Братья крови - Русанов Владислав Адольфович

Усевшись на место согласно билету, я невольно покосился на пустующее кресло по правую руку. Здесь мог бы сидеть Збышек, если бы незнакомые мне ублюдки, чьи гнилые потроха недостойны даже служить пищей бродячим шелудивым псам, не ворвались прошлой ночью в мой номер. Конечно, мерзавцы действовали по чьему-то наущению. Иначе их действия теряли всякую логику и смысл. Только кто их натравил? И снова я вспомнил тот напоенный ненавистью взгляд, что вонзился мне в основание черепа, будто стилет, когда я покидал князя Прозоровского в прошлое посещение Москвы. Кто бы это мог быть? Неужели я наступил на хвост одному из московских вампиров? Или корни этой вражды тянутся глубже, к моим похождениям в Европе во времена Реформации или Первой мировой войны?

– Добрый день! – слегка приглушенный повязкой прозвенел у меня над ухом приятный женский голосок.

Над белой маской, закрывающей нижнюю часть лица, удивленно смотрели сапфирно-синие глаза, обрамленные пушистыми ресницами. На лоб спадала челка цвета золота.

– А я вас помню! Вы часто летаете самолетами нашей компании.

«Хорошо, хоть не езжу телегами», – подумал я, но вслух сказал:

– У вас очень удобное расписание.

– У нас вообще очень хорошая компания. Девиз – «Все для пассажира». А вы летали в прошлом месяце с товарищем. Где он?

Наконец я разглядел бедж. Жанна. Это ее кровью я подкрепился во время последнего перелета из Москвы в Киев. Вряд ли она помнит, зачем именно я выходил с ней из салона. Да и помнит ли вообще, что выходил? Так, смутный образ, похожий на сновидение, и связанное с моим образом удовольствие. Кажется, я уже упоминал, что для смертных укус вампира подобен наркотику. Сейчас ее кровь не была мне нужна – вполне хватало выпитого до смерти подонка, пытавшего Збышека. Вчера, разгоряченный схваткой, я, пожалуй, слегка перестарался. Сейчас вампирское сообщество не приветствует убийство – двадцать первый век на дворе, цивилизация, демократия. Не удивлюсь, если в просвещенной Европе ввели закон, согласно которому требуется письменное разрешение жертвы перед кормежкой.

– Почему вы такой грустный? – продолжала щебетать девушка. – Вы поссорились с вашим товарищем?

– Нет, – через силу ответил я.

– И место рядом пустует. Он не полетел? Заболел?

– Нет. Он умер.

Ресницы удивленно приподнялись и тут же опустились.

– Надеюсь, не из-за этого невероятного гриппа?

– Нет.

– А почему вы не носите повязку? Вы не боитесь заразиться? Говорят, это такая страшная болезнь – врачи просто не успевают поставить диагноз. Столько смертельных случаев…

– Я давно ничего не боюсь, – проговорил я, стараясь не смотреть на стюардессу. Почему-то сегодня воспоминания об утраченной любви нахлынули с новой силой. Принцесса Карлайла и Кумбрии пять веков жила в моем холодном беспощадном сердце вампира, сердце ходячего мертвеца.

– Он не боится, – с отчетливым кавказским акцентом произнес пассажир, сидящий от меня слева через проход. Иссиня-черные волосы и выдающийся во всех отношениях нос лишь подтверждали первоначальное предположение о его национальности. – Чего ему бояться? Зараза к заразе не пристает.

Девушка вспыхнула – скулы над краем повязки порозовели. Она развернулась, по всей видимости готовя грозную отповедь нахалу. Но, с другой стороны, он – тоже клиент кампании, чей девиз: «Все для пассажира». Хамить нельзя.

– Идите, Жанна, – вмешался я, напуская на лицо мину утомленного жизнью человека. – Не беспокойтесь. Ко мне в самом деле никакая зараза не пристает уже много лет.

Кавказец хмыкнул и приосанился с победоносным видом. Мне было наплевать на его нехитрый юморок, на глупую гордость самца, желающего, чтобы все самки в пределах видимости принадлежали только ему, но я хотел прекратить дальнейшие попытки заговорить со мной, а потому выудил из кармана пиджака монету. Кажется, олимпийский рубль еще времен СССР. Как он туда угодил, ума не приложу, и почему дотошный Збышек не вынул его при очередной чистке моей одежды. Потом я проделал нехитрый трюк, на который способен любой из кровных братьев, но лишь очень немногие из числа смертных людей. Покрутил монету в пальцах, а потом сложил ее вдвое.

