной части моего мозга, которая еще что-то соображала. — Ты же просто пацан. Ведь Аид — бог».
Гроувера трясло. Он принялся с хрустом жевать карты для безика, словно принял их за чипсы.
Бедняга собирался сопровождать меня в поиске, иначе не видать ему своей лицензии хранителя, но как мог я просить его идти со мной, особенно после того, как Оракул сказал, что у меня ничего не выйдет? Чистое самоубийство.
— Послушайте, если мы знаем, что это Аид, — сказал я Хирону, — почему бы не рассказать об этом другим богам? Зевс или Посейдон могут спуститься в подземное царство и разнести там все в пух и прах?
— Знать и подозревать не одно и то же, — урезонил меня Хирон. — Кроме того, даже если другие боги и подозревают Аида — а мне кажется, что Посейдон подозревает, — они не могут найти и вернуть жезл сами. Боги не могут пересекать границы своей территории, разве что по приглашению. Еще одно древнее правило. С другой стороны, герои наделены определенными привилегиями. Они могут отправиться куда угодно и бросить вызов любому, если они достаточно сильны. Ни один бог не несет ответственности за деяния героя. Почему, как тебе кажется, боги всегда действуют с помощью людей?
— Вы же сами сказали, что меня уже использовали.
— Я говорил, что Посейдон не случайно призвал тебя именно сейчас. Это очень рискованная игра, но он в безвыходном положении. Ты нужен ему.
Я нужен своему отцу!
Эмоции захлестнули меня, сплетаясь в причудливый вихрь, как узоры в калейдоскопе. Я не знал, чувствовать мне обиду или негодование, радоваться или сердиться. Посейдону не было до меня никакого дела целых двенадцать лет. А теперь, видите ли, я ему понадобился.
Я пристально поглядел на кентавра.
— Вы с самого начала знали, что я сын Посейдона!
— У меня были подозрения на этот счет. Как я уже говорил… я тоже обращался к Оракулу.
Я почувствовал, что Хирон много чего недоговаривает насчет своего пророчества, но решил, что сейчас не время об этом беспокоиться. В конце концов, я ведь тоже кое-что утаил.
— Итак, давайте подведем итог, — объявил я. — Значит, я должен спуститься в царство мертвых и лицом к лицу встретиться с повелителем смерти.
— Точно, — подтвердил Хирон.
— Найти самое мощное оружие во вселенной.
— Именно.
— И доставить его на Олимп до летнего солнцестояния.
— Ты абсолютно прав.
Я посмотрел на Гроувера, который проглотил туза червей.
— Я уже говорил, что Мэн прекрасен в это время года? — вяло спросил он.
— Можешь не идти, — предложил я. — Я ведь не могу тебя об этом просить.
— Да нет… — Он переступил копытами. — Нет… просто сатиры и царство мертвых… но, конечно…
Гроувер сделал глубокий вдох, затем встал и смахнул со своей футболки клочья карт и алюминиевую крошку.
— Ты спас мне жизнь, Перси. Если… если ты всерьез хочешь, чтобы я отправился с тобой, можешь на меня рассчитывать.
Я испытал такое облегчение, что мне захотелось закричать, хоть я и не думал, будто из этого получится нечто героическое. Гроувер был единственным, кого я считал своим другом больше нескольких месяцев. Я был не уверен, что сатир будет так уж полезен в схватке с силами смерти, но чувствовал: будет лучше, если он отправится со мной.
