Избранное. Компиляция. Книги 1-11 (СИ) - Пулман Филип

Но выбора не было. Хочешь – не хочешь, а плыть придется. Он на глаз прикинул расстояние до оксфордских крыш там, за лугом, и задумался, долго ли сумеет грести поперек потока… Город был все-таки очень далеко, и слишком много воды разделяло их.

Как бы там ни было, он взял себя в руки, закатал тент и нашел весло. Лодка закачалась, и это разбудило Элис, которая лежала с Лирой на груди, закутанная в насквозь промокшее одеяло. Девочка все еще спала.

– Что ты там делаешь? – прошептала Элис.

– Чем скорее тронемся в путь, тем скорее приведем ее в порядок. Дождь уже перестал, – ответил Малкольм.

Элис отогнула край тента со своей стороны и выглянула наружу.

– Кошмар какой, – сказала она. – Ты на веслах через это не пройдешь. Мы вообще где?

– Где-то на пути в Бинси [24].

– Да тут прямо чертов Германский океан [25]!

– Ну нет, поменьше. Когда доберемся до зданий, дело сразу пойдет на лад.

– Ну, раз ты так говоришь… – сказала она и опустила тент.

– Как там Лира?

– Промокла и воняет.

– Тем более пора в путь. Нет смысла ждать, пока встанет солнце.

Он полез развязывать узел – тот оказался ближе, чем вчера. Значит, вода все-таки поднялась.

– А мне что делать? – спросила Элис.

– Сиди как можно тише. Нас немного помотает, но если ты испугаешься и запаникуешь, будет в десять раз хуже. Просто сиди тихо.

Он заметил презрение у нее во взгляде, но она ничего не сказала и только устроилась поудобнее. За ночь узел на фалине успел как следует затянуться, но Малкольм постепенно распустил его, подергивая то туда, то сюда. Что хорошо с беседочным узлом – его рано или поздно все равно развяжешь, хотя со скользящим рифовым было бы быстрее. «Ладно, в следующий раз попробуем», – сказал себе Малкольм.

Как только фалинь ослаб, лодку начало относить от деревьев. Малкольм тут же пожалел, что не закатал тент повыше: впереди почти ничего не было видно.

– Нужно снять тент, – сказал он. – Не весь. Просто чтобы видеть, куда плывем.

– Надо было раньше…

– Я знаю.

Элис вовремя прикусила язык. Малкольм мысленно возблагодарил цыганских мастеров, поставивших на лодку такие чудесные крепления – они отстегивались с необычайной легкостью. Элис подтянула тент на себя. Вот, так-то лучше.

Он взял весло и нерешительно направил лодку вперед, на открытую воду. Течение тут же подхватило ее и развернуло кормой вперед. Малкольм быстро понял свою ошибку: колебаться в таких условиях нельзя. Он греб в обратную сторону, пока лодка не легла на правильный курс. Элис вела себя примерно и не проронила ни слова. Малкольм попробовал идти поперек открытой и стремительно бегущей воды, но не продвинулся почти ни на дюйм. Впереди виднелись крыши Иерихона, звонница святого Варнавы, громадное классическое здание издательства, шпили и башни центральной части города – но все это было далеко и недоступно. У потопа явно имелась своя точка зрения на то, куда должна плыть эта лодка.

Ну, хорошо. Сосредоточимся на том, чтобы держать ровный курс и не налететь на какую-нибудь скрытую под водой корягу.

Одна только мысль о подводных препятствиях внушала такой ужас, что Малкольм постарался поскорее выбросить ее из головы. Каноэ несло вперед – легко, как прутик. Вода сама тащила их в сторону города, но удобства в путешествии никто не обещал: поток дробился, когда на его пути встречались дома, кипел и бурлил. Держать ровный курс никак не выходило; оставалось только не давать лодке перевернуться и надеяться, что где-нибудь возле Броуд-стрит и Иордан-колледжа течение станет поспокойнее. Идея доплыть до самого Лондона теперь казалась ночным бредом. Иордан… убежище… безопасность… – вот куда им нужно.

