Лана Тихомирова - Тау
Двух месячный отдых Комрада прервало письмо из ФОЛМиТа. Пропала Ее Величество Королева Танара. Комрад сорвался с места и помчался в Пратку: через два месяца он прибыл в столицу ФОЛМиТа. Премьер-министр и президент представили войну все материалы расследования. Изучив все, Комрад сам произвел свое следствие, которое было отлично от первого, но дало неожиданно тот же результат: НИКТО не знал, что случилось с королевой. Положение еще усугублялось и тем, что новой королевы не было — никакой, не пришло еще время для новой королевы. Премьер-министр и президент впадали в отчаяние, когда Комраду вдруг приснилось, как королева получает письмо. Воин проснулся и еще раз перечитал все материалы: ни о каком письме не было и речи. Комрада это не смутило и он допросил еще раз премьер-министра. Тот вспомнил, что королева действительно получала какое-то письмо, незадолго до исчезновения.
— Насколько незадолго? Это очень важно! — допрашивал Комрад.
— Да часа за полтора до исчезновения, — припоминал премьер-министр.
Письмо само не нашли, возможно королева сожгла его.
Комраду вдруг пришло в голову поговорить с Золотым Драконом. Тот, не рассчитав силы, чуть не сломал другу хребет, когда обнимал его.
— За неделю до того, как она исчезла, — рыдал дракон в специально отведенный для этого мешок Комрада, — она говорила, что ее мучит один и тот же страшный сон о черном колдуне, который придет из-за северных границ, чтобы завладеть ею.
— Зачем она какому-то колдуну?
— Ну, ты же знаешь, что такое королевы?
— Не совсем понимаю, о чем ты.
— Королева — существо скорее магическое, чем человеческое. Они и появляются-то сами по себе. Кстати, до этого момента они помнят лишь то, что были единым целым с Тау и не более. Старая королева условно считается матерью новой. И если королева вступит в связь с мужчиной, то магическое ее покидает, она становится простой женщиной.
Ее Величество Танара очень умная королева, она понимает, что быть магической сущностью куда выгоднее, чем простой женщиной. Насколько я знаю, она боялась, как раз того, что Черный колдун может что-нибудь этакое с ней сотворить.
— Но новой королевы нет, значит он ничего с ней не сделал?
— Вот это как раз-таки не факт. Танара рассказывала мне, что если ее магическую сущность похитит маг, то род королев прервется.
— Ах, — испугался Комрад, — Чем это грозит ФОЛМиТу?!
— Да ничем, — пожал плечами дракон, — никто не знает этого.
После этого разговора, Комрад разгуливал в Пратском парке и, сидя на скамейке, взмолился богу Тарле, мудрому и воинственному. И Бог Тарла явился к нему и поведал, что знает о Черном колдуне, и что сила его настолько велика, что убить его может только ужасный дракон. А обитает этот колдун в черных землях, там, где вечно ночь, и куда не ходит никто, даже люди.
На следующий день Комрад снова поговорил с драконом, изложив весь разговор с Тарлой.
— Но я не свирепый, — уныло отвечал дракон.
— Но представь, как ей там плохо! Ее наверняка мучают и истязают, — подначивал Комрад.
В конце концов, ему удалось так науськать Дракона, что тот еле держал себя в лапах, чтобы не разгромить все, его окружающее. Комрад оседлал дракона и понесся на север, за границы ФОЛМиТа.
Черные земли и в правду были страшными и зловещими. Куда ни смотрел глаз, насколько ни хватало зрения все было черным-черно.
И только далеко-далеко горел красный огонек. Тарла упоминал этот огонек: это горели окна в замке колдуна.
Дракон, подгоняемый яростью, влетел прямо в горящее окно этого замка и обомлел. Королева сидела за столом с элегантным мужчиной лет сорока, с тоненькими черными усиками. Танара хохотала: они играли в карты.
— Ты же говорил, что ее тут истязают, — набросился Дракон на Комрада.
— Но откуда же я мог знать…
— Господа, а чем собственно обязан? — поднялся со своего места мужчина.
— Это за мной, — улыбнулась королева, — гоподин Комрад я рада вас видеть, очень мило с вашей стороны прийти сюда, но я не нуждаюсь в спасении.
— Вы — черный колдун? — спросил Комрад у мужчины.
— Да, — авторитетно сказал он.
— Это хорошо, — мрачно порадовался Комрад, — а можете объяснить, что происходит?
— Конечно могу, — колдун усадил гостей за стол, — Моя сестра гостит у меня. Я долгое время жил тут один, копил свою ужасную черную силу, но когда накопил, то заскучал, потому что одиночество это очень печально. Я общался с демонами и дьяволами других миров. И однажды узнал, что у меня есть сестры. Я применил свою силу и выкрал свою сестренку, она согласилась пожить у меня… Не сразу конечно…
— Но, Ваше Величество, почему вы ничего не сказали премьер-министру и президенту, когда все выяснилось?
— У меня не было возможности передать им письмо, вот теперь я пошлю с вами всю корреспонденцию.
— А вы вернетесь в Пратку? — печально спросил Дракон.
— Уже нет, милый дракон, приходит время для новой королевы, а я поживу тут. Сила моего брата делает меня бессмертной, а если тебя, милый дракон, не затруднит, ты не мог бы послужить нашим почтовым? Ну, пожалуйста!
— Хорошо, Ваше Величество!
— И стенку мне заделайте, — ворчливо отозвался Колдун.
— Конечно, я прошу простить меня за то, что я сделал, — покраснел дракон и даже всплакнул слегка, чтобы компенсировать моральный ущерб.
— А почему бы вам не переехать в Пратку? — спросил Комрад за ужином.
— Моя сила так велика. Вы видели местность пока летели сюда? — задумчиво спросил колдун.
— Не очень разглядел, — уклончиво ответил Комрад.
— Вот. Тоже самое будет со всем ФОЛМиТом, если не со всем Тау, потому что у каждой медали должна быть своя обратная сторона. У Тау темная сторона — я. Меня это вплоне устраивает.
Утром (которое не сильно отличалось от ночи или любого другого времени суток) Комрад и Дракон, нагруженные полусотней писем всем родным и друзьям, полетели в Пратку, где в тот же день появилась новая королева.
Глава 2. Роман 5. Ошибка шамана
Комрад не задерживался в Пратке. Закинув новое богатство в именной замок, он через всю страну отправился в Ардор. Не то, чтобы ему хотелось пожить среди предков, просто Силлиерихи ему до тошноты уже надоели. Мысленно он благословлял Тифаба за то, что Силлиерихи не любители бюрократии, иначе доблестному любовнику пришлось бы оплачивать кучу счетов за детей.
Тем временем, полчище ардого-силлиерихо-людей подростала и даже вошла в поговорку: страшен как помесок ардога и силлиериха — дети Комрада, к сожалению, не были сильно красивы. Девы силлиерихов ростили их как своих детей и не пытались убивать (вот еще глупость какая!), но прав на трон дочери Комрада не имели, как и внучки, колена до седьмого-восьмого.
