Гарри Поттер и заклятье смерти (СИ) - Риндевич Константин

— Подрастёшь — поймёшь!

Опять какие-то тайны старших. Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

Занятия окклюменцией у профессора Дамблдора были весьма интересными, хотя были бы ещё лучше, если бы они были дольше и чаще. Увы, хотя директор и интересно объяснял ментальную магию и защиту разума в частности, за два месяца он смог выделить лишь несколько часов. Сперва спустя несколько дней после первой встречи кратко рассказал о самой дисциплине и дал список книг, которые стоит изучить — и разрешение их взять в библиотеке, конечно. И потом, ещё недели через две, провёл уже полноценное занятие по базовой организации разума.

На этом же занятии Гарри повторно познакомился со своим будущим основным тренажером окклюменции. Он не знал, как директору удалось уговорить Распределяющую Шляпу принять эту роль — это явно было не просто, учитывая ворчание головного убора. Гарри оценил со всех сторон выигрышный выбор, разве что тренажёр, кажется, был с этим не согласен. Сам профессор Дамблдор не тратил время и занимался своими бумагами, пока мальчик сражается с головным убором, пытаясь защититься от её вторжения в свой разум. Гарри же может не переживать, что кто-то узнает о нём то, что он хотел бы скрыть — Шляпа и так уже всё узнала на распределении.

Увы, директор был занятым человеком, недаром у него было столько титулов, и уделять много внимания мальчику, пусть и Который-Выжил, он не мог. А присмотр требовался. Окклюменция была хоть и интересной, но весьма непростой дисциплиной. И хотя очень мало волшебников ей хоть сколько-то овладели, Гарри был настроен оптимистично.

Роберт Шидкап был усталым аврором сложно определённого возраста в прямоугольных очках и рентгеновским зрением на триста шестьдесят градусов. Другой причины, как он смог остановить Невилла от порчи зелья на следующем уроке, стоя к тому спиной на другом конце комнаты, Гарри предположить не мог.

Ну, или он был весьма подкованным преподавателем, да.

— Мистер Поттер, я слышал о вашем отстранении, но этот вопрос был решён, входите скорее, — были первыми словами, что услышали от него ученики, когда Гарри замешкался в дверях класса.

Именно этому человеку, который, кажется, был довольно молод, но выглядел что краше в гроб кладут, предстояло обучать зельеварению всех учеников вплоть до четвёртого курса. По его словам, это была большая радость и огромная честь.

Судя по виду, с которым он произносил этот спич, и абсолютно сухому канцелярскому тону — неа, ни разу.

— Я не научу вас варит удачу и смерть, с этим вам стоит обратиться к профессору Снейпу, — всё так же безэмоционально продолжил он. — Я не ожидаю, что к вам спуститься призрак дедушки и натаскает готовить зелья. На моём уроке вам достаточно сварить что-то подобное описанию в рецепте, чтобы получить своё "Выше ожидаемого", или что-то хотя бы отдалённо похожее, если вас удовлетворит "Удовлетворительно". Я не буду проверять ваши зелья на вас, ваших одноклассниках, родителях, дальних родственниках или любимых хомячках — у меня есть малая походная лаборатория, которая сможет определить эффект без лишних участников. Это всё. Вопросы?

— А как получить "Превосходно"? — почти возмущённо спросила Гермиона, даже не дождавшись, пока Шидкап её спросит. Для этой девочки это было как если бы Гарри вдруг решил высморкаться в шторку прямо в классе. Видимо, то, что преподаватель обошёл высшую оценку, совсем вывело её из себя.

Шидкап впервые показал эмоцию, он посмотрел на Гермиону с таким недоумением, будто та спросила, какая буква идёт после "а".

— Вы должны сварить именно то зелье, которое описано в рецепте, разве это не очевидно, мисс Грейнджер?

Чуть позже на уроке, когда Невилл опять начал нервничать и собирался бросить в котёл что-то не то, Шидкап взмахом палочкой остановил его, хотя в это время что-то объяснял кому-то из слизеринцев. Спокойно и не показывая эмоций договорив — и удерживая всё это время гриффиндорца, — Роберт перешёл к мальчику и подробно объяснил, что именно он пытался сотворить. К лекции отчего-то прибавилось несколько идей, как можно было добиться того же эффекта более простыми способами, а также пара способов, с помощью которых можно было бы уничтожить класс вместе со всеми учениками. Надо только действовать быстро, иначе реакцию будет не удержать, и масштаб разрушений будет куда меньше.