Из-под ватно-марлевой повязки донеслось хрюканье, будто «настоящий мужчина» подавился собственным языком. Он отвернулся и уставился в черный иллюминатор.

Вот и хорошо. Конфликт погашен в зародыше.

На этот раз полет тянулся очень долго. Я пытался размышлять, шевелить мозгами в поисках ответов на мучившие меня вопросы, а их накопилось уже так много, что смело можно было говорить – слишком много.

Кем были неизвестные, напавшие на Збышека?

Что за меч принесли коллекционеру Пешкину черные археологи и почему он так важен для него?

Кто такие трононосцы Ниннкигаль, о которых говорил зверь в подвале киевской пятиэтажки?

Куда девался Амвросий?

Почему фейри, существа из чужой реальности, вновь начали появляться в нашем мире, принося беды и несчастья?

Ответов не находилось.

Хотя, если бы рядом со мной по-прежнему находился верный слуга крови, то на некоторые из них я вполне мог бы найти ответ. Збышек не раз говорил, что Интернет – чрезвычайно мощный инструмент в умелых руках. В наше время в нем можно найти практически любую информацию, начиная от сонников и анекдотов и заканчивая планами международных террористических организаций на год вперед. Нужно только уметь подбирать пароли, пользоваться… Нет, забыл как это называется. Боюсь, что этот путь решения наболевших вопросов для меня теперь заказан.

Может, попытаться воспользоваться услугами человека – специалиста по Мировой паутине? Но как это сделать, не нарушая закон Великой Тайны? Ума не приложу…

И вот, наконец, шасси аэробуса коснулись посадочной полосы в «Борисполе». Я спустился по трапу, продолжая мыслями витать в небесах, получил багаж и прошел с ним на стоянку. Непривычно носить чемоданы, но благодаря силе кровного брата я не замечал их веса, будто бы держал в руках кейс с бумагами. Санитарный пост, призванный проверять всех прибывающих из-за границы, я успокоил одним взглядом – меня пропустили без единого слова.

Вот и мой «Хетчбэк». Ключи от автомобиля лежали в брючном кармане. Но только сейчас я понял, что не умею управлять железной безлошадной телегой. Кажется, перед тем как открыть дверцу, Збышек нажимал на какую-то кнопочку на брелоке… Потом совал ключ под руль… А дальше? Нет, не стоит и пробовать. Мне бы коня под седлом или, на худой конец, упряжку, я бы справился, а это чудо иностранной техники не для меня.

– Ой, это вы? – послышался знакомый голос.

Жанна? Помнится, в прошлый раз она тоже пробегала мимо нас с подругами. На этом самом месте. Сегодня девушка была одна. Она стояла, зябко придерживая высокий воротник мутоновой шубки. Золотистые волосы рассыпались по плечам. Снежинки, севшие на челку, искрились в ярком свете фонарей.

– Как видите, – я пожал плечами.

– У вас такая машина красивая. Не подбросите? – Она смущенно улыбнулась.

– Рад бы, – ее непосредственность начала меня развлекать. В конце концов, какие бы черви ни грызли мое сердце после смерти верного слуги, хотелось хотя бы с кем-то поговорить. Я не слишком-то люблю шумные компании, но полное одиночество тоже не для меня. – К сожалению, она мне не подчиняется.

– Как? – Длинные ресницы взлетели и упали.

– Наверное, не знаю волшебного слова.

Несколько секунд она непонимающе моргала. Потом улыбнулась:

– Поверить не могу! Вы не умеете водить машину? Я угадала?

Я кивнул:

– Вы необычайно проницательны, милая панна.

– Ой! А зачем вы меня так назвали?

– Я так привык обращаться к особам женского пола. Позвольте представиться – Анджей Михал Грабовский.

– Ой, а вы поляк?

– Да.

– А по-русски без акцента говорите.

– Я очень долго живу в России.

– В Украине, вы хотите сказать? Или правда в России? Но мне казалось, что там вы по делам, а сюда возвращаетесь.