Оливер Джонсон - Последняя Утренняя Звезда
Теперь, когда Фаран насытился, он почувствовал себя так, как тот, кто после убийства, совершенного в кровавом угаре, возвращается к свету дня, и воображает, будто глаза всех вокруг с осуждением смотрят на него. Он вытер лицо перчаткой: на коже остались пятна крови Жнеца. Странная щепетильность заставила его спрятать труп в один из боковых коридоров, и только потом позвать оставшихся двоих. Когда они пришли, он заметил, что Голон отвел глаза.
Трое пошли дальше, и шли день или два. Затем Голон опять вытащил маленькую жемчужину. и махнул ей в воздухе: опять она потянулась сначала в одном направлении, потом в другом, однако на этот раз жемчужина остановилась не в апогее, а застыла на полпути.
Фаран вопросительно поглядел на него.
— Две вещи, — сказал Голон. — Во-первых, Зуб Дракона приблизился: Таласса, Жрец и молодой Иллгилл настигают нас; скоро перегонят. Но, во-вторых, второй магической объект тоже недалеко.
— Ты можешь определить, что это такое?
— Только очень древний артефакт или демон могут заставить гемму вести себя так.
Как раз в это мгновение последний выживший легионер, посланный на разведку, позвал их, и они поторопились к нему. Солдат стоял у входа в большой наклонный туннель, уходивший в сторону от главного пути. За долгие годы перед входом образовался целый холм из битых камней, солдат забрался на него и смотрел внутрь. Факел в его руке освещал начало длинной шахты, конец которой терялся в темноте.
Голон опять достал гемму. На этот раз гемма чуть не вырвалась из его руки, потянув его в шахту.
— Пошли, — скомандовал Фаран и первым начал взбираться по заваленному камнями проходу, оставив Барьер Айкена за собой.
Они карабкались не меньше четверти мили. Потом, внезапно, перед ними и по обеим сторонам открылось пустое пространство. Фаран огляделся и увидел, что они находятся в обширном помещении; прямо перед ними оно заканчивалось утесом, усеянным грубо вырезанными террасами: древние выработки, обнаженный камень усеивали оранжевые пятна, быть может минералы, которые добывали здесь. На полу валялись ржавые металлические плиты, упавшие сверху после какой-то давней катастрофы. Они осторожно пробрались по лабиринту из острых обломков и вышли с другой стороны, у подножия утеса. Террасы шахтеров уходили далеко вверх и терялись в темноте: их конец не видели даже острые глаза Фарана.
Фаран жестом потребовал от Голона свет, и волшебник сотворил шарик синего пламени, который много недель назад освещал подземный мир Палисад. В его призрачном свете они увидели множество галерей, идущих наверх, каждая длиной не менее тысячи футов: как если бы они стояли у подножия пустой горы.
— Что это за место? — спросил Фаран у волшебника.
— Сир, я не слишком хорошо знаю северные земли, но в Тире Ганде я читал о месте, где в древние времена боги заставляли своих рабов-людей работать в недрах земли. Похоже, это оно.
— У него есть имя?
— Да, Черные Копи под Холмами Дьюрина.
Фаран взглянул в темноту: далеко от них, на севере, больше чем в тысяче футов вверх и милю вдаль, на пределе даже его зрения, он увидел вход в другой туннель, пробитый в склоне утеса.
— Покажи мне, где находится Искьярд, — приказал он Голону. Волшебник опять порылся в маленьком кошельке, висевшем на поясе, вынул все ту же маленькую пурпурную гемму и поднял ее вверх. Она покачалась туда и сюда на кожаном шнурке, плавая в невидимых потоках магии, привлекаемая сильным источником неподалеку, а также более далеким, магией затерянного города Искьярда. Волшебник закрыл глаза, сосредоточился и настроился на небольшие колебания геммы.
— Зуб Дракона и Бронзовый Воин позади нас, но Теневой Жезл и Искьярд лежат там. — Он вытянул руку направо, где огромный камень, упавший сверху, разбился на куски и засыпал стену пещеры кучей щебня.
— Насколько далеко Искьярд? — спросил Фаран.
— Поток не слишком силен. До города еще несколько дней ходьбы. — Голон открыл глаза и уставился на груду булыжников. — Здесь не пройти. Надо найти другую дорогу на поверхность.
Фаран посмотрел на огромный свод над древними выработками и далекое отверстие наверху. Где-то там дневной свет и все случайности, которые он может принести такому как он. Но засыпанный туннель означал, что есть только один способ выбраться отсюда. — Значит вверх, — сказал он, жестом приказывая последнему выжившему Жнецу прокладывать дорогу.
Они начали карабкаться, медленно, зигзагом, поднимаясь на одну террасу за другой, синий шар неземного света указывал путь. Сто футов, потом еще двести, и еще тысяча, пока они не достигли самого высокого уровня, откуда вход в пещеру казался не больше, чем темное пятно в вечной мгле, царившей внизу. Она стояли на самой высокой и широкой террасе, усеянной булыжниками. В стене утеса было вырезано квадратное отверстие. Еще один жест Фарана, и Голон послал синий шар света внутрь: высветился длинный извилистый коридор. Фаран кивнул, и Жнец, тяжело шагая, опять пошел первым, Фаран — за ним.
Он сразу заметил, что стены коридора были сглажены много лет назад и очень походили на стены туннелей в Тралле. И здесь были маленькие альковы, наполненные кусками желтых костей. Фаран остановился и проверил их: да, остатки человеческих скелетов.
Ему нужно больше людей. Впереди Искьярд, со всеми своими опасностями. У трех людей, даже таких могущественных, как они, мало шансов уцелеть. Разве сам Маризиан не убежал от ужасов этого города? И у него есть магия, такая магия, которая может поднять целую армию. Этот артефакт исцелил самого Исса на Сияющей Равнине. Черная Чаша: ее магии достаточно, чтобы пробудить обычного человека от первого сна смерти. Но даже у такой магии есть пределы: разрозненные куски не поднимешь.
Впереди показалась широкая каменная лестница, ее ступеньки вели наверх. Они взобрались по ней и оказались на еще одном ярусе все той же огромной пещеры, Но теперь они были под самым потолком, за краем утеса зияла головокружительная пропасть. По краю скальной полки бежала дорога влево и вправо. Левый конец заканчивался металлической подставкой, которая нависала над пустотой; под ней лежало больше тысячи футов темноты.
Однако справа дорога заканчивалась еще одним отверстием в каменной стене пещеры. Единственная дорога. И воздух был каким-то другим. Он не был густым, с запахом металла, как внизу, но более свежим, с намеком на ветер. Они были совсем близко к поверхности. И опять, Фаран жестом приказал Жнецу идти вперед. Они вошли в темный проход, синий магический свет отбрасывал длинные тени перед ними. Ветер подул в лицо и осыпал их ноги песком, таким тонким, что казался жидким.