Колоссальная масса воды, идущая с Порт-Медоу, пробивала себе дорогу сквозь лабиринт узких улочек Иерихона и дальше неслась вскачь по широким бульварам Сент-Джайлса, где в нее вливались еще более могучие потоки с Банбери и Вудсток-роуд. Теперь Малкольм и Элис встречали других борющихся с потопом людей. Некоторых смыло, и теперь они тщетно старались держать голову над водой; кто-то в лодках – пантах или шлюпках – пытались спасать утопающих; кто-то цеплялся за деревья на погосте святой Марии Магдалины, а кого-то втаскивали через окна в здания колледжей – Баллиола или Святого Иоанна. Вопли отчаяния, крики ободрения, рокот моторной лодки где-то в переулках – все это мешалось с грохотом вод, бьющихся о древние каменные стены.

Не успел Малкольм повернуть на Броуд-стрит, как «Прекрасную дикарку» закрутило встречным течением и едва не опрокинуло.

Элис в ужасе вскрикнула. Малкольм погрузил весло в воду и, приложив все своим силы, удержал суденышко на плаву – да только безнадежно проскочил нужный поворот. Прежде чем он успел опомниться, их уже вынесло на Корнмаркет.

– Шип-стрит! – крикнула Аста, принявшая облик сокола.

– Я знаю… я пытаюсь… – прокричал в ответ Малкольм, отчаянно пытаясь направить лодку к башне Святого Михаила у Северных ворот, стоявшей на углу улочки, что вела непосредственно к Иордану.

Увы, путь оказался перекрыт. Башня частично обвалилась, и теперь вода, пенясь, билась об огромную кучу камней в самом начале улицы. Можно было снова подать вперед в надежде свернуть Маркет-стрит, но и там все оказалось хуже некуда: фургон, который вез овощи на Крытый рынок, перевернулся и врезался в лавку на углу. Ящики с капустой и луком подпрыгивали на волнах, а лошадь утонула и покачивалась между оглоблями. Там тоже было не пройти.

А вода все толкала и толкала их вперед, к перекрестку в Карфаксе, где Малкольм снова попробовал свернуть влево, на Хай-стрит, в надежде выскочить на Терл-стрит и так добраться до Иордана. Но каноэ, казалось, стало легче пробки. Поток утянул их через перекресток и дальше, на Сент-Олдейт, где улица шла под уклон и вода неслась вдвое быстрее.

– У нас не получится! – проорала Элис сквозь грохот реки.

Малкольм слышал, как плачет Лира – не пронзительно, от страха, а упорно и жалобно: ей было холодно и мокро, и каноэ все время трясло.

– Мы скоро найдем, где пристать! Ради Лиры! – крикнул он в ответ.

Все дома по пути стояли с разбитыми окнами или рухнувшими стенами. Паводок проносил мимо выломанные двери и вырванные с корнем деревья. Кто-то на моторной лодке пытался подплыть к окну верхнего этажа, где седовласая женщина в ночной сорочке звала на помощь, а ее деймон-терьер заливался безумным лаем. Мост Фолли-бридж начисто смыло. Темза больше не была рекой – она превратилась в набухшее, серое, бушующее море, метавшееся во все стороны и грозившее захлестнуть «Прекрасную дикарку» с головой. Но у Малкольма было время подготовиться: он усердно налегал на весла и старался править к ровной земле дальше по течению.

Там был квартал пригородных улиц и маленьких магазинчиков, и вскоре зоркая Аста, летевшая над каноэ, закричала:

– Лево руля! Лево руля!

На этот раз им ничто не помешало, и Малкольму удалось увести лодку в боковую улочку, прочь от основного потока. Здесь было хотя бы чуть-чуть спокойнее.

– Попробую подойти вон к тому зеленому кресту, – крикнул Малкольм, обращаясь к сидевшей позади Элис. – Это аптека. Посмотрим, может, тебе удастся за него ухватиться… он на скобе…

Элис выпрямилась, огляделась, прижала Лиру к себе и вытянула руку. Лодка здесь шла не слишком быстро, так что ухватиться за скобу не составило труда. Они благополучно пристали к зданию. Малкольм наклонился и внимательно осмотрел место крепления скобы к стене.

– Как она там, крепко держится?

– Не шатается, если ты об этом.

– Тогда отпускай, а я перехвачу и привяжу лодку.

Так она и сделала. Каноэ заплыло под зеленый крест, и Малкольм схватился за скобу. Он снова навязал беседочный узел – просто на всякий случай, потому что пальцы сами его знали, и он ему доверял.

Они очутились прямо под окном верхнего этажа.