Наталия Ипатова - Ангел по контракту
— Парень, — проникновенно сказал бог. — Ты заблуждаешься относительно своей самостоятельности.
— А ты?
— То есть?
— Ты существуешь в Волшебной Стране, — сказал Санди, на минутку надевая личину профессора Оксенфорда. — Предположим, что ты, к моему глубокому прискорбию, являешься хозяином моей сказки, и еще некоторого их числа. Но я не вижу доказательств того, что сам ты не создан чьим-то воображением. Причем, судя по моим впечатлениям, придумывал тебя кто-то… хм… с ограниченным представлением о высшем промысле и путях Провидения. Самодурствующий феодал средней руки. Если бы я взялся сочинять Бога, я придумал бы что-нибудь покруче. Уж не то ли самое темное и нелюбимое тобою человечество приложило здесь руку? Уж очень близок ты, Господи, к их образу и подобию.
Люитен, не отрываясь, смотрел на Санди, и глаза его были льдом.
— Может быть, — процедил он. — Может быть, и я чей-то, но ты — мой, и я тебе это докажу.
И он набычился, погружая взгляд в упрямые серые глаза напротив. Вмиг защитные барьеры Санди были атакованы и взломаны, и что-то ледяное проникло в него, оставляя за собою обмороженный след. Будто холодная рука шарила в его теряющем чувствительность сознании, нашла что-то наощупь, сгребла в кулак и потянула наружу. Изо всех сил стараясь не поддаться панике, Санди вцепился в то, что принадлежало ему. Завязалась ожесточенная молчаливая борьба.
Кресло с грохотом опрокинулось набок. Люитен с проклятьем вскочил на ноги, а Фалк во вратарском броске на пол успел подхватить невесть откуда выпавший хрустальный шарик величиной с мячик от пинг-понга, в котором среди игольчато взблескивающих искр металась какая-то неясная серая тень.
— Люитен, — сказал Фалк с гневной дрожью в голосе, — ты зашел слишком далеко!
— Черт! — Люитен наклонился над лежащим на полу телом.
Полуприкрытые глаза Санди с невыразимой надменностью смотрели куда-то мимо него. — Неудобно как-то получилось. Ну до чего несовершенный и хрупкий материал! Сперва ведет себя так, будто он тебе по меньшей мере ровня, а стоит нажать и — бац… сломался.
— На кой дьявол ты это сделал?
— Он вывел меня из себя. Я же не знал, что жизнь сломается раньше, чем воля. И что теперь делать?
— Оживляй! — сухо сказал Фалк, протягивая шарик на раскрытой ладони.
— Что, опять? — Люитен опасливо оглянулся на дверь. — А может… разбей шарик, выпусти лебедя, и начнем все с начала. Этот был очень хлопотный.
Фалк зло рассмеялся.
— А что ты скажешь его жене? Поцапались, мол, и ты его ненароком укокошил? Нечего сказать, в гости пригласил.
— А я ее себе оставлю.
Фалк сокрушенно покачал головой.
— Ты сам не захочешь, чтобы она оставалась здесь такая, какой станет, если узнает, что произошло. Я же тебе говорил: ее архетип «возлюбленная». Это блондинка могла бы оклематься, а твоя муза попросту сойдет с ума. Оживляй!
Люитен безропотно принял на ладонь шарик, встал на одно колено возле распростертого тела и приложил хрустальную безделушку ко лбу Санди. Под нажимом его пальцев шарик вошел в тело, и судорожный вдох и последовавший за ним кашель сообщили им, что гость ожил. Люитен сразу вскочил и отодвинулся, Фалк занял его место и помог Санди сесть.
— Что это было? — хрипло поинтересовался Санди.
— Люитен сгоряча слегка переборщил, — пояснил Фалк. — Он сожалеет. Не так ли?
— Сожалею, — не оборачиваясь, буркнул от окна Люитен. — Гордыня, между прочим, смертный грех.
— А как насчет «не убий»? — поинтересовался Санди, ощупывая лоб.
— В этих заповедях вы столько отсебятины наворотили, что я уже начал сомневаться в своем первоначальном авторстве, — заметил Люитен. — Ну, «не убий», это понятно, терпеть не могу, когда шутя ломают то, что я делал, старался. А вот откуда «не прелюбодействуй» взялось, так я до сих пор понять не могу…
— Сэсс, ты поставила меня в глупое положение, — это было сказано устало и так, будто уже не имело значения.
— А ты мне наврал!
Семейная сцена имела место быть в спальных апартаментах Сэсс, среди белой мебели, зеркал и розового атласа.
— Да, я сказал тебе неправду, но только потому, что ты и слышать не хотела о Волшебной Стране, а я не мог оставить Тримальхиар в руинах.
— Санди, — сказала Сэсс, — я должна была поехать за тобой хотя бы для того, чтобы спросить: нужна ли я тебе вообще, или ты предпочитаешь эту высокомерную зануду Джейн?
Санди против воли улыбнулся разгневанной красавице в невероятном платье.
— Я ведь и сам не что иное, как высокомерный зануда. А если и я начну ревновать? — спросил он. — Наверняка у меня не меньше оснований. Такой одинокий, изголодавшийся по дамскому обществу бог… И ты в бриллиантах, как рождественская елка.
— Ах, если бы ты хотя бы ревновал, я, наверное, была бы счастливее. Ну почему ты не хочешь быть со мною столь же откровенным, как с Джейн?
— А я тебе нужен? — спросил Санди. — Не такой, каким я должен быть, чтобы семья жила счастливо, а такой, какой есть? Я же не виноват, Сэсс, что у меня есть обязанности, которые я просто должен выполнять, потому что они составляют смысл моего существования.
— А смысл моего существования — ты, — шепнула она почти беззвучно, но он понял.
— А как же все это? — он обвел глазами комнату. — Со мною у тебя никогда не будет таких игрушек.
Сэсс потупилась.
— Вот поэтому ты и не должен упрекать меня за то, что я немного ими позабавилась, а Люитену это ничего не стоило. Смотри… — она, подхватив подол, подбежала к кровати и схватила с нее узкую дощечку с кнопками. — Ты какое небо предпочитаешь?
Р-раз! Потолок исчез, и спальню накрыло ночное небо с яркими, по-осеннему крупными звездами. Два! Восток понемногу стал выцветать и слегка порозовел. Хмуря брови и закусив от волнения губу, Сэсс затолкала солнце обратно за восточный горизонт и подняла его на западе, но уже в закатных тонах, исчерченное черными тенями облаков.
— Здорово, правда? А еще я могу наполнить ванну, не выходя из комнаты.
— Что это за штука? — спросил Санди.
— Панель… какого-то управления. Короче, «лентяйка». Какое небо ты хочешь?
— Никакое. Верни потолок. И, пожалуйста, сделай стены непрозрачными. Знаешь, я насмотрелся в Тримальхиаре домов без стен и крыш.
Сэсс надула губы, бросила «лентяйку» на кровать и, сложив руки, застыла посреди комнаты.
— Тебе что, совсем ничего здесь не интересно?
— Я битых два часа пытаюсь понять, — признался Санди, — как держится это платье? У него же нет лямок, и по всем законам физики…
— Ну… — Сэсс была разочарована. — Это-то как раз сущий пустяк. Два шва, пяток булавок и полдюжины заклинаний. Я это и без Люитена могу.