В общем, ассистент зельевара был весьма специфическим человеком, но учил явно лучше Снейпа.

Впрочем, ещё до окончания одного отстранения Гарри заработал другое, вечное и неоспоримое, на всё время учёбы в Хогвартсе, а лучше и на всю оставшуюся жизнь. Не то чтобы в этом случае Гарри хоть как-то возражал. Спасибо, ему хватило.

Новые правила звучали — Гарри Поттеру запрещается появляться в прямой видимости метёл, и ни в коем случае не повышать голос, если первое никак не удавалось.

Слизерин и Гриффиндор первого курса единогласно поддержали ограничения.

Занятия полётов у первокурсников были в четверг, и стоило объявлению о них появится в гостиных, все первокурсники из магических семей будто посходили с ума. Каждый пытался убедить окружающих, что вот именно он чуть ли не родился сразу верхом на метле, летал минимум двадцать семь часов в день, и непременно встречался и успешно уходил от вертолёта, дельтаплана, реактивного самолёта, чёрта в ступе или хотя бы летающего розового крокодила.

Просто чтобы отвлечься, Гарри подкинул идею о летающих тарелках, Супермене и хэликарриерах ЩИТа, и уже на следующих день в рассказах о столкновениях появились и они. Не то чтобы Поттер в них сомневался, конечно. Просто старался не думать о предстоящих полётах.

Сказать, что он не верил мётлам — значит ничего не сказать. Деревяшка с пучком веток совсем не то, чему Гарри мог доверить свою жизнь. Отрываться от земли на этом? Чёрт, он даже с ковром-самолётом каким-нибудь был совершенно не согласен, хотя те и выглядели куда солиднее.

В общем, мётлам Гарри доверял куда меньше, чем спасшей его при падении магии, а ей он не доверял совсем. Тренировки с прыжками с одной ступеньки привели только к ободранным рукам и разбитой коленке. Ну и нагоняем от тёти Пэт, которая заметила его нелепые со стороны действия. Мальчик был уверен, что женщина что-то заподозрила, в смысле о его падении с большой высоты.

По итогу таки тренировки были признаны ненужными и опасными, и больше Гарри к ним не возвращался.

Из первокурскников куда более нормальным с точки зрения Поттера — не спокойным, нет, — был только Невилл. Бабушка просто никогда его не подпускала к мётлам слишком близко, и Гарри не мог с ней не согласится. Что выкинет магия младшего Лонгботтома рядом со сложным магическим инструментом оставалось только гадать. Поэтому Невилл тоже боялся, пусть куда меньше Поттера. Последний-то уже знал, к чему может привести полёт.

Дети из обычных семей тоже нервничали, но это был скорее мандраж перед незнакомым делом, чем ужас от предстоящего, с каждым днём сильнее пожирающий Гарри. Гермиона, отдалившая от компании первокурсников Гриффиндора после выходки Поттера в Большом Зале, привычно зарылась в книги. Увы, научить летать те не могли — по крайне мере те, до которых могла дотянутся сама девочка. Может, где-то такие книги и были.

Гарри несколько раз пытался поговорить с Гермионой и извинится за, прямо скажем, отвратительное поведение. Девочка была не виновата — вообще не имела отношения, — к мисс Уитсон и Снейпу, и срываться на ней было мерзко. Тётя Пэт даже ругать бы на такое не стала, просто посмотрела бы — воистину худшее наказание.

Увы, толком поговорить так и не удалось, девочка успешно избегала его. Не то чтобы Гарри мог её винить.

Урок начался нормально. Правда это всё, что он успел сделать.

— Ну и чего же вы ждете? — было первое, что услышали ученики от мадам Хуч, тренера полётов, немолодой женщины с ястребиными чертами лица и жёлтыми глазами. — Вставайте рядом с мётлами, давайте, побыстрее.